Трофики
Шрифт:
«Ну сделай же что-нибудь, ты должна жить!!!» – взорвалось сознание. Клекот приближался. Она схватилась за сбитые доски, перекатилась на спину. Слава богу, этот «подручный материал» не врос намертво в холмик (возможно, на нем этот крест и произрастал, пока не сломался), он отзывчиво перебрался в руки, она сжала его, не замечая, как занозы впиваются под кожу. Пелена стояла перед глазами, холодный пот заливал лицо. На нее летело НЕЧТО – невнятная химера без лица. Оно уже было рядом, уже прыгнуло! С визгом Ульяна опять перекатилась, махнула доской, едва не вывернув правую руку из плечевого сустава. Импровизированный снаряд во что-то попал. Взметнулись лохмотья. Существо, издавая негодующее мычание, совершило в воздухе кульбит и снайперски точно грохнулось в размытую дождями могилу! Ульяна не верила своим глазам – неужели получилось?! Она уже не чувствовала боли, притупился страх, она опять была на коне!
А в следующий миг она уже летела прочь, подбрасывая ноги! Бог хранил ее от ушибов и переломов, она ни разу не упала. Ульяна удачно маневрировала между препятствиями и вскоре выбежала с кладбища на ровный участок. Но стоило обернуться – и опять удавка сжала горло. Ее преследовали – уже не один, а сразу трое! Очертания демонов, несущихся за ней, вуалировала дымка, но она прекрасно видела, как по погосту скользят три тени. Они уверенно гнались – это кладбище было для них домом родным. Они уже вырастали из тумана – какие-то искривленные, жуткие до невозможности. Ульяна прибавила ходу. Впереди в лунном свете блестело озеро – пускаться в обход было поздно, да и глупо. Как у классиков: «Графиня изменившимся лицом бежит пруду…» Она пробилась через крючковатый тальник. Ноги увязали то ли в песке, то ли в глине. Пока хватало сил выдирать их и мчаться дальше. Она топтала камыши, уже хлюпала вода под ногами.
Над водоемом плавала разреженная дымка, переливалась в лунном свете. Вода была неподвижна, загадочно поблескивала. Самое время устроить омолаживающую ванну… Она застыла в нерешительности, войдя в воду по колено. В незнакомый водоем надо входить постепенно – кажется, так гласит инструкция по безопасности на воде… Вода оказалась неожиданно холодной – как-то ненормально для данного времени года. Ульяна в отчаянии обернулась. Демоны неслись скачками, уже вылетали на финишную прямую. Они помалкивали – не курлыкали, не мычали, стремительно сокращали расстояние, радостно блестя глазами…
Ульяна грудью рухнула в воду, хотя глубина ей была лишь по бедра. Ничего, она отплывет – это проще, чем идти. Она лихорадочно перебирала всеми конечностями, наглоталась ряски, специфически «ароматизированной» воды. Штаны и штормовка, пропитавшиеся грязью, тащили на дно, приходилось затрачивать колоссальную энергию, чтобы держаться на поверхности. Она отплыла вразмашку метров на пятнадцать, обернулась. И чуть не завопила от радости, чуть не послала своих преследователей по полной нецензурной парадигме! Эти твари не умели плавать! Три тени как-то дергано скользили вдоль берега, не решаясь броситься в воду. Метались туда-сюда, мычали. Ульяна удержалась от соблазна выкрикнуть что-нибудь непристойное. Лучше поберечь силы.
Она отлично плавала. В семь лет ее отдали в бассейн, и за десять лет она не пропустила практически ни одной тренировки – даже переехав в другой город. Ульяна обожала воду – видимо, в прошлой жизни была рыбой. В четвертом классе она выиграла первенство городка среди юных пловчих, в восьмом – взяла «серебро» на областных соревнованиях. В последние годы бассейн посещала не часто, но умение ведь не растеряешь! Она плыла – невзирая на усталость, на тяжкий груз в виде одежды и обуви. Озерная нечисть пока не попадалась, за ноги не тянула. Спустя минуту она уже была на середине водоема, завертелась, отслеживая ситуацию. Вот же досада! Вурдалаки оказались не такими уж тупыми. Один остался на месте, двое разбежались в разные стороны. Их силуэты почти сливались с ночным воздухом, они скользили краем берега, перелетали крохотные бухточки, ловко прыгали через препятствия. Они не дадут ей выбраться на берег!
Ульяна чувствовала, что сил остается немного. Голова лихорадочно думала – самое время ей наконец подумать! Она всматривалась в очертания берега до боли в глазах. На западной стороне водоема берег был сильно изрезан, возвышался небольшой обрыв, заросший травянистой всячиной, густели камыши, мелкий кустарник. Она поплыла к крохотному заливчику, стараясь экономить силы, отмечая краем глаза, что с двух сторон параллельно ей движутся две тени. И вдруг она начала замедляться, натужно хрипеть, с силой колотить ладонями по воде. Потом закашлялась, хлебнув зловонной жижи, проорала испуганным голосом:
– Помогите, тону!!! О боже!!! – после чего на пару мгновений скрылась под водой. Пулей вынырнула, снова что-то исторгла, вкладывая в свой вопль всю боль души и тела, замолотила что есть
сил ладонями по воде. И скрылась под водой уже с концами. Она выбрала конечную точку, энергичными движениями погрузилась на пару метров и поплыла под водой, прочерчивая мысленный пунктир до заветной цели. Плыть предстояло не меньше двадцати метров. Но она справилась – жажда жизни сильнее каких-то там тягот и лишений! Ноги уже немели, едва волочились за туловищем, в голове раздувался огненный шар, рвал ее в клочья, когда она уткнулась под водой почти в отвесную глиняную стену! Какой-то корявый «замыленный» отросток – видимо, корень в обрыве. Слава богу, что глубина в этом месте начиналась под самым берегом! Наверх! Нет, нельзя спешить, пусть она даже взорвется, но спешить нельзя… Ульяна поступательно подавала себя вверх, запрокинула голову, когда почувствовала приближение поверхности… и чуть не подавилась гнилостным, тяжелым, но все же воздухом! Никаких конвульсивных движений, все в порядке, ты живая…Она отдышалась, приняла в воде вертикальное положение. Ее голова сливалась с шишковатым обрывом. С него свисали бороды травы. Ульяна не промахнулась, всплыла в том самом заливчике, который наметила. Заросли камышей располагались справа и слева, а там, где она очутилась, водную поверхность покрывал плотный слой ряски. Она прижалась к обрыву, слилась с ним, вцепившись в подвернувшийся выступ. Оставалось надеяться, что ее голову не разглядят в полумраке – всего лишь дополнительная шишка в обрыве. Фонарей у местных жителей, похоже, не было. Ульяна восстанавливала дыхание и молилась – хоть бы прокатила ее затея, хоть бы прокатила…
Существа, похоже, были обескуражены. Девчонка вполне могла утонуть – в ее-то состоянии… Она напрягала зрение, старалась не замечать, что лютый холод пробирает до костей. Она всматривалась до отчаянной рези в глазах. На дальнем берегу клубилась дымка. Там что-то шевелилось, сместилось на несколько шагов. Должны быть еще двое. Посыпалась земля практически над головой – Ульяна чуть не закричала от страха! Еще немного, и издала бы всплеск. Ее заморозило, она затаила дыхание. Возникло жгучее желание погрузиться в воду, но она терпела – в этом случае точно без шума не обойтись. Ее не видно, она под обрывом, ее заслоняет трава… Над головой недовольно заурчали – как-то не похоже, что этот звук издавал человек. Послышался хруст, посыпалась глина. Снова хрустнуло, тяжелые шаги – существо удалялось. И у этого типа с нервами были проблемы – он в сердцах что-то пнул. От обрыва откололся кусок глины с дерном, прочертил дугу и плюхнулся в воду. Ульяна зажмурилась. Существо уходило, издавая звуки злобы и разочарования, чавкала глина под ногами. Что-то упало в воду справа – и оттуда неслось раздраженное урчание. Ульяна сжала зубы – вот и третий. Судя по всему, в урочище обитали только трое существ. И опять она не могла их толком разглядеть!
Один из «сельчан» шел по левому берегу, второй по правому – оба удалялись. Бесформенные тени барражировали пространство – огибали изрезанные бухты, пропадали в зарослях прибрежной осоки и снова возникали. Иногда они попеременно вставали, пристально смотрели назад. Так и хотелось им крикнуть вдогонку: «Да утонула я, черти, утонула, валите отсюда!»
Находиться в воде уже было невыносимо – стылая среда охлаждала организм, ноги сводило. Ульяна терпела из последних сил. Через пару минут существ на берегу стало трое, они сбились в кучку. По воде разносились отвратительные звуки – клекот, визг, горловое «тувинское пение». Радости человеческой речи этим тварям были неведомы. Тем не менее они умудрялись общаться. Потом их силуэты стали удаляться в направлении деревни. Они таяли в дымке, пропадали, воцарялась тишина. Ульяну начало колотить от неконтролируемых рыданий… Все в порядке, она должна успокоиться. Твари сочли ее мертвой, ее никто не будет преследовать…
Она почти не помнила, как выбиралась из озера. Ее трясло, конечности совершали конвульсивные движения, игнорируя команды мозга. Она каталась по траве, пытаясь согреться, ее обуяла беззвучная истерика. В какой-то миг она сообразила, что реально сходит с ума, нужно учиться держать себя в руках. Ульяна вцепилась ногтями в дерн, сжала зубами пучок травы. Потом брела куда-то, спотыкаясь через шаг. Ее мотало, словно парусник в бурю, цепочка скал мерцала перед глазами, но упорно не желала приближаться. В итоге она вышла на дорогу, озаренную лунным свечением, брела по ней, видя перед собой лишь расступающиеся скалы. Когда не оставалось сил, она опускалась на все конечности, перемещалась на корточках. Она уже вышла из урочища, тащилась мимо сомкнувшихся скал. Ночь была в разгаре, туман сгинул, все пространство вокруг девушки озарялось словно днем. Никто ее не преследовал. Она заплакала навзрыд, когда увидела перед собой капот микроавтобуса…