Трое из ларца и Змей Калиныч в придачу

– Ну, как? – Заика довольно продемонстрировал щит, в центре которого сияли две аккуратные дырки. – Красиво?

Вои с некоторой опаской приняли щит, один даже отошел к дереву, обследовал его, а когда вернулся, в его глазах сияло восхищение моим оружием.

Я тем временем разобрал пистолет, быстро его почистил, собрал.

– Дай, – попросил вой, подаривший мне оселок.

Пришлось поступиться своими принципами, вынуть обойму и отдать оружие. В конце концов, он-то мне свой меч дал без колебаний!

Вой повертел в руках непонятный предмет, потом вернул.

– Как? Покажи.

Я не успел ответить. Раздалась команда:

– По коням!

Лагерь сразу же превратился в разворошенный муравейник, где в хаосе суеты просматривалась четкая система. Каждый знал свое место и быстро занимал его.

Нам подвели двух оседланных коней.

– Я же никогда не ездил, – пробормотал Заика.

– Дело нехитрое, – отозвался вой, придерживавший животных. – Научишься.

– Вот что, парни, – Паляныця вынырнул неожиданно, как чертик из коробки. – Идете впереди, но осторожно. Как только достигнете лагеря, открывайте огонь, это должно посеять панику. Прорывайтесь к воротам, образовывайте коридор. Черниговцы идут за вами, прикрывают фланги. Патроны постарайтесь растянуть на весь бой. Эх, жаль, гранат больше нет, как бы они теперь кстати пришлись!

– Да уж, знать бы, где упадешь, – согласился я. – А ты смотри, сверху нас не зацепи.

– Кстати. По новому плану мы не все идем на Козельск. Часть дружины уходит навстречу резервам противника. Мы с Горынычем в начале боя поможем вам, а потом уж вы сами.

– Погоди, погоди, – Заика, уже сидя в седле, встрепенулся. – Как же так? А…

– Приказ не обсуждается. Встречаемся на рассвете у меченой ели, как условились. Если до восхода солнца мы с Горынычем не вернемся – ждете Митника и уходите с ним.

– Татары будут шарить вокруг.

– Не будут, – я, наконец, забрался в седло. Неудобно, стремно, высоко. При падении можно шею свернуть. – Им не до нас будет.

– Это почему?

– Козельск с землей ровнять будут, а это дело небыстрое, да и затратное в человеческих ресурсах.

Раздалась приглушенная команда выступать.

– Ну, парни, с Богом, – Паляныця пожал нам руки, заторопился к змею, на спину которого уже грузили какие-то тюки.

– Как бы наш Горыныч крылья не склеил, – тревожно проговорил Заика.

– Не склеит, – ответил я уверенно, а у самого сердце сжалось от тревожного предчувствия. Что-то пошло не так. Беда где-то притаилась.

Новый приказ заставил выбросить из головы все левые мысли. Как же идти в бой, если я в седле второй раз в жизни? Про первый даже вспоминать не хочется, настолько это было больно и унизительно. Может, потом как-нибудь расскажу, но не сейчас уж точно.

Нас пропустили в голову колонны, которую возглавил воевода Василий. Он даже в темноте смог рассмотреть, что как всадники мы совсем не очень, поэтому посоветовал поводья не выпускать из рук.

– Кони добрые, покладистые, – сообщил он. – Из боя, ежели что, вынесут. Вы токмо шуму поболе давайте, а мы уж подсобим.

Копыта вои заранее обмотали кусками ткани и шкур, поэтому лошади шли практически бесшумно. Разъезд, посланный воеводой, до самого города ни одного поста татарского не обнаружили. Что ж, проспали нас, похоже, враги, если только какую-нибудь пакость не задумали.

Темник понемногу пришпорил своего коня. Мы с Заикой старались не отставать. Ветер, насыщенный влагой и весенним теплом, дул в лицо. Все будет хорошо, повторял я себе, все будет хорошо.

Расстояние между лесом и лагерем мы преодолели быстро и бесшумно. Впереди вырастали костры лагеря, освещавшие шатры, юрты, осадные машины и редких бодрствующих воинов. Одни бродили по улочкам, образованным шатрами, другие чистили оружие.

Кони постепенно разгонялись до сумасшедшей скорости. В другой раз я бы уже, наверное, орал благим матом от страха, только не сейчас. Меня вдруг охватил кураж, задор, удаль – называйте, как хотите, только я вдруг почувствовал себя всесильным, всемогущим, богатырем, способным перевернуть планету без всякого рычага.

Один из татар вдруг оставил свое занятие, встал, начал вглядываться во тьму, а потом поднял крик. Давай, давай! Только поздно ты спохватился, браток. Я на ходу выхватил пистолет и пальнул в его сторону. Конь подо мной дернулся, но продолжал бежать. Попасть я, конечно, не попал, а вот напугал конкретно. Вишь, упал, супостат, как подкошенный, продолжая блажить.

В воздухе засвистели стрелы, мелькнула крылатая тень, в землю ударило три струи огня. Ага, вот и авиация. Мы смерчем ворвались в лагерь. Из шатров выскакивали сонные враги, на ходу пытались разобраться, кто где, только все без толку. Мы с Заикой палили по мишеням, не снижая скорости. Воевода скакал впереди, несколько воев черниговских прикрывали нас с флангов, круша татар мечами. Эх, удаль молодецкая! Так их, други, рази, бей, секи!

Горыныч в несколько заходов расчистил коридор, по которому из города нам навстречу хлынула рать защитников Козельска. Вася в стороне сбросил что-то с воздуха, вызвав несколько очагов пожара. Не знаю, что это было, только горело оно знатно. Татары кричали от боли и страха, разбегаясь в панике кто в поле, кто под мечи русичей. Пару раз еще огонь ударил в землю, и тень растворилась в ночи. Наверное, ушел выполнять свою основную задачу.

Тем временем рати соединились, начали расширять коридор по флангам. Воевода Василий стоял в центре, отдавая распоряжения. Нас он держал при себе.

– Много патронов истратил? – разгоряченный боем Заика подъехал, на ходу меняя обойму.

– Не знаю, – ответил я, разряжая пистолет. – О, еще один остался. Это у тебя какая обойма?

– Третья. А у тебя?

– Похоже, первая. Сейчас проверю.

Точно, первая. Три другие все еще находились в карманах.

– Слабак, – прокомментировал Вован.

– Ты бы поэкономил патроны, – посоветовал я. – Здесь складов боеприпасов нет, пополнить БК неоткуда.

– Ну да! – весело ответил друг. Мои слова, похоже, на него совсем никак не подействовали.

Тем временем мимо нас быстро проезжали груженые телеги. Воины, мужчины, подростки, женщины, кто покрепче, бежали рядом, подгоняя домашнюю скотину. Дети и старики ехали вместе с нехитрым скарбом. Все было организовано на удивление четко и слаженно.

– Шустрее, шустрее, люди добрые, – подгоняли горожан воины.

Шум боя, еще недавно удалявшийся, начал потихоньку приближаться. Или мне только кажется? Нет, не кажется. Татары, оклемавшись после первого шока, начали понемногу теснить русичей, используя численное превосходство. Команды, отдаваемые Василием, становились резче, тревога в голосе – явственней.