Трофейщик-2. На мушке у «ангелов»

— Верно.

— Ну вот. Так что ребятам — ни слова. Ни о нашем разговоре, ни о деньгах, упаси Боже.

— А они…

— Они отличные парни. Нормальные ребята. Это я ненормальный… Ну ладно, придумаем что-нибудь, не бойся. Давай-ка берись за работу…

Обед состоял из консервов, привезенных с собой, сдобренных огромным количеством пива и виски. Почему разожгли костер, осталось для Алексея загадкой — жарить и варить было решительно нечего. Чай тоже отсутствовал: дэдхеды предпочитали более мужские напитки.

— Сегодня отдохнем как следует, — сказал Покойник, очухавшийся после драки и разгуливавший вокруг огня с очередной бутылкой в руке, — а завтра рванем в город. Надо разнюхать, чем для нас обернется эта разборка.

— Нас же вроде никто не видел? — удивленно спросил Алексей. — Никого же не было?

— Никого не было, а полиция наверняка в курсе дела. Я же говорю — они не вмешиваются, если это никого из них не касается напрямую. А потом запросто могут дело пришить.

— …Лариса, пойдем прогуляемся, — предложил Алексей и, отведя ее на безопасное расстояние, рассказал о своей беседе со стариком. Выпитое за обедом виски помогло ему — нужные слова находились легко. Он, как казалось Алексею, в два счета доказал, что ничего страшного в ближайшее время произойти не может.

— Наивный ты парень! — Лариса всплеснула руками. — Слушай, а как он узнал о деньгах? Что из того, что он знает русский? Мы же вообще слово «деньги» не упоминали… На пушку старик тебя взял, расколол как младенца… — Настроение у нее явно испортилось. — Исчезать надо, пока мы еще при деньгах. И зря ты меня увел. Сумку нельзя упускать из виду. Мало ли что? У них видел какой коммунизм? Залезут посмотреть, нет ли чего-нибудь выпить… Им на выпивку до конца жизни хватит.

Они вернулись к костру. Сумка была на месте в целости и сохранности. Приняв от Покойника протянутую бутылку, Алексей глотнул и услышал, как Фокусник обратился к нему:

— Парень, по-моему, ты говорил, что водишь мотоцикл.

— Да, — Алексей оторвался от виски, — вожу.

— Сколько выпил сегодня?

— Граммов триста точно.

— То что надо… Биг-Бен, — Фокусник повернулся к старику, — устроим парню экзамен? Пусть покажет, как в России на байках ездят.

Биг-Бен, прищурясь, взглянул на Алексея и улыбнулся одними глазами.

— Ну что, Алекс? Покажешь класс? Дерешься ты нормально. Если и ездишь так же, будешь у нас за своего. А своим у нас стать не просто. Можешь считать, что тебе повезло.

— Где мотоцикл? — Алексей оглянулся по сторонам, ища того, кто даст ему на «экзамен» машину. Ездил он вполне прилично. От гаишников в свое время удирал проходными дворами с блеском.

— Фокусник! Где твой трофей?

— Отдал Джимми. Его аппарат разбили…

— Забирайте это говно, — сказал стоявший рядом высокий мужик, который и оказался Джимми. — Мне нужна «хонда». Я на «харлеях» не езжу.

— Хорошо, что тебя ребята не слышат, — ответил ему Фокусник. — Давай, брат, садись в седло. — Он мотнул головой в направлении стоящего неподалеку «ангельского» «харлея» — разрисованного и исцарапанного мотоцикла, оставшегося после дневной стычки в руках дэдхедов. — Поехали.

Впервые в жизни он сидел на настоящем «харлее». Алексей влез на сиденье и с удовольствием ощутил непривычный комфорт.

Проехали недолго — по просеке в обратном направлении, потом чуть влево, в гору. Следом двигался «кадиллак» с дэдхедами. Длинный Джимми вместе с каким-то невзрачным приятелем трясся на роскошной обтекаемой «хонде». Еще человек пять-шесть, решивших развлечься, составили им компанию.

Протрясясь по ухабам и торчащим из земли камням минут десять, процессия наконец остановилась у расселины в скале — яма, метров десять глубиной и такой же примерно ширины, зияла естественным колодцем. На дне валялись какие-то железки, камни, росли мелкие кустики. Через яму были переброшены два тяжелых бруса — специально их, что ли, делали такой сумасшедшей, в десять метров, длины, подумал Алексей, и вдруг неприятная, если не сказать страшная, догадка ввинтилась словно шурупом в его не очень трезвую голову. Брусья выглядели как основа моста, с которого сняли покрытие. Они лежали словно колея, проложенная в воздухе, каждый брус шириной как раз с мотоциклетное колесо на расстоянии в метре друг от друга, проходя над ямой строго параллельно.

— Джимми, продемонстрируй, — сказал Биг-Бен.

Худощавый Джимми взревел мотором «хонды» и без всякой подготовки, с места рванув вперед, въехал передним колесом на один из брусьев — и вдруг вся его фигура преобразилась. Почувствовалась какая-то звериная пластика в наклоне головы, в развороте локтей, в прямой спине рокера. Джимми, сбросив скорость, проехал над десятиметровой ямой по жуткому «мосту» шириной в несколько сантиметров и развернулся на другой стороне. Остановившись там, он вытащил из кармана куртки плоскую бутылку виски, сбросил пробку в пропасть, запрокинул емкость над открытым ртом. Опорожнив ее, — двести пятьдесят, механически отметил Алексей, — Джимми въехал на соседний брус и так же элегантно и быстро вернулся назад — туда, где его поджидали друзья. Никто не аплодировал, не ликовал. Все выглядели довольно скучно, видимо уже много раз наблюдая смертельный аттракцион. Теперь Алексей понял, что за железки лежат там, внизу. Кому-то не удалось повторить отчаянный трюк Джимми…

— Держи горючее, — сказал Покойник, протягивая ему такую же бутылочку — родную сестренку той, что опорожнил Джимми. — Заправляйся.

Лариса смотрела на него с ужасом. Внезапно Алексей заметил, что протрезвел и замерз. Замерз изнутри. Холод шел из живота, ставшего как будто совершенно пустым, хотя между зубами еще застряли кусочки поп-корна, которым завершился походный обед.

— Леша, не сходи с ума, — нервно сказала Лариса. — Пошли отсюда!

Алексей снова посмотрел на Биг-Бена. Старик улыбался, широко и весело. Алексей почувствовал, что еще немного — и его улыбка станет презрительной. А дальше… Алексей хорошо знал психологию подобных типов. Если он даст слабину, у старика не дрогнет рука забрать у них деньги. Может быть, оставят на пиво пару тысяч. И в принципе, будут правы. Слабаки недостойны таких подарков судьбы. Если, конечно, смертельную угрозу обладания деньгами расценивать как подарок. Ну да, охотиться-то будут все равно за ними — рокеры останутся вне игры…

Все эти мысли заняли несколько мгновений. Алексей принял у Покойника бутылку и выпил до дна, не отрываясь от горлышка. Выбросив пустую стекляшку в яму и отдышавшись, он ощутил прилив бодрости. Конечно, это очень скоро пройдет — почти пол-литра виски в желудке. Уже через пять минут он будет пьяным настолько, что не сможет пошевелиться. Лариса была мертвенно бледной, даже с каким-то синеватым оттенком. Это показалось Алексею смешным — жара, все вокруг загорелые, а она — синяя. И вдруг он снова увидел лицо — лицо той женщины из сна опять было перед ним. Алексей почувствовал, что пьянеет быстрее, чем хотелось бы. «Все, сейчас или никогда». Он рванул ручку газа, заорав что-то нечленораздельное прямо в лицо незнакомке, стоявшей на месте Ларисы, и она исчезла, снова открыв его обозрению бледную американскую подругу. Удовлетворенный этой маленькой победой, опять что-то закричав — он сам не понял, что именно, — Алексей развернул мотоцикл и ринулся на смертельный мостик.

Переднее колесо въехало на брус. Алексей снова протрезвел. «Главное, не вильнуть, крепче держать руль, — думал он и в ответ на эти мысли почувствовал, что руки, не слушаясь, тащат руль вправо. — Нет, наоборот, нужно расслабиться, все как обычно, все в порядке…» Он не удержался и взглянул в пропасть. Сверкнуло солнце, отраженное в хромированных обломках внизу. Алексеем внезапно овладел ужас. Сейчас он полетит туда, на рваное ржавое железо, которое вскроет его как консервную банку, разрежет голову, словно фрезой… Пропасть внезапно исчезла, и он понял, что находится уже на другой стороне «экзаменационного» мостика.

Алексей посмотрел на зрителей. Рокеры стояли молча. Лариса что-то кричала, но он не слышал ее. Алкоголь накатывал теплой душной волной, разливался теплом по телу. Страх ушел совершенно, сделанное казалось полной ерундой. «Сейчас я вам покажу», — сказал он вслух, двигатель «харлея» взревел, и он ринулся вперед — прочь от ямы, благо пологий склон позволял проехать беспрепятственно метров триста. Отъехав на достойное, чтобы смутить зрителей, расстояние, он, не останавливаясь, резко развернулся, расшвыривая вращающимися колесами землю и камни и на полном газу понесся к провалу.