Трофей для Зверя

— Вот это отнеси в обеденный зал. Кхассеры любят свежий хлеб.

Мелена молча подхватила тяжелый поднос.

Подносить хлеб к столу завоевателей — это не то, о чем она мечтала. Но зато можно оказаться ближе к ним и понаблюдать.

В главном зале было шумно. Теперь столы стояли рядами, и напротив входа, на возвышении располагался самой большой из них. За ним восседал император, по правую руку Хасс с той самой выскочкой, которая помогла сбежать ему из тюрьмы, по левую — незнакомый кхассер с черными, как вороново крыло длинными волосами, собранными в высоких хвост.

По залу сновали девочки-прислужницы. Они забирали грязную посуду, меняли приборы и подливали в кубки терпкое вино. Рядом с главным столом настойчиво крутилась Тира. Теперь ее волосы отросли и уже не торчали во все стороны, как иголки у неряшливого ежа, и несмотря на то, что роскошные шелка сменились скромным серым платьем прислуги, своих манер она не оставила. Девица всячески увивалась вокруг Маэса, демонстрируя готовность составить компанию не только за столом, но и в постели.

Он ее не прогонял.

У Мел кольнуло, где-то глубоко, в том месте о существовании которого она раньше и не подозревала. Наблюдая, как пустышка, старательно льнет к императору, Мелена испытывала дикое желание подойти и сломать ей руку. Даже почти шагнула в том направлении, но споткнулась, поймав хмурый взгляд Маэса. На секунду он задержался на ней, а потом безразлично отвернулся.

Мел скрипнула зубами и разозлилась. В основном на себя, и на неуместную ревность, внезапно полоснувшую ярким пламенем.

Он враг! Только и всего. Какая разница чем и с кем он занимается? Никакой! Даже хорошо, что не обращает на нее внимания, так легче сделать то, что она задумала.

Именно злость на Маэса подтолкнула ее к активным действиям.

Она вернула на кухню целую стопку грязной посуды, получила очередное поручение — сходить на склад и принести гречневой муки.

— Как скажешь, — Мелена покладисто кивнула поварихе, но выйдя в коридор направилась совсем в другую сторону, удаляясь от кухни и от зала, в котором собрались нынешние хозяева Асоллы, во главе со своим безжалостным предводителем.

Ее путь лежал во двор. Туда, где в тесной клетке томился прежний король Милрадии.

***

— Куда собралась? — на выходе ее остановил огромный андракиец.

Половина лица у него была перечеркнута глубоким шрамом, от чего рот казался перекошенным в жутком оскале, а чудом уцелевший глаз был словно на выкате. Несмотря на то, что с неба крупными хлопьями сыпался снег, мужчина был одет в черные штаны и кожаный жилет на голове тело и, кажется, даже не замечал холода.

Все-таки варвары — страшный народ. Выносливый, упорный, не привыкший пасовать перед трудностями.

Впрочем, и Мелена тоже не привыкла отступать.

— Велено отнести это, — вытащила из кармана пузырек — картографу.

Неизменно пьяного Эда всегда можно было найти на куче соломы в одной из конюшен.

Воин забрал склянку у нее из рук, зубами вытащил пробку и принюхался, поднеся узкое горлышко в перебитому в бесконечных драках носу.

— Что это? — капнул на ладонь, лизнул и тут же сплюнул.

— Бодрящая настойка. Помогает не только силы восстановить, но и быстро протрезветь.

Пузырек она украла у зазевавшейся поварихи. Стащила с полки, когда та отвернулась к котлам и по щепотке насыпала ароматных приправ, состав которых держала в строжайшем секрете и ни рассказывала никому.

— Это зачем еще?

— Императору завтра потребуются его услуги, а этот забулдыга, как всегда, лыка не вяжет, да еще и воняет, как коровья лепешка. Надо чтобы он очнулся и привел себя в порядок.

В последнее время Маэс действительно не единожды приказывал привести к нему старого картографа, и неизменно приходил в ярость из-за того, что тот похож на вареный сапог — такой же чахлых и вонючий. Поэтому воин поверил:

— Последний раз его я его видел у южной конюшни.

Больше не взглянув на него, Мелена спустилась по лестнице и направилась туда, где в темноте у стены угадывался темный остов конюшни.

Шла она через двор. Неторопливо, ничем не выдавая своих мыслей и стараясь не привлекать к себе внимания. Просто прислуга, выполняющая указание императора. О том, что ее накажут, если уличат во лжи, Мел не думала. Наказание ее волновало мало.

Пару дней назад клетку с королем передвинули из центра ближе к строениям. Это сначала всем было весело смотреть, как он беснуется, бросаясь на прутья и всех проклинает, а потом сидит в углу и рыдает навзрыд, как базарная бабенка. Сейчас уже надоело. Когда он снова начинал возмущаться и голосить, требуя, чтобы его выпустили, люди просто отворачивались, а если надоедал особенно сильно, кто-нибудь непременно бросал в него камень, как в бродячую собаку, или оглушительно громко ударял мечом по прутьям, после чего Вейлор испуганно затыкался.

В общем, зверюшка надоела, и андракийцы, уверенные в том, что никуда он не денется, с каждым днем стали обращать на него все меньше и меньше внимания.

Мел прошла совсем близко от клетки, и улучив момент, когда никто не смотрел в их сторону, притормозила и отчетливо прошептала:

— Мой король…

Вейлор поднял косматую, нечёсаную голову и уставился на нее мутным взглядом. Кажется, он даже не сразу ее узнал, а когда понял, кто перед ним, резко дернулся.

— Сидите спокойно, — зашипела она, — не привлекайте внимание. Скоро я вас вытащу. Будьте готовы.

Сказав это, Мелена направилась дальше к конюшням. Нет, она не собиралась искать картографа и отпаивать его чудодействующей настойкой. Ей просто нужно было попасть в самое дальнее стойло. Мало кто знал, но именно там, за деревянной панелью хранились запасные ключи от подсобных помещений, от псарни, а еще от той самой звериной клетки, в которой изнывал Вейлор.

В конюшне было тепло и вкусно пахло сеном. В стойлах вдоль одной стены ютились местные лошади, а с другой — обустроились вирты. Эти исчадия ада, только с виду были похожи на обычных скакунов, но стоило им только выйти из себя, как морды вытягивались, зрачки становились узкими, а шеи гибкими, как у змей. Привычные копыта тут же превращались в трехпалые лапы с мощными когтями.

Мел шла мимо них, старательно глядя перед собой. Ее заинтересовано обнюхивали, иногда прихватывали зубами за подол, а особо наглые толкались в руки, требуя угощение.

— У меня ничего нет, — кряхтела Мел, уворачиваясь от очередного мягкого носа, — нет!

Дальнее стойло тоже было занято. Там, положив голову друг к другу на бока спали сразу две гнедые вирты.

— Развалились тут, демоны! — проворчала она, протискиваясь к внешней стене.

В тот же момент над ухом раздалось угрожающее клацанье зубами. Одна из вирт проснулась и теперь недовольно смотрела на того, кто посмел нарушить ее сон.