Трое в Песках

Как сквозь стену Таргитай услышал горестный вопль Мрака:

— С кем я связался?

Таргитай ринулся к Мраку, вместе набежали на самую крупную группу. Те опомнились, подняли мечи, но Меч и секира вырубили треть, прежде чем Мрак вскрикнул, задыхаясь:

— Прикрой меня!.. Я отойду к шелудивому.

Он был в крови, черные волосы слиплись, торчали как у ежа. Меч блистал, едва не выворачивал кисть. Таргитай ухватился двумя руками: если выпустит хоть на миг, Меч упадет на траву недвижим, а самому Таргитаю с его умением воевать — сражаться только с грибами, да и то с мелкими, как говорил Мрак.

Таргитай рискнул оглянуться, сердце сжалось. Их окружили, а Мрак шатается, с трудом поднимает тяжелую секиру. Защитить себя Таргитай сумеет, на то и чудесный Меч, но Мрак погибнет, погибнут и Олег с Лиской! Агимас с обнаженным мечом, лучший боец в тюринском каганате, вперед не бросается — знает мощь Меча бога войны, живыми не выпустит, достать его самого никак…

Крики ужаса на миг оглушили Таргитая. Он едва не упал, перестав упираться в надежную спину Мрака, похожую на ствол столетнего дуба. На зеленой траве, залитой кровью убитых и раненых, кто-то пытался ползти, на трупах лежала окровавленная секира Мрака… а в чаще мелькнул, убегая, огромный черный зверь.

Таргитай заорал, бросился из последних сил вперед. Перед ним расступились, успел достать лишь одного, тут же бегом вернулся к Олегу, рассек двоих, Лиска бросила благодарный взгляд, а Олег пролепетал торопливо:

— Я сейчас, сейчас… Где Мрак?

— Он ранен, но о себе позаботится, — выдохнул Таргитай. Его рвануло назад, он с криком вцепился в рукоять Меча, тот описал сложную колдовскую фигуру, с треском разлетелись в щепки три стрелы. Лиска жалобно вскрикнула: четвертая ударила ее в левую сторону груди. Она опустилась на землю. Олег начал ощупывать ее плечо. Она с гримасой боли высвободилась:

— О себе заботься!.. Кольчуга тонкая, но держит…

Сзади раздались крики. Многие повернулись, смотрели уже не на прижатых к дереву беглецов. Таргитай хрипло велел:

— Останься с ним! Я отлучусь.

Набежал на противников, обрушил огненное лезвие. Металл бога войны рассек войлочный шлем, череп, развалил надвое гортань, язык свесился на одну сторону, разрубил грудь вместе с бронзовыми бляхами — и все это время Таргитай ощущал звериную радость, наслаждение, а в сердце водопадом вливалась недобрая мощь.

Перед ним мелькали бледные лица с вытаращенными глазами. Временами Таргитаю казалось, что он даже опережает движение Меча. Сейчас именно он с наслаждением рубил, рассекал, разваливал пополам, срубал руки с зажатыми мечами, переступал через павших, врубался в гущу врагов.

Сбоку раздался тоненький крик — Лиска с ее блистающим мечом очутилась рядом. Впереди в зарослях дико ржали обезумевшие кони. Таргитай кинулся вперед, сбивая на землю врагов, ахнул: огромный черный волк набрасывался на коней, кусал за ноги. Воины метали дротики, но волк увертывался, хотя на лобастой голове кровоточила открытая рана, а на плече и боку шерсть слиплась от крови.

— Держись, Мрак! — заорал Таргитай.

Оборотень с рычанием метнулся прямо в лицо Агимасу, вцепился. Агимас выронил меч и ухватил зверя за горло обеими руками. Таргитай взревел, дико завизжала Лиска. Навалились из последних сил — воины попятились, трое упали с разрубленными головами, уцелевшие бросились к своим коням.

За гаем оставалось не больше десятка коней, их держали молодые воины. Из-за деревьев выскочили пятеро — без оружия, растрепанные, дрожащие. Ухватив коней, унеслись.

Последним из гая выскочил, развевая гриву, конь Агимаса. Хозяин лежал у него на спине, обхватив шею обеими руками. Лицо Агимаса было залито кровью, ее встречным ветром срывало и размазывало по конскому крупу.

Таргитай, тяжело дыша, протянул руку, чтобы поддержать Лиску. Огромный волк ударился о землю, приподнялся уже в людской личине, но охнул и завалился на бок.

Лиска, позабыв страхи, кинулась к оборотню, с трудом перевернула на спину. Мрак был бледен, в лице ни кровинки, губы посинели, лишь слева на лбу из глубокой раны еще сочилась кровь. Кровь была на груди и плече. Таргитай закусил губу, огляделся.

— Олег!.. Бегом сюда!

Перед ним с шумом плюхнулось с дерева нечто крупное, серое. Сильнее запахло лягушачьей икрой и тиной. В траве тяжело ворочался крупный рак, стриг воздух грозными клешнями. Зашелестело: просекая листву, падали раки невиданной величины.

Таргитай плюнул, бросился за деревья, где оставил волхва. Лиска обогнала, громко вскрикнула. Волхв лежал раскинув руки, неподвижный, еще бледнее Мрака. Губы едва шевелились.

— Заткни ему пасть! — крикнул Таргитай в страхе. — А то еще и жабы посыплются!.. А от них бородавки!

Лиска упала на колени, ухватила голову Олега в обе ладони. Глаза его оставались закрытыми, но что-то упрямо шептал. Она наклонилась и, видимо, выполняя приказ Таргитая, припала красным горячим ртом к его синим безжизненным губам.

Таргитай махнул рукой, бегом вернулся к Мраку. Оборотень открыл глаза — пугающе черные, с залитыми кровью белками, слабо шевельнул губами. Таргитай не расслышал, но закивал:

— Сейчас поймаю коней!.. Надо уносить ноги.

— От кого теперь? — прошептал Мрак.

Далекий гул донесся громче. Земля подрагивала, словно с неба падали скалы. В страдальческих глазах Мрака появилось понимание. Цепляясь за Таргитая, поднялся, перекосился — в боку зияла кровавая рана.

— Что с волхвом?

— Перетрудился, — буркнул Таргитай. — Сперва из-под земли достал ту красную жабу, вот-вот прискачет, потом — рыбу, раков…

— Раков? — не понял Мрак. — А раков зачем?

— Ну, наверное, затем же, что и рыбу.

— Как он сейчас?

— В беспамятстве. Раки его доконали.

Глава 3

Мрак кое-как взобрался на своего двужильного, Таргитай изловил для себя чалого жеребца из брошенных коней, а Лиска сумела приподнять Олега в сидячее положение.

Гул доносился ближе. За деревьями увидели огромную красную тушу. Исполинский зверь двигался тяжелыми скачками, припадал к земле розовым животом, с натугой прыгал снова.

— Быстрее! — вскрикнул Таргитай. Он метался между конями, помог Лиске положить волхва поперек седла. Лиска вскочила на чужого коня, своего привязала длинным поводом к седлу. Таргитай спохватился, изловил еще троих.