Трофей

– Хмммм, и естественно, я хочу кого-то, с кем уже знаком. Тебя.

Меня – девушку-костюмера, которой когда-то отказали в каком-либо дальнейшем сотрудничестве с Your Toxic Seque. Ту же девушку, которая отвергла его после того, как он попытался уговорить ее быть прикованной к его кровати.

Ту же девушку, которую он все еще хочет связывать.

– Ты хочешь, чтобы я работала на тебя, потому что хочешь со мной переспать, - рычу я. Шумно выдыхая, я продолжаю.
– Ты можешь говорить мне, что персональный ассистент, это все чего тебе от меня надо, но на самом деле, все это из-за секса. Так почему бы тебе просто не попросить меня трахнуться с тобой?

Он нервно улыбается, заставляя меня усомниться в собственной вменяемости под воздействием его столь близкого присутствия. От этой улыбки я начинаю задаваться вопросом, почему бы прямо сейчас не броситься в его объятия, прямо в это мгновение отдать ему свое тело. "Из-за того, что в итоге он сделает с тобой, " - предупреждает меня мое подсознание.
– "Он возьмет все, и не даст ничего взамен."

– Я уже говорил тебе,- начинает он.
– Это работа не сексуального характера.

– И в какой момент в игру вступает дом моей бабушки?

– Разве это не очевидно? Он станет твоей зарплатой. Ты играешь в мою игру в течение десяти дней и я отдаю тебе дом.

Глоток воды попадает мне не в то горло, и я задыхаюсь, хватаясь за свою грудь. Лукас придвигается, озабочено морща лицо. Откашливаясь, я пытаюсь убедить его, что со мной все в порядке. После чего сжимаю переносицу, моего пылающего от воды носа, и пытаюсь полностью осознать его слова.

Он хочет, чтобы я работала на него. В обмен на дом бабули.

Святое дерьмо.

– Ты куришь травку?
– резко спрашиваю я; никогда раньше не разговаривала ни с кем так требовательно. Его брови выгибаются, а уголки губ поднимаются.
– Потому что то, что ты говоришь, даже не правдоподобно. Это самое безумное бизнес-предложение, которое я когда-либо слышала.

Смеясь, он упирается локтями о стол и складывает в замок пальцы обеих рук, опуская на них свой подбородок. Рукава его серо-черной рубашки-хэнли закатаны как раз так, что я могу разглядеть татуировку на его левом запястье, это витиеватая отмычка, окруженная шипами.

– Это просто дом, - говорит он. Надеюсь, он не заметил то, что меня немного передернуло. Внутри я ощущаю себя так, словно он ударил меня с размаху по лицу, задействовав при этом всю свою силу, каждую ее каплю. То, что для него просто дом - для меня, бабушки и Сета – место, объединяющее нас.
– Это просто деньги, - добавляет он, равнодушно пожимая своими широкими плечами. Его непослушные волосы касаются шеи.

– Очень много, - шиплю я.
– Очень много денег.

– У меня есть гораздо больше. Сумму, которую я потратил на дом твоей бабушки, я с легкостью спустил бы на вечеринки, стриптизерш и выпивку всего лишь за один месяц.

По какой-то причине, я совершенно не удивлена этому, но по большей части мне противно. Прогоняя мысли о том, как он сорит деньгами, покупая дом для того, чтобы там танцевала обмазанная авто-загаром стриптизерша по имени Кэнди, я спокойно говорю:

– А что ты выигрываешь с этого? Если ты не хочешь заняться со мной сексом, то зачем делать подобное предложение?

– Знаешь, что я понял о тебе?
– спрашивает он, казалось бы, меняя тему. Когда я не отвечаю, Лукас продолжает.

– Ты раздражающе покорна всем вокруг тебя... но не мне.

И это его заявление поражает меня. Это причина, по которой он вышвырнул меня из своего дома два года назад. И по этой же причине он хочет меня прямо сейчас. Он бросает мне вызов.

– Ты хочешь, чтобы я подчинилась тебе, - шепчу я, не уверена с отвращением или интересом.

– Я хочу, чтобы ты сделала это добровольно, да, - говорит он.

– А если я откажусь?

– Тогда ты заканчиваешь ужинать и уходишь без каких-либо условий.

– За исключением того, что я не получаю дом.

Он игнорирует мои последние слова, передавая приборы для следующего блюда - креветок и стейка, при этом на его лице играет улыбка победителя. По тому, как на него смотрят окружающие нас люди, видно, что они осознают, кто он, и что он использует этот ресторан для заключения теневых бизнес сделок. Кстати, все они стараются не поднимать на нас взгляды и мало говорить, поэтому не думаю, что, даже подслушав наш разговор, кто-то из них подаст жалобу на Лукаса. Вероятно, он им заплатил, ну ладно, может быть, не заплатил, а дал автограф на салфетке.

Я гоняю еду вилкой по тарелке. Мой аппетит испарился, и все, чего я хочу, так это закончить данный разговор и отправиться домой, чтобы принять душ. Тем не менее, я спрашиваю:

– И ты не будешь меня вынуждать переспать с тобой?

Боже, почему я так расспрашиваю его об этом? Мне следует бежать отсюда, а не продолжать эту беседу. Все в его предложении работы кричит "эскорт".

Губы Лукаса изгибаются в усмешке.

– Я не плачу девушкам за секс, Сиенна, и не собираюсь менять это правило ради тебя. Я просто хочу, чтобы ты была со мной в течение десяти дней, отвечая на все мои нужды. Моя группа приезжает, так что мы планируем записать пару песен для нового альбома. Плюс, я делаю документальную передачу со съемочной группой. Еще предстоит поездка в Атланту на вечеринку по случаю дня рождения очень близкого друга. Мне нужно, чтобы кто-то все это для меня организовал.

– И этот человек я, потому что ты хочешь сделать меня своим маленьким...

Он наклоняется вперед, прижимая один палец к моим губам. Инстинктивно, я пытаюсь облизать свои губы, но вместо этого, касаюсь его плоти.

– Ассистентом, - говорит он.
– И да, этот человек ты. Это всегда была ты. Ты сделаешь это для меня, а я вручу тебе дарственную на дом, и твоей бабушке не придется выселяться. Я вернусь в Калифорнию, и все будут счастливы.

– И ты не заставишь меня предоставлять тебе сексуальные услуги?
– спрашиваю я еще один последний раз.

Его губы искривляет голодный оскал, и я уже знаю, что есть некий нюанс.

– О, мы трахнемся, Сиенна. Поверь мне, этому предначертано случиться еще с тех пор, как я впервые увидел тебя. Но в этот раз это произойдет по твоей инициативе. И никак иначе. И когда ты попросишь меня об этом, все произойдет по твоему согласию, потому что ты будешь полностью готова отдать себя всецело в мое распоряжение.

Расправляя свои плечи, я сижу, абсолютно онемев, сложив руки на коленях, и смотрю на свою тарелку полную еды.