Трое на один стул

– Они уже были пустыми. Я сказал сестре…

– Я слышал, что вы сказали сестре, и помню, какие причины приводили. Допустим, вы обнаружили пустые грелки, но даже в таком случае идти в полицию с одним лишь этим фактом неблагоразумно. Доктор Буль заявил, что, даже если бы мисс Горен забыла налить в них горячей воды, чему он категорически не верит, для состояния больного это не имело бы решающего значения. Потому и для меня это значения не имеет. А теперь второй вопрос. Ваше другое предположение – о том, что морфин подменили на что-то другое, – может оказаться значимым, если вы сумеете его чем-то подкрепить. Можете?

– Мне это ни к чему. Пусть полиция этим занимается, если сочтет нужным.

– Нет, так не пойдет. В целях частного расследования можно выдвигать различные предположения, но использовать их как базу для подозрения человека в убийстве в официальном следствии недопустимо. К примеру, я не без оснований мог бы предположить, что это вы убили брата, не зная о соглашении между вашим братом и мистером Эрроу и полагая, что вам достанется треть состояния брата, однако же я не пойду с этим…

– Вот именно, и не советую этого делать, – вставил Пол, и его физиономию снова перекосила попытка усмехнуться. – К тому же я знал о соглашении.

– Да? Откуда?

– От меня, – вставил Дэвид. – Берт рассказал мне, а я рассказал Полу и Луизе.

– Вот видите? – Вулф развернул руку ладонью кверху. – Мое предположение лопнуло. Будь я упрямцем, то, конечно же, продолжал бы цепляться за него, выдвинул бы новое – о том, что вы предвидели мои умопостроения и сговорились, тем более что ваш покойный брат уже не может ничего опровергнуть. Но это было бы пустой тратой времени, если бы у меня не было ни единого факта, чтобы подкрепить мои теории. – Он укоризненно покачал головой. – Боюсь, вы пытаетесь открыть огонь из несуществующих орудий. Но меня наняли проводить расследование, поэтому я изучу все версии. – Затем он обратился к Дэвиду: – Я знаю ваше мнение по этому вопросу, мистер Файф, и не жду от вас ничего нового, но несколько вопросов не помешают. Что вам известно о морфине?

– Ничего. Совсем ничего. Знаю только со слов доктора Буля, что он оставил сиделке дозу, чтобы дать Берту после нашего ухода.

– Вы заходили в комнату брата, после того как доктор уехал?

– Да. Мы все заходили – Пол, Луиза, Винс и я. Мы поблагодарили Берта за отличный обед и выразили сожаление о том, что он не сможет пойти с нами в театр.

– Где был мистер Эрроу?

– Не знаю. Кажется, он говорил что-то насчет рубашки – хотел переодеться.

– Он был в комнате брата после ухода доктора Буля?

– Этого я точно не знаю. – Дэвид замотал головой.

– Ну, это не так важно, – буркнул Вулф. – А позднее, когда вы вернулись из театра? Тогда он заходил к вашему брату?

– По-моему, нет. Если и заходил, то я этого не видел. – Дэвид нахмурился. – Я рассказал вам уже обо всем. Сиделка была расстроена и сказала, что позвонила доктору Булю с просьбой прислать замену. Когда она сообщила нам о том, что случилось, Эрроу исчез, то есть ушел из апартаментов. Потом между моей сестрой и сиделкой состоялся неприятный разговор, и Луиза велела мисс Горен уходить. После ее ухода Луиза тоже позвонила доктору Булю и сказала ему, что они с мужем останутся в номере, пока не придет новая сиделка. А вскоре я отправился домой. Живу я в Ривердейле.

– Но перед уходом вы зашли к брату?

– Да.

– И как он себя чувствовал?

– Он крепко спал. Дышал как будто с трудом, но в остальном казалось, что он в порядке. Когда Луиза говорила с доктором Булем по телефону, тот сказал ей, что Берту ввели полграна морфина и что до утра брат вряд ли проснется.

