Трофей

Он жестом приглашает меня зайти в кабинет, и я подчиняюсь, ставя на стол его еду в пенополистироловом контейнере. Оказавшись еще ближе к нему, я осознаю, что эти очки - руки прочь - самая сексуальная вещь, которую он когда-либо на моей памяти носил.

Лукас смеется:

– Я их не одалживал. Это все, сука, близорукость.

– Ты в них выглядишь... как рокер-неформал.

Наклоняя голову в сторону, он на мгновение задумается над сказанным мною, одновременно с тем прикусывая кончик языка, чтобы не усмехнуться.

– Ты же не собираешься сделать снимки и разослать их папарацци?
– дразнит он.

– Только если ты не идешь на это выступление, желая унизить парня моей подруги, - говорю я.

– Но это же не так, верно?

Лукас встает на ноги и через секунду возвышается надо мною, по его глазам невозможно прочесть, о чем он думает.

– Я никогда не обижал своих фанатов. Вот причина, по которой я здесь, а не в Атланте, оттягиваясь под воздействием чего-нибудь. Но отвечая на твой вопрос, скажу... Я иду, потому что питаю слабость к кавер-группам.

– Почему?
– спрашиваю я.

– Гугл (Google – прим.пер.)– твой друг, - говорит он, подмигивая мне.
– А сейчас иди и оденься, твоя одежда на кровати.

Я поворачиваюсь, собираясь пойти и сделать, что он велел, но затем мое тело обдает холодом, примораживая к месту. Что я делаю? Это первый раз, когда услышав его команду, мой мозг автоматически принудил меня следовать ей, и это осознание реально пугает.

– Вы уже за меня и одежду выбираете, мистер Вульф?
– спрашиваю я, сладко улыбаясь, когда произношу его имя.

Он проводит зубами по своей нижней губе, а затем дует на свисающую прядь волос поверх моей шеи.

– Боже, а если и так. Ты думаешь об этом, верно? Прошло всего три дня, а ты уже хочешь сдаться мне.

Несмотря на его слова, в его голосе нет и намека на насмешку. Это поддразнивание - да - но оно наполнено обещаниями. Я отступаю назад, пока стол не врезается в мой зад. Мои пальцы сжимаются вокруг дерева столешницы.

– А что если бы я хотела?
– шепчу я, задыхаясь.

Мгновение он думает, а затем награждает меня столь интимным взглядом, от которого в моем теле разгорается пламя.

– В этот момент, я не уверен, что бы хотел сделать с тобой в ответ, может трахнуть, а может отшлепать этими барабанными палочками, - он движется к набору именных палочек на противоположном конце стола.
– Возможно, оба варианта. Возможно, я бы просто привязал тебя к стулу и чувствовал твой вкус до тех пор, пока ты не сможешь ни двигаться, ни думать, ни дышать.

– А после этого?

– После этого есть еще семь дней, - напоминает он.
– Есть много чего, чему я могу тебя научить, что мы можем сделать, а после этого...

Я закатываю глаза, но не могу отрицать, его слова влияют на меня, он сам влияет, даже то, как он смотрит на меня. Следует запретить законом подобные магнетизм и неотразимость.

– Я и так в порядке, - говорю я.

– На данный момент.

– Нет, на...
– если через двадцать лет вы спросите меня, кто был инициатором поцелуя, то я все еще не смогу вам сказать. Это случилось так внезапно, так захватывающе, так всепоглощающе. Язык Лукаса скользит вдоль линии моих губ - очерчивая их - один раз, два, три и еще один раз. Я вскрикиваю, и мой зад опускается на стол, а ноги очень сильно дрожат. Лукас шумно выдыхает, отчасти матерясь, а отчасти испуская стон, и этого достаточно, чтоб свести меня с ума. Я касаюсь его груди обеими руками и скольжу кончиками пальцев по его коже под мягкой тканью рубашки, сжимаю ее и притягиваю тело Лукаса к своему.

Он складывает свои руки за головой, очевидно, желая, чтобы я умоляла его о прикосновениях.

Мои губы раскрываются, как только он касается их снова. Я уже влажная. Влажность, стоны и трение наших тел. Но тем ни менее он все еще не использует свои руки.

Коснись меня. Коснись меня. Но вслух я не могу превозмочь себя и умолять его об этом. Пока нет.

Когда он пытается отстраниться, я прикусываю его нижнюю губу. Он морщится, пока мои зубы скользят по нежной плоти и, наконец, освобождают ее. По его лицу расползается сексуальная улыбка.

– Любишь кусаться, рыжая?

Ему известно, что я ненавижу, когда он называет меня рыжей, так же как и то, что я сейчас слишком возбуждена, чтобы возразить против этого прозвища.

– Лукас?
– бормочу я возле уголка его рта. Неожиданно расхрабрившись, я целую его верхнюю губу и подбородок. Я втягиваю в рот его нижнюю губу и посасываю ее.

– Ммммхммм?

Я отстраняюсь и поднимаю взгляд к его карим глазам.

– Это правда неизбежно... в смысле... мы?
– я бросаю ему вызов, пробегая руками вниз по его груди. И он вздрагивает.

– Это всегда было неизбежно.

Наши рты встречаются в последний раз. Пока Лукас нехотя отстраняется от меня, я не могу устоять перед искушением провести кончиком языка по своим губам, пробуя на вкус те места, где он меня касался.

– Иди и оденься, но не принимай душ и оставь волосы распущенными. И даже не думай об самоудовлетворении.

Я разворачиваюсь, чтобы покинуть его кабинет и направиться в свою спальню, но в голову приходит одна мысль. Оглядываясь поверх плеча, я снова обращаюсь к нему, мой голос такой низкий, что я едва его узнаю.

– Почему ты запомнил меня? Ты же трахнул так много других женщин после меня, так почему?

– Потому что ты - та, кого я не трахнул, Сиенна.

Через несколько минут, когда оказываюсь в спальне, сбрасывая одежду и поглядывая на ванную, которую он запретил использовать, я решаю удовлетворить его просьбу.

Прежде чем покинуть свою комнату, я распускаю волосы.

Бар родителей Джессики - небольшой подвал под названием Маяк - заполнен до отказа, к тому моменту как мы с Лукасом приезжаем. Я готова развернуться и вернуться назад в Кадилак, когда крупный вышибала с рыжей бородкой говорит нам, что нужно подождать, но Лукас качает головой.

– Сделай так, чтобы он впустил нас прямо сейчас, - говорит он.

Конечно, ему просто отдавать приказы. Все, что Лукас сделал с того момента, как мы вышли с машины, так это засунул руки в задние карманы джинс и опустил лицо так, чтоб никто его не заметил. Он был прав, говоря, что никто его не узнает. Сейчас он излучает застенчивость - полная противоположность настоящего Лукаса, которого я знаю, и раздражающее сходство со мной.

– Тебе надо сниматься в кино, - шиплю я, продвигаясь к двери, пока тяну его за собой.
– Мистер...