Трон из камня, или Каменный трон

– Встань, когда к тебе обращается король! – крикнул Лой зло и пнул ногой заключенного. Тот, зазвенев цепями, медленно поднялся. Он оказался удивительно маленького роста, едва доставая королю до груди, но при этом коренастый с сильным телом и крепкими руками. Отросшие длинные взлохмаченные волосы торчали во все стороны. Длинная борода достигала колен.

– Я помню вас маленьким мальчиком, ваше величество, – сказал гном и посмотрел прямо в глаза Амадеусу.

– Я тоже помню вас, мастер Коллум, – сказал король.

– Ваше Величество. Как интересно… – протянул гном. – Признаться, я всегда считал, что после смерти вашего батюшки престол наследует ваш брат, принц Северин. Он старше и…

– Брат уступил мне трон, – в голосе Амадеуса скользнуло напущенное равнодушие. – Северин не интересуется властью.

– Да, да, – кивнул гном головой, – он всегда был свободолюбивым, но вы ведь не об этом пришли поговорить? – Коллум не спрашивал, он утверждал.

– Это так, – кивнул король. – Скажи-ка мне, мастер Коллум, сколько ты уже сидишь в замке Фолк?

– Пятнадцать лет, – ответил гном, – разве вы не помните?

Амадеус усмехнулся. Конечно же, он помнил, как его отец, за год до своей смерти, приказал посадить своего лучшего мага, единственного короля гномов, в темницу, после чего подземный народец перешел под власть единого короля.

– У меня есть к тебе предложение, гном, – сказал Амадеус, – если сделаешь для меня то, что попрошу, то скоро обретешь долгожданную свободу.

Коллум подозрительно прищурил глаза, вглядываясь в лицо короля.

– Что мне надо сделать? – спросил он.

Амадеус услышал голос главного тюремщика:

– Ваше величество, прошу вас, послушайте своего верного подданного, не делайте ошибку. Это существо нельзя отпускать. Он слишком силен и опасен!

Король резко развернулся к говорившему. Его лицо исказила недовольная гримаса.

– Кто ты такой, Варриус, что смеешь давать советы королю? – спросил Амадеус холодно. Тюремщик нервно сглотнул и, бледнея, сделал несколько шагов назад, пока не уперся спиной в направленные на него мечи стражи.

– Разве я просил тебя дать мне совет? – продолжил король.

– Нет, ваше величество, – Лой опустил голову, – прошу прощения.

Амадеус улыбнулся. Злость вмиг исчезла с его лица, только улыбка не затронула светлых глаз короля. Они оставались по-прежнему холодными.

– На первый раз, прощаю, – сказал он, – но впредь веди себя надлежащим образом, если не хочешь сесть в собственную тюрьму, ты понял меня?

– Да, мой король, – голова тюремщика опустилась еще ниже. Стражники за его спиной опустили свое оружие. Лой вытер со лба выступившие бисеринки пота.

Амадеус снова повернулся к гному. Коллум безучастно смотрел на происходящее.

– Так ты поможешь мне? Конечно, выпустив тебя, я рискую, но у меня есть одно маленькое средство, чтобы ты оставался преданным мне и ни в коем случае не попытался исчезнуть. – Король достал из-под плаща два тонких браслета. Коллум едва взглянул на них, как на его лицо легла тень страха.

– Тебе придется надеть это, – сказал король и добавил немного добрее, – но когда ты выполнишь то, что от тебя требуется, я даю слово, что сниму их.

Гном тяжело вздохнул. Несколько секунд он колебался, словно не зная, что решить, затем вытянул вперед руки.

– Я согласен, – сказал он, – и выполню любое ваше приказание, мой король.

Амадеус хищно ощерился и одним быстрым движением надел на руки гнома браслеты.

– А теперь снимите с него цепи, – приказал он Лойю и покосился на Коллума, пока стражники стали возиться с замком. – Пойдешь со мной. Нам надо поговорить.

Гном покорно кивнул.

Глава 2

Приближающийся дворец сверкал всеми огнями, а в воздухе, наполненном странными цветочными ароматами, очень несвойственными данному времени года, ярким цветком распускалась легкая музыка. В густом потоке экипажей, текущих рекой через тенистый парк, мы прибыли на бал все же едва ли не позже всех, выстояв в длинной очереди среди тех, кому не терпелось попасть на этот бал.

Внизу у лестницы гостей ожидали лакеи. Каждого прибывшего радушно встречали, каждого провожали в большой зал, в котором играла музыка.

Мы с отцом спокойно дождались, пока наша карета остановится у родового гнезда нашего монарха, а затем неспешно, в сопровождении любезного лакея, поднялись по лестнице вверх.

Отец вел меня под руку и молчал, размышляя. Мне тоже было о чем подумать и, признаюсь, с каждым шагом я все сильнее жалела о том, что согласилась на эту авантюру.

Но разве у меня была возможность отказать королю?

Наверное, была. Но ее последствия могли бы оказаться более чем неприятными.

Переступив порог зала, я огляделась, отмечая собрание гостей. Повсюду горели свечи, а огромная люстра под потолком давала столько света, словно в самый яркий и солнечный день. Воздух был наполнен ароматами духов, звенел смехом и разговорами, похожими на гудение пчелиного улья.

Сделав несколько шагов, мы с отцом тут же оказались окружены нарядной толпой. Отец, шедший рядом, мягко отпустил мою руку, кивнул мне, как было условлено, и направился через зал, скоро потерявшись в толпе. Я проводила его взглядом, а затем прошла вперед, изредка здороваясь со знакомыми и оглядываясь по сторонам.

Праздник еще не начался, но судя по количеству придворных, почти все приглашенные к этому часу уже прибыли во дворец. Королевские балы славились своей изысканностью и пышностью. Да и где еще благородные дамы могли сверкнуть своими нарядами и украшениями, если не здесь?

Я скользила взглядом по дамам в дорогих туалетах, чьи пышные бальные платья превратили зал в подобие летней поляны с цветами всевозможных оттенков, от кричаще алых до нежно-кремовых. В свете магических огней на шеях, в ушах и на руках красавиц сверкали драгоценности, а их спутники, мужчины во фраках, тщательно причесанные и галантные, улыбались своим дамам, демонстрируя не хуже женщин щегольские наряды.

Слушая краем уха обрывки фраз, смех и покашливание на фоне классической музыки, волновавшей душу, я продолжала пробираться через толпу, время от времени задерживаясь рядом со знакомыми, чтобы переброситься парой ничего не значащих фраз, имевших при этом значимость лишь в плане этикета, действовавшего в стенах королевского дворца.