Вулф слегка повернул голову:

– Миссис Таттл, вы слышали, что говорили ваши братья. Есть ли у вас какие-то уточнения или дополнения?

С Луизой же что-то происходило. У нее дрожали губы; руки, лежащие на коленях, сцепились так, что побелели костяшки пальцев. Она встретилась глазами с Вулфом, но ничего не отвечала, пока наконец не выкрикнула:

– Я не виновата! Никто не смеет обвинять меня в этом!

Вулф скривился:

– Почему вы думаете, что вас кто-то обвиняет, мадам?

– Потому что меня обвиняли в смерти отца! Вы слышали, что случилось с нашим отцом?

– Я знаю, как он умер. Мне рассказал об этом ваш брат.

– Говорили, что он умер из-за меня. Все так говорили! Потому что я присматривала за ним в ту ночь, но заснула и не зашла в его комнату, а там кто-то открыл окна! Меня даже спрашивали, не сама ли я положила снотворное в шоколад, который пила на ночь! Как будто двадцатичетырехлетней девушке нужно снотворное, чтобы заснуть!

– Ну-ну, дорогуша. – Таттл погладил ее по плечу. – Это все в прошлом, все забыто. В комнате Берта в субботу вечером все окна были закрыты.

– Но это я отослала сиделку. И сказала доктору Булю, что позабочусь о Берте, а сама пошла спать, даже не взглянув на грелки, а они оказались пустыми. – Она развернулась лицом к младшему брату. – Скажи правду, Пол, только правду. Грелки были пустыми?

Он тоже прикоснулся к ее плечу:

– Не принимай это так близко к сердцу, Лу. Ну конечно, они были пустыми, честное слово бойскаута, только не из-за этого он умер, и я не говорил, что из-за этого.

– Никто тебя не винит, – заверил жену Таттл. – Да, ты пошла спать, ну а что тебе было делать? Шел уже второй час ночи, и доктор Буль сказал, что Берт проспит до утра. Поверь мне, дорогая, ты делаешь из мухи слона.

Она опустила голову и закрыла лицо руками; ее плечи затряслись. Для Вулфа любая дама в расстроенных чувствах – не что иное, как истеричка в припадке, а если такая дама начинает всхлипывать, то он поднимается на ноги быстрее, чем следует при его внушительных объемах, и бежит к дверям и оттуда к лифту. Луиза не завыла. Он с подозрением посмотрел на нее, решил, что пока она угрозы не представляет, и занялся ее мужем.

– Да, насчет отхода ко сну. Вы сказали, мистер Таттл, что шел второй час ночи. Это было после того, как вам пришлось встать из постели, чтобы впустить в апартаменты Пола?

– Да. – Он не убирал руку с плеча жены, пытаясь успокоить ее. – На то, чтобы выслушать Пола и устроить его на диване, потребовалось какое-то время. Потом мы заглянули к Берту, убедились, что он спит, и сами пошли в кровать.

– И вы не просыпались до тех пор, пока вас не разбудил Пол около шести утра?

– Думаю, супруга моя не просыпалась. Она очень устала в тот день. Порой она ворочалась, но во сне. Я же пару раз поднимался, чтобы сходить в туалет. Для меня это обычное дело. А так – да, я спал, пока нас не позвал Пол. Когда я ходил в туалет во второй раз, то приоткрыл дверь в комнату Берта. Там было тихо, и я не стал заходить. А что? Это важно?

– Не очень. – Вулф бросил настороженный взгляд на Луизу, проверяя, не грозит ли ему опасность, и вернулся к ее мужу. – Я думаю о мистере Эрроу и пытаюсь изучить все варианты. Конечно, у него имелся ключ от апартаментов, и это означает, что он мог прийти туда ночью, сделать задуманное и уйти незамеченным. Возможно ли такое?

Таттл задумался. Я хотел понаблюдать за ним, и мне пришлось приложить усилие, чтобы отвлечься от сияющего черепа и сосредоточиться на выражении его лица. Было бы гораздо проще, если бы глаза, нос и рот находились у него на макушке.