Трофей для Рейдера

Барсов сдвинул бровь. Затем твердо отчеканил:

– Людмила, я не намерен обсуждать с кем-то свои решения. Работаем.

Люда задохнулась и собралась с силами, намереваясь снова возразить. Но Барсов уже удалился в свой кабинет...

[i] Этот дресс-код близок к Black Tie, но иногда может подразумевать более модный вид или творческий подход. Уместен на официальном вечернем приеме. Его называют светским типом дресс-кода для посещения формальных мероприятий. Для женщин - каблуки, коктейльное платье, клатч.

Глава 9

Я меньше всего ожидала, что Барсов так легко, толком не узнав меня, возьмёт с собой в качестве переводчика на светский раут. Но еще меньше ожидала, что за мной заедет стилист, которая уже выбрала варианты нарядов на вечер. Осталось только примерять и надеть понравившееся платье. Затем мне сделали укладку в салоне, и вскоре я вместе с новым боссом подъезжала к огромному зданию бизнес-холла.

К толпе я привыкла. Мне так казалось. Но вся эта светская тусовка ошеломила, лишив уверенности. Все присутствующие люди смотрели с превосходством, дамы вовсе не скрывали снобизма, а мужчины... ничего другого я не ожидала.

Их лица менялись, стоило Барсову представить «свою спутницу» как переводчика и секретаря. В их иерархии такие, как я, были статусной игрушкой и куском мяса, которым можно было диктовать свои правила, пользуясь властью. Николай... первая встреча показала, что он мало чем от них отличался.

Я выдохнула с облегчением, когда появились американские партнеры. Эти были едва ли не единственными, кто относился ко мне как к равной. Переводить оказалось даже легче, чем я предполагала. Но чем легче текла моя речь на идеальном английском, чем приветливее улыбался бизнесмен Ричард Сноу, тем сильнее напрягался Николай Барсов.

Ему не нравилось то, что происходило. Но ведь я была уверена, что все идеально, слова были мне знакомы, а исход переговоров виделся именно таким, каким должен был. Почему тогда Николай вёл себя так, что у меня волосы встали дыбом от странного предчувствия?

Шампанское было изумительным. А черную икру я прежде не пробовала, поэтому старалась насладиться здесь. Никто не знал, попаду ли я еще на подобное мероприятие!

– Мы уезжаем, Владислава, - коснулся моего плеча Барсов в тот самый момент, когда я с нетерпением ожидала начала выступления модной украинской группы.
– Немедленно.

– Простите, а я могу здесь остаться?
– все же хотелось надеяться, что босс доволен моей помощью в переговорах, и пойдет на уступки. Но надежда рухнула, стоило только посмотреть в глаза Николая.

– Простите. Я, наверное, позволила себе забыться, простому переводчику тут не место.

Надеялась - возразит, поблагодарит. Но его лишенные эмоций глаза лишь сильнее потемнели.

– Это верно. Я рад, что ты понимаешь свое место.
– Он сжал мою руку выше локтя, давая понять, что настроен решительно.
– За мной.

– Что-то не так?
– спросила я уже в холле, чувствуя тревогу и желание убежать.

Энергетика Барсова изменилась. Угроза. Опасность. Я не понимала, что произошло, но по ощущениям это было похоже на нашу первую встречу.

– Ты сейчас испытываешь моё терпение или действительно не понимаешь?
– вечерняя прохлада обрушилась на мои обнажённые плечи, когда Барсов буквально выволок меня на улицу.

– Что ты устроила на переговорах? Я пригласил тебя переводить, а не соблазнять моего американского партнёра! В противном случае я бы взял с собой эскортницу!

– Что? О чем ты вообще говоришь?

Я была настолько изумлена, что даже не поняла, что обращаюсь к нему так, как все те, кто работал с ним до этого - на «ты», согласно западному регламенту. Смотрела на Брасова и не понимала. На такое проявление если не ревности, то уж чувства собственности имел право только тот, кто мог испытывать ко мне чувства, причём не вспыхнувшие в один момент. Или кому я была чем-то обязана, как минимум, обещанием своей верности. Да этот чёртов рейдер - больной!

– Тебе было мало, что никто не приставал к тебе с грязными предложениями, когда ты танцевала в клубе, да? Все эти посетители были людьми не твоего уровня? Поэтому ты сбежала в офис, и родители с их требованиями ни при чем? Ты хотела найти себе состоятельного папика?

Как так возможно - в его темных глазах одновременно полыхали молнии и стыл лед, от которого мне стало не по себе. Боже, мой босс - псих? Одержимый?

– Я ведь был готов поверить тебе, Влада... но нет, ты сегодня смотрела на Сноу так, будто просчитывала свои выгоды и только о том и думала, как прыгнуть к нему в постель!

– Ты совсем больной?

– Я ведь почти поверил тебе, что ты - жертва, но ты совсем не овечка. Ты чёртова хищница, которая ищет себе богатого покровителя. Я сделал ошибку, когда поверил твоей легенде. Что ж, некоторых людей я так и не научился видеть до конца...

– Мне все равно, что ты думаешь! Увольняй меня, если не нравится, но я больше не хочу терпеть такое отношение!
– даже невидимые прежде телохранители Барсова не могли скрыть интереса к нашей перепалке. Правда, их симпатии были на стороне босса.

– Как все просто, да, Влада? Не ожидала, что я так быстро пойму о тебе все? В машину!
– Николай не повысил голос. Только его глаза метали молнии.
– Долг ты чем мне будешь возвращать?

Меня как будто по лицу ударили. Это было жестоко. Я только отошла от удара в лице Шакурова, поверила, что под новым руководством ничего плохого не будет, что расследование покажет мою невиновность - и хватило одной лишь искры, одной улыбки постороннему человеку, чтобы Барсов поменял обо мне свое мнение на противоположное.

– Я не брала этих денег! Пусти, на нас смотрят люди!

– Пока не доказано обратное, Влада, - Барсов кивнул охране и потащил меня к своей «Тесле», - Я буду обращаться с тобой так, как ты того заслужила.

– Как, о чем ты говоришь?

Я была близка к истерике. Но никто не вмешался, только иногда с любопытством поглядывали в нашу сторону, когда Николай буквально затолкал меня в машину, а сам сел рядом на пассажирское сидение.

Страх вновь накрыл, распутывая петли и спирали, с каждой секундой все более усиливаясь. Я поняла одно: не имеет значения, как выглядит тот, кто принуждает к близости - с огромным пузом и вторым подбородком, либо же с кубиками пресса и прорисованными углами челюсти. Это будет одинаково сильным и неотвратимым ударом.