Трое из Лукоморья

Дальнейшее было и так понятно, и я медленно опустила руку, прерывая тянущийся через неё поток. Дара уже не плакала и, казалось, немного пришла в себя. Правда, её била сильная дрожь, но тут я не считала нужным вмешиваться. Через такую дрожь тело выпускает наружу скопившееся напряжение; лучше всего было дать этому процессу пройти своим чередом. Раз напряжение перешло в тело, значит, душе стало легче, а это главное.

— Я не понимаю, что они от меня хотят, — тихо сказала Дара, поднимая глаза. — Зачем они стреляли, я же ни в чём не виновата! Как можно вот так, ни за что ни про что?

— Можно, ох, как можно, — пробормотала я, а громче сказала: — Сейчас главное успокоиться. Здесь ты в безопасности. Тётя очень правильно поступила, отправив тебя ко мне. Давай-ка ты для начала переоденешься, и заодно мы просушим тебе волосы. А потом заварим крепкого чаю с пустырником, посидим и подумаем, что случилось и почему. Что-то тут и вправду непонятно, но не беда, захотим — разберёмся.

Я нагрела немного воды, передала Даре два полотенца — одно влажное, другое сухое — и принялась рыться в шкафу. Ничего идеально подходящего девочке по размеру не было, но одно платье должно было более или менее сойти. Я протянула его Даре. Пока девочка переодевалась, отжимала волосы и приводила себя в порядок, я заварила чай. Добавила пустырник, немного измельчённых шишек хмеля и чуть-чуть мёда. Такой напиток должен был возыметь хороший успокоительный эффект. А в успокоении Дара без сомнения нуждалась.

— Я хотела спросить, — заговорила она, просовывая руки в рукава платья. — Вы говорите, я в безопасности. А не может получиться, как тогда, с ведьмами? Ведь солдаты приходили за ними и забирали в тюрьму.

— Об этом можешь не беспокоиться, — заверила её я. — Во-первых, никому и в голову не придёт искать тебя здесь. С какой стати? Проследить за тобой они не могли; кстати, это целиком и полностью твоя заслуга. Мы с тобой далеко от деревни; как они догадаются прийти именно сюда? Ну, а во-вторых, в те времена, о которых ты говоришь, ведьм заставали врасплох, когда они не ожидали неприятностей. И приходили за ними целые толпы. А мы с тобой уже подготовлены. Да и с двумя солдатами я, знаешь ли, как-нибудь справлюсь, если придётся.

Платье действительно было несколько великовато, но в целом смотрелось неплохо; серо-зелёная гамма определённо девочке шла.

Мы сели за стол и стали пить чай, Дара — тот самый, с пустырником, а я — остатки земляничного, заваренного полчаса назад.

— Скажи мне, ты последние пару месяцев бывала где-нибудь, кроме своей деревни? — спросила я.

Дара нахмурила лоб.

— Здесь, у вас, — принялась перечислять она, — в Луковищах, ну и на реку несколько раз ходила.

Луковищами называлась соседняя деревенька, расположенная к западу от той, где жила Дара.

— Это всё не то, — покачала головой я. — В городе ты не была?

— Нет. Очень давно не была.

— А может, через вашу деревню кто-то проезжал? Какой-нибудь купец, чиновник или военный? Может, вы с ним поругались или не поделили что-то? Может, ты кому-то отказала, и он теперь мстит?

— Да нет, никому я не отказывала! — возмущённо воскликнула Дара. Поняла, что сказала что-то не то и поправилась: — То есть мне никто не предлагал. Ну, в смысле…Короче, маленькая я ещё!

Да, сильно же должны были довести двенадцатилетнюю девочку, чтобы она по доброй воле произнесла такую вот фразу. Но я предпочла не заострять на этом внимание.

— Хорошо, и всё-таки, может, кто-нибудь чужой приезжал?

Дара скептически пожала плечами.

— Кто-нибудь всегда проезжает, всё-таки город недалеко. Но только я ни с кем из чужих не разговаривала, разве что видела мельком. За это же в тюрьму не сажают?

— Вообще-то всякое бывает, но это маловероятно, — задумчиво проговорила я. И замолчала, внимательно глядя в окно.

