Трофеи берсерков

Это очень многое значило для Ады. Может быть даже больше, чем перечное печенье. То из прошлого, а сестры едут вместе с ней в неизвестное и опасное будущее.

— Пасвел погиб в первую неделю войны, я не успела до него добраться. Ну, в смысле… чтобы вылечить. Я бы наверное смогла ему помоч.

— У тебя дар целителя? — удивилась Несса.

Ада кивнула.

Данная новость потрясла сестер. Они только слышали о людях с таким редким даром, которые имели силу вылечить даже самых тяжелых больных.

В их деревне был только простой врачеватель, он много учился своему делу, но лечил сверяясь с толстенными сложными книгами. Бывало, и не редко, что он ошибался. Такие ошибки стоили больным жизни.

Оборотни, обладающие даром целителя, не ошибались никогда. Лечить — их долг, призвание, дар и наказание одновременно. Все знали, что излечивая больных, они отдают частичку себя. Призвание, оно всепоглощающее, целители не могут не лечить. Обязаны это делать, помогать всем, чем могут, лечить и оборотней и зверей. Последние, кстати, часто более благодарны, чем люди.

Дар брал все, взамен же не отдавал ничего. После лечения в душе оставалось лишь пустое место. 'Спасибо' от выздоровевшего безусловно приятно, но чтобы заполнить пустоту, его определенно недостаточно.

Ханна и Несса с новой стороны посмотрели на Аду. В начале их знакомства, всего лишь несколько часов назад, ее поведение вызывало легкую ни к чему не обязывающую симпатию. Весь облик Ады и такой добрый, но маскируемый под равнодушный, взгляд зеленых глаз, заставляли ей верить. Вызывали желание подружиться, чем-то помочь. Затравленный вид ясно говорил о том, что помощь Аде не помешает.

Теперь сестры испытывали чуть ли не благоговение к своей попутчице. Ее история подобна героической балладе, у которой обязательно должен быть хороший конец.

— Еще чего! — возмущенно воскликнула Ханна. — Так Духу было угодно, чтобы ты не успела. Еще помогать такому скоту…

— Может быть. Но глава клана, хоть и не сильно переживал о смерти сына, но меня обвинял. Считал, что я специально не торопилась на помощь.

Несса сощурив глаза внимательно и очень близко рассматривала Адину кожу на руках и лице.

— А как ты стала серой? Ведь действительно, кожа у тебя странная, — любопытство прогнало страх, глаза Лисички снова засверкали хитринкой и проказливостью.

— Гриб — полевик, серый. Это его пыль. Если ее растереть по сырой коже, то прилипает тонким слоем и держиться около недели.

— Ого! — восхищенно выдохнула Лисичка, изобретательность Ады ее явно вдохновила. — А коже он не вредит?

— Мой опыт показывает, что наоборот. Когда его смываю, кожа нежная остается.

— А рыжий тогда что тебе угрожает? Тоже обвиняет в смерти этого сынка? — вернулась к главному вопросу Ханна.

— Нет. Вернее, не знаю, может и это тоже. Он просто хочет меня поиметь, спор у них такой. И ставки высоки, как я понимаю. Забавно, правда?

Ада смотрела на реакцию сестер. Вся та грязь, о которой она пыталась как можно мягче рассказать, казалось, скатывалась с девушек как с гуся вода. Ада многое бы отдала, чтобы и возможные на их пути события не оставляли своих следов в двух удивительно чистых взглядах сестер.

— Но ты же из правящей семьи, как они смеют?! — возмущалась Ханна.

— У меня нет родителей и семьи, тем более правителей. В клане я на правах приживалки. — Ада снова помрачнела. — Единственная моя ценность и защита, — дар целителя.

— Но… ты совсем ничего не знаешь о своих родителях? — после непродолжительной паузы осторожно уточнила Ханна.

— Мне было пять, когда их нестало. Я помню очень мало. А что-то спрашивать не у кого.

Сестры переглянулись, обе подумали об одном и том же.

— Одно из требований беров, чтобы женщины были из правящих семей. Если у самого главы нет дочерей, то подойдут племянницы и так далее, по цепочке. Если отдали тебя, то значит, что и в тебе течет кровь правителей.

Аду передернуло, от омерзения.

— Ты хочешь сказать, что Ханнес мой родственник? — прямо, требовательно глядя на Ханну, спросила Ада.

— Да, именно так, — лиса не отвела глаз и уверенно выдержала испытующий и полный отчаяния взгляд рыси.

— Прекрасно. Это же просто здорово! — Ада разразилась громким истеричным смехом. — У меня целая большая и любящая семья есть, а я и не подозревала!

Девушка продолжала хохотать, уже со всхлипами, задыхаясь. Несса положила ей руку на спину и неловко похлопала. Что выражал данный жест, и сама не знала, то ли утешение, то ли поддержку, то ли помощь от удушья и кашля.

— И кто он мне, интересно? Дядюшка, кузен, дедушка?

— Не все ли равно теперь? Ты оттуда уехала и вряд ли уже вернешься, — у Ханны очень практичный взгляд на жизнь, ничего не скажешь.

Но на Аду эта фраза подействовала отрезвляюще. Девушка перестала всхлипывать, успокоилась и невидяще уставилась в противоположную стенку фургона.

— Все так странно… — протянула Несса. — Ада, вокруг тебя столько загадок. Дорога скучной точно не будет.

— Уж лучше бы она была скучной, дурында! — Ханна хотела отвесить сестре подзатыльник за недалекие высказывания, но Лисичка увернулась и показала язык.

— Какие еще условия у беров? — безжизненным голосом спросила Ада.

Ей было больно. И противно. Каким бы дальним родственником ни являлся Ханнес, но то, как он себя с ней вел просто омерзительно.

Город, где Ада выросла, дом главы, они хранили много тайн о ее прошлом. Может быть, ответы на все вопросы о родителях она могла получить только в клане рысей, от оборотней что там жили. Но в течении восемнадцати лет до Ады не доходило ни слова о маме с папой. Единственное, что она слышала еще будучи ребенком, это — заговор, предательство, казнь. И все.

Дух… да она даже имен мамы с папой не помнила! Их как будто стерли из памяти. О чем может быть речь? Вся та история покрыта таким мраком, что в нем скорее пропадешь сама, чем прольешь свет хоть на один из многочисленных вопросов.

И Ада уже сомневалась, что хочет что-либо выяснять. Слишком гадко на душе из-за открывшегося родства с главой. Ей очень не хотелось очернять чем-либо свои воспоминания о семье. Да, она трусиха и еще какая, но в жизни Ады не так много светлых моментов, чтобы начинать копаться и рисковать потерять и их, разочаровавшись.