Трое в «копейке», не считая зайца Митьки
Шрифт:
17.30. Заправка. 30 литров — 210 рублей. На спидометре 5509 километров. С. А. забыл сдачу 150 рублей в окошечке автозаправки. После колебаний и споров решили все-таки вернуться. Вопреки ожиданиям, сдачу нам отдали сразу и без упреков.
С. А. резюмировал сей инцидент фразой: «Все задержки на пути нас от чего-то нехорошего уберегают…» Может быть, и правда: ведь молятся же за нас дома… С другой стороны, все сегодняшние проколы: и забытая сдача, и незапертое авто — это не что иное, как последствие того самого оцепенения дороги, о котором мы размышляли вчера. Попросту говоря, все вместе и каждый в отдельности начинаем уставать.
17.40.
17.45. У деревни Лихая Пожня застигнуты лихим ливнем. Через несколько минут въезжаем в город Вязники, рифмуя:
Здесь, у Вязников, на небе вновь дыра, Из нее хлестнуло, словно из ведра…Митька, дувшийся на нас некоторое время, теперь находчиво добавляет:
И, конечно, для сугрева нам пора Из бутылочки немножко… та-ра-ра…Приходится «немножко та-ра-ра». За облаками начинает (по мнению Митьки) угадываться солнышко.
С. А. ругает плохие дороги, одновременно радуясь тому, что во Владимирской области их все-таки реконструируют.
18.25. Последний во Владимирской области населенный пункт — город Гороховец. Почему-то вспомнился Паустовский и его высказывание: «Скитания — это путь, приближающий нас к небу…»
18.35. Въехали в Нижегородскую область. Переезжаем реки: Ремна (ремня ей надо!) и Сейма (очевидно, польского). Начинается отличная дорога, которую чуть-чуть омрачает дождь (все так же, стеной) и вид побывавшей в автокатастрофе иномарки, которую везет в своем кузове идущий впереди грузовик. Зрелище не из приятных. Естественно, возникают мысли о бренности. Митька опять намекает, но его деликатно приостанавливают.
С. А. рассказывает, что во Франции, в городе Сен-Пьер-Лафель, дорожная полиция обязывает водителей, нарушивших правила движения, смотреть кинопленку с отснятыми катастрофами и авариями. По оценке специалистов, эта мера оказывает куда большее воздействие на нарушителей, чем самые громадные штрафы.
19.18. Нижний Новгород. Из-за дождя мы не можем его осмотреть, поэтому на всем ходу проскакиваем и движемся в сторону Чебоксар, основанных, как это ни странно, Иваном Грозным…
19.45. На выезде из бывшего города Горького еще одна Черная речка! И снова стихи В. П.:
Вот речка Черная опять — Удивлены мы очень… Легко поэтов убивать Любому, кто захочет. Бегут за нами по пятам Дантесы вдоль обочин. Дантесы, что спешите вы? Ведьмы — не Пушкины, увы…С такой самокритичностью кто поспорит?
20.00. Город Кстово отмечен для
нас не самим фактом проезда по нему, а тем, что С. А. снова присоединился к нашему поэтическому содружеству и сочинил: Тучи над нами Ходят кругами, Как ошалелые, Сутки подряд…А еще в окрестностях Кстова замечены реки Кузьма и Шава — интересные имена.
20.20. Междуречье. Слева виднеется Волга, а мы переезжаем реки Алферовку, Сундовик, Валаву.
20.49. Город Лысково, а через десять минут деревня Крестьянка, точь-в-точь как в песне: «Деревенька моя, деревенька-колхозница…» Хотя нам и могут возразить, что колхозницу с крестьянкой сравнивать нельзя. У первой все вокруг колхозное и ничего своего, у второй — наоборот…
Можно ли по-настоящему любить не свое? Хотя товарищ Шолохов в «Поднятой целине» и говорил, что можно, но, на наш взгляд, самые яркие персонажи в романе — это Майдан-ников, которому свою коровенку жалко, да кулаки, смертным боем отстаивавшие свое добро…
22.15. С тряской катим по ужасной дороге и наконец въезжаем в Чувашию. Останавливаемся у какого-то кафе и подвергаемся нападению комаров и мошек. (Мошки прожорливее и укус их болезненней, чем в других местах.)
Комар, по утверждению «юного биолога» А. К., появился 50 миллионов лет назад, и сегодня существует 2700 его видов. Нам остается радоваться, что здешние кровососы — не малярийные (от укусов последних в Африке, например, ежегодно умирает больше миллиона человек).
А еще хорошо, что в Чувашии не водится муха цеце, которая тоже преуспела в отправлении на тот свет нам подобных (20 тысяч ежегодно).
Здесь же, у кафе, наблюдаем и местных проституток — тоже «бактериологическое оружие». Грустно это все-таки: молодые и красивые девушки (в отличие от виденных нами в Белоруссии): что их-то привело на дорогу? Несмотря на призывные взгляды, гордо удаляемся на своей «копейке».
22.25. Слева снова видим Волгу, теперь уже ночную. Вокруг совсем темно, дорога почти не различима в свете фар, залепленных мошкой. Остановиться бы на ночлег, но мотелей, как назло, нет.
23.00. ЧП! На этот раз — настоящее. На полной скорости спускаясь с горы, в седловине перед следующим подъемом влетаем в яму (размером с машину), ничем не обозначенную. Идут на разрыв два правых колеса. С. А. чудом (и благодаря крепким рукам) удерживает машину от падения в кювет, который здесь весьма глубок. Отрывается решетка радиатора и что-то в заднем мосту (таковы наши первые ощущения).
Два часа «мордуемся» с колесами и решеткой. Проблема в том, что есть только одна запаска, а вторую надо купить… Но у кого?
Кругом тьма и черные леса. Из этих лесов свищет ледяной ветер. Никто из проезжающих машин не останавливается, за исключением нескольких несчастных, как и мы, влетевших в ту же яму. Но они сами в критическом положении… Разрезая фарами мрак, проносятся со свистом равнодушные иномарки и гигантские фургоны. Что им до нас. Разговоры о водительском братстве на дорогах — всего лишь красивые легенды. По крайней мере, в нынешние времена…
В черноте лесов, не боясь холода, заливаются соловьи (потом выяснилось, что их песни даже записались на видеопленку, когда В. П. в свете фар снимал озябшие руки капитана и штурмана «Лайбы», колдовавших над колесом). И в довершение всей романтики выкатилась из-за туч удивительно яркая половинка луны.