Трофей для хоккеиста

На тренировку я, конечно, иду, но сижу на самой верхней трибуне, поближе к выходу, чтобы меня не было видно. Смотрю, как играет мой подопечный. Старательно смотрю, ответственно и стараюсь не обращать внимания на то, как предательски екает внутри каждый раз, когда Багров несется по льду, плечом сшибая игроков, пытающихся отобрать у него шайбу. Он излучает невероятную мощь и силу. Он лучший. В команде, в стране, а, может, даже и во всем мире. И как бы я ни относилась к нему как к человеку, моего восхищения его спортивным талантом это не отменяет.

С тренировки я сбегаю незадолго до ее конца, когда окончательно замерзаю. Черт, снова забыла куртку из дома взять или свитер! Надо напоминалку на телефон поставить.

Забегаю в туалет, долго грею окоченевшие руки под теплой водой, а потом снова иду к кабинету главврача. К моему огромному разочарованию, он все еще закрыт. Кажется, у Дмитрия Петровича сегодня выходной!

– Да что ж такое… – бормочу я себе под нос.

И вдруг на мои плечи опускаются тяжелые ладони.

– Привет.

Я вскрикиваю, сбрасывая чужие руки, оборачиваюсь – и вижу холодные серые глаза, которые смотрят на меня с любопытством.

Багров.

Даже не переоделся после тренировки – только шлем снял, коньки и рукавицы свои. Форма все еще на нем, а под ней эти гигантские подплечники, которые делают его и без того мощную фигуру какой-то нереально огромной.

Я нервно сглатываю и пытаюсь улыбнуться.

– Эээ, здравствуйте.

– Долго будешь от меня бегать? – спокойно интересуется он, и у меня обрывается сердце. Он уже знает, что я его ассистентка, да? И вдобавок видел, как я от него пряталась! Кошмар какой.

– Я не бегаю! – неубедительно возмущаюсь я. – Мне просто… мне надо кое-что спросить у Дмитрия Петровича…

– Что?

– Ну… – я вдруг краснею. – Спросить, что мне с тобой… то есть с вами… делать.

– Спроси у меня.

– А вы знаете?

– Знаю.

– И… что я должна буду делать?

– Все, что я скажу, – коротко усмехается Багров, и это вдруг звучит жутко неприлично.

– Не смешно, – вспыхиваю я.

– А я и не смеюсь.

– Надеюсь, вы понимаете, что я ваш ассистент, а не личная проститутка, – говорю я сквозь зубы. – И все, что я говорила вам про харрасмент…

– Не вам, а тебе, – перебивает меня Багров. А потом поясняет: – Обращайся ко мне «на ты».

– Хорошо, – я медленно выдыхаю, пытаясь усмирить бунтующую гордость. – Я поняла. Какие-то еще поручения на сегодня будут?

– Будут. Выспаться.

– Чего? – я растерянно смотрю на Багрова, а он вдруг тянется к моему лицу и осторожно касается нижнего века. У него горячие сухие пальцы, и от этого простого прикосновения меня словно током бьет.

Я отшатываюсь, а Багров прагматично говорит:

– У тебя под глазами круги. Выспись нормально, скоро сезон – работы будет много.

– А еще что сделать? – я стараюсь сказать это нейтрально, но не удерживаюсь от ядовитой иронии, которая просачивается в мой тон.

Но Багров этого словно не замечает.

– А еще пообедай. Я заказал тебе обед в кафе, – говорит он.

И пока я открываю и закрываю рот, лишившись дара речи, он просто разворачивается и уходит в сторону раздевалки.

Это что вообще такое?! Это я должна следить за режимом его сна и питания! Почему у нас все наоборот?!

Глава 5. Взаимозачет

Как ни странно, сплю я сегодня действительно лучше, чем обычно. И с утра просыпаюсь бодрой и исполненной решимости наконец нормально взяться за свою новую работу.

И не слушать Багрова!

А то вчера я его послушалась, и в итоге все мои обязанности свелись к тому, что я сначала вкусно поела, а потом торчала в спортзале, пока он делал какой-то комплекс упражнений. Вот и все!

Если об этом узнает Дмитрий Петрович, точно меня уволит. Мне такие деньги платят не за то, чтобы я бездельничала!

Именно поэтому с утра я первым делом влетаю к нему в кабинет. Сегодня главврач, слава богу, на месте!

– Доброе утро, – скороговоркой выпаливаю я. – Мне нужна медицинская карта Багрова!

Брови у Дмитрия Петровича взмывают наверх, куда-то к линии лба.

– Ээээ… Зачем тебе? Это вообще-то конфиденциальная информация.

– Я же его ассистент, – с удивлением поясняю я. – Как я могу заботиться о здоровье спортсмена, если у меня не собран анамнез.

– Логично, – бормочет он, потом вздыхает, встает из-за стола и идет к шкафу. Оттуда достает увесистую папку и отдает мне ее в руки.

– Спасибо! – искренне радуюсь я.

– Напоминаю о врачебной тайне. И о том, что при ее разглашении…

– Ну что вы со мной как с маленькой, – обиженно говорю я. – Это и ежу понятно.

– Ну раз понятно, изучай, – говорит он и идет обратно за стол. – А у меня еще тут работы непочатый край.

– Ой, Дмитрий Петрович!

– Что опять?

– А можно я буду вам вопросы задавать, если что-то будет неясно?

Дмитрий Петрович снова вздыхает и бормочет себе под нос что-то о глупых мальчишках. Не очень понимаю, как это относится ко мне, поэтому повторяю:

– Можно?

– Можно.

Чем он так недоволен? Наоборот радоваться должен, что я так добросовестно подхожу к делу! Сам же говорил, что ждет от меня ответственного отношения!

Я усаживаюсь на диванчике и погружаюсь в чтение медицинской карты Владислава Владимировича Багрова, 26 лет, пол мужской. Помимо данных о регулярных медосмотрах тут указаны травмы. И их… много. Вернее, для действующего хоккеиста, наверное, мало, но для обычного человека – много.

Травма плеча четыре года назад, сломанный нос, разбитая губа, порванная мышца, рана на шее, снова плечо…

– Дмитрий Петрович!

– Ну что такое, Морозова? – с мученическим видом откликается он.

– А какое лечение сейчас проходит Багров?

– Не понял вопроса. Он разве болен?

– Ну у него же были повреждены связки акромиально-ключичного сустава после травмы, и он позавчера просил тейп поставить на плечо, значит, оно все еще его беспокоит. Неужели у вас нет никаких назначений для него? А как же физиотерапия?

Я искренне возмущена. Почему главный врач команды совсем не заботится о своем лучшем игроке?