Несмотря на все собственные заверения, я предпочла оставить занавеску слегка отодвинутой и не переставала краем глаза следить за поляной. Как оказалось, не зря. Потому что из леса действительно выехали два всадника в военной форме. На краю поляны они соскочили с коней и принялись привязывать к ветвям поводья. Я резко задёрнула занавеску, удостоверившись, что не оставляю даже крохотной щели. Дара, тоже успевшая заметить нежданных гостей, тихонько вскрикнула. Недавно появившийся румянец снова исчез с её щёк. Ну вот, и выпитый успокоительный чай насмарку. На такие нервы никакого пустырника не хватит.

— Прячься; ты знаешь, куда, — быстро сказала я. — Не забудь рубашку и полотенца.

Дара вскочила и принялась истерично метаться по комнате. Я поспешила избавиться от второй чашки и других следов пребывания в доме гостя.

— Они ещё не идут? — испуганно спросила она.

— Нет, — ответила я. — Ещё минутка у нас в запасе есть. Они не сразу постучат в дверь; сперва обойдут дом по кругу и попытаются заглянуть в окна. Я хорошо знаю эту породу людей.

Дара действительно знала, где прятаться. Подойдя к стене, с пола до потолка завешенной полками с травами и снадобьями, она повернула в сторону небольшой крючок, на котором висела весёленькая кухонная рукавица. Пружина сработала, и стена слегка сдвинулась вглубь комнаты. За стеной образовалась узкая щель, ведущая в соседнюю комнатку, очень маленькую и не имеющую окон, но вполне подходящую для того, что спрятаться в случае необходимости. Или спрятать те предметы, которые не следует открывать постороннему взгляду. Приложив немного физических усилий, мы расширили щель достаточно, чтобы Дара могла пролезть внутрь. Изнутри открывать и закрывать дверь было удобнее, так как с той стороны она была снабжена специальной ручкой.

— Ну вот, а теперь пора, — негромко проговорила я, кивая в сторону окна.

За занавеской ясно вырисовывался человеческий силуэт. В доме было темнее, чем снаружи, так что видеть нас соглядатай не мог, а вот мы своевременно определили его присутствие. Вот только…

— Чёрт! — тихо выругалась я. На полу красовалась лужа, которая натекла, пока мы отжимали волосы и одежду Дары. — Как же мы не заметили! Значит так, возьми эту тряпку и вытри насухо, а потом прячься. А я их пока задержу.

С этими словами я стремительно зашагала к двери. Знаю я этих солдат: разок постучат и если, сразу не открыть, сами в дом ворвутся. Стук застал меня уже в сенях.

— Иду, иду! — крикнула я самым что ни на есть беззаботным голосом. И, внутренне приготовившись, распахнула дверь.

Военных было действительно двое. Судя по полоскам на левом рукаве кафтана, простым солдатом был только один из них. Второй оказался рангом повыше. Я в этих вещах плохо разбираюсь, но, кажется, лейтенант. В любом случае, не слишком большая шишка, но над своим спутником точно начальник.

— Здравствуйте, гости дорогие! — произнесла я, закрывая за собой дверь и грудью, надо сказать, немаленькой, сдвигая военных вниз с крыльца. Гостеприимный тон должен был слегка скрасить такое поведение. — Что вам надобно? Может, воды набрать? Так это мы мигом!

Если бы меня увидел сейчас кто-нибудь из местных крестьян, точно заподозрил бы неладное. Такого радушия я сроду ни перед кем не проявляла. Но воины были со мной незнакомы и знать моих повадок не могли.

— Спасибо, добрая женщина, воды нам не надо, — доброжелательно сказал солдат.

Второй, рангом постарше, продолжил более грубо:

— Нам надо, чтобы ты немедленно всё рассказала.

— Да как же так, — растерянно заморгала я, потихоньку отступая в сторону и таким образом уводя воинов подальше от крыльца. — Не могу я всё рассказать. Никак нельзя. Это же врачебная тайна, вы сами понимать должны.

— Мы на государевой службе, так что нам до твоих отговорок дела нет, — отозвался лейтенант. — Лучше сразу признавайся, иначе хуже будет.

Я для приличия помялась, пожевала губами, поиграла пальцами.