Трофейщик-2. На мушке у «ангелов»

— Лариса! — слабо прошептал он, не поднимая головы. Виски хоть и чистый продукт в экологическом смысле, но сейчас был как раз тот случай, когда, согласно одному из законов диалектики, количество перешло в качество. Голова у Алексея трещала, как после самой отвратительной «паленой» водки.

— Здесь я, здесь. — Лариса, оказывается, сидела рядом на травке и приводила в порядок ногти. — Проснулся, алкаш? Уже вечер, милый. Ты дрых почти сутки.

— Я не алкаш, — пробурчал Алексей. — Попить ничего нету?

— Алкаш, алкаш. — Алексей вдруг услышал в ее голосе незнакомые интонации. Вернее, они были нехарактерны для Ларисы — нежность не нежность, но что-то очень похожее…

— Надо же было марку держать, — сказал он, стараясь заглянуть ей в глаза. Это не удалось: каждое движение сопровождалось резкой колющей болью в висках. Эти уколы, накладываясь на постоянную тяжелую ломоту, становились совершенно нестерпимыми. Отчаявшись в попытке минимально активных действий, он снова прилег.

— Они мне вчера экзамен устроили? Так ведь?

— Ну да.

— Я и постарался.

Лариса встала.

— От твоих стараний я чуть с ума не сошла. Особенно когда ты обратно поехал, на заднем колесе…

— Что?! — Алексей резко сел и понял, что такими вот волевыми акциями можно если и не избавиться от похмельной боли, то хотя бы опережать ее приступы. — Что?! — повторил он. — Как это — на заднем колесе? Через ямищу? На заднем? Врешь!..

— Меня мама в детстве учила не врать. Сейчас принесу попить. — Лариса пошла прочь от палатки.

Алексей, кряхтя, поднялся на ноги и потянулся. Настроение было великолепным. Если бы не головная боль, он бы просто куда-нибудь помчался от избытка переполнявшей его какой-то дурацкой радости.

Вокруг костра сидели человек двадцать дэдхедов — покуривающих, что-то жующих, лениво пересмеивающихся, переговаривающихся, травящих, наверное, анекдоты… «Классные ребята. Повезло, что встретили этих парней». Вот, наконец, та самая Америка, о которой он столько мечтал! Алексей почувствовал дикий голод. Похмельный жор, как называли его питерские друзья состояние, когда на следующий день после пьянки человек мог умять кастрюлю супа или картошки — чего угодно, лишь бы было много. «Хороший признак, — подумал Алексей. — Организм, значит, не отравлен… Значит, голова скоро пройдет».

Он посмотрел вокруг: люди в черной кожаной униформе бродили по поляне, возились возле мотоциклов, валялись на траве. Интересно, смог бы он жить вот так — на колесах? Вряд ли. При всей тяге к приключениям он — человек домашний. Не такой, конечно, как родители, как множество знакомых, просиживающих после работы неделями возле телевизора, нет. Но все равно, все его коллекции оружия, книги — что это, как не попытка создать по-своему уютный угол, где можно спрятаться от всего мира, залечь, как медведь в берлогу, и хоть какое-то время — пусть день или неделю — существовать автономно. Не в физическом смысле — в духовном, что ли… Он еще раз потянулся, решив не думать с похмелья о высоких материях. Прекрасный день — вот чем надо жить. Сегодня, сейчас, ему хорошо. Он никому не должен, никого не обманул, не предал, не струсил, — вот и славно. Он имеет полное право жить сегодняшним днем… Мысли отказывались выстраиваться в логическую цепь, и это тоже веселило Алексея. Он вспомнил, как любил с друзьями нести всякую похмельную чушь и с каким удовольствием слушал, как несут ее остальные.

Лариса возвращалась, держа в руке бутылку пива. Алексей проглотил слюну и двинулся ей навстречу, уже по пути решив не пить сейчас пива, — вообще сегодня не пить. И без того все вокруг было замечательно, прямо, черт подери, какое-то счастье! Вот оно, оказывается, как выглядит счастье… Всего ничего. Солнышко — и свобода. И никуда спешить не нужно…

— Лариса, я же просил попить, а не выпить. Пойдем к ребятам, может, у них найдется настоящий мужской напиток. «Спрайт», например…

Лариса пожала плечами, но все-таки улыбнулась. «До чего же соблазнительно она выглядит! А говорят, что женщины с утра непривлекательны. Хотя какое там, к черту, утро — вечер уже…»

— Можно спросить, как мадам провела ночь? — Алексей говорил не поворачивая головы и поэтому не мог видеть усмешки на лице Ларисы.

— А как предполагает сэр?

— Сэр думает — в целомудрии и чистоте.

— Я с Мирандой всю ночь проболтала…

— С Мирандой? Она что, из твоих?..

— Из моих. Только не в том смысле, в котором ты думаешь. Миранда — классная тетка. У нее в Сан-Франциско свой тату-салон.

— Что?

— Господи, ты же дикарь, я и забыла! Салон татуировок. У вас что, в Питере нету таких?

— Не знаю. Специалисты по татуировкам сидят у нас в тюрьмах.

— Леша, ну что ты мелешь? Это же во всем мире признано. Это же искусство! Ты видел у нее на щеке?..

— Череп? Видел. Очень красиво.

— Ретроград ты, Леша. Консерватор. Так вот, у Миранды есть свой салон. Во Фриско все крутые к ней ходят разукрашиваться. Столько мне порассказала! Наша команда — одна из самых тихих. Половина вообще работает. Помнишь, Фокусник говорил? Только Биг-Бен всю жизнь ездит. Кстати, темный человек. Миранда про него ничего толком не сказала. Но она что-то знает, это точно. Не хочет говорить. Или боится… А есть команды — сплошные убийцы! Те, что на нас напали, тоже мелкая шушера, молодняк. Если бы напали серьезные «ангелы» — без трупов не обошлось бы.

Они подошли к костру. Сидящие на земле дэдхеды, среди которых Алексей заметил Престона и Фокусника, кивнули им и снова углубились в свои занятия. Взяв протянутую китайцем банку кока-колы, Алексей сделал большой глоток. Откуда взял Престон, не отходя от костра, ледяной напиток, осталось загадкой. Холодный, оживляющий комок провалился в желудок и там словно взорвался щекочущими иголочками.

— Вот теперь я наконец могу смотреть на мир, — сказал Алексей, улыбаясь. — Глаза открылись для новых дел. Что делать будем, Лариса?

— Не знаю. Решай. Ты же мужчина. Так, кажется, в твоем кругу принято говорить?

— Что значит — в моем кругу?

— Начинается. Достал меня своими провалами в памяти. Вчера опять плел про свое мужское мужчинство — какой ты рыцарь, какой крутой, как ты всех бандитов уроешь… Не помнишь?

— Почему? Помню.

— Смотри, — Лариса развернула его за плечи. — По-моему, Биг-Бен тобой интересуется.

Старик стоял рядом с палаткой, на том месте, где недавно спал Алексей. Он призывно махал рукой.

— Пошли.

Алексей отхлебнул еще колы и обнял Ларису. Та не сбросила его руку, — он удивился неожиданной благосклонности, но в комментарии вдаваться не стал.

— Я гляжу — ты со стариком вчера успел подружиться? — спросила она на ходу.

— Ну, в общем, почти.

— Будь с ним поаккуратнее, пожалуйста. — Миранда намекала, что Биг-Бен себе на уме.

— Что мне с ним делить?

— Как это что? Леша, проснись!

Только тут Алексей вспомнил, что пока он с Ларисой разгуливает по поляне — сумка с деньгами валяется неизвестно где. Он резко остановился: