Трон Света
Шрифт:
Костеглод попытался надавить сильнее, но рука Прометея не шелохнулась. Склянка с жидким огнём разбилась где-то в районе живота прометая поэтому вся нижняя его часть была покрыта пламенем. Всполохи огня поднимались достаточно высокого чтобы обжечь шею и нижнюю половину избитого лица. Но взгляд единственного оставшегося глаза испугал Костеглода.
— Ты думаешь… я горю… первый раз?
На лице Прометея отразилась ужасающая гримаса, совмещающая в себе безумную улыбку, болезненный оскал и рождающийся крик. Под его кожей забегали волны светящейся энергии, такие быстрые и сильные, что их можно было увидеть невооруженным взглядом — Костеглод понял, что лидер Неустрашимых не врал и действительно играет с реалистичными боевыми ощущениями. Техника, которую они используют завязана на боли, чем больше боли испытывает
Родившийся от столкновения взрыв отбросил дружинника назад. Острая боль в сломанной руке на миг забрала всё его внимание, а потом потекший оттуда поток энергии вернул Костеглода в реальность, где Прометей схватился обеими руками за рукоять своего [Сжигателя Черепов]. Горение, взрыв, детонация — всё это одно явление, происходящее с разной скоростью. Магия сложная вещь, трудно превратить одно заклинание в другое, простым путём вроде добавлением огромного количества маны. Но всё-таки, если добавить действительно много…
Лидер Неустрашимых завыл как демон из преисподней и взмахнул своим мечом. Его удар породил вал огня, быстро растущий и ввысь, и вширь пока не превратился в настоящий направленный взрыв. Строй Дружинников разметало в стороны, кого-то убило, кого-то просто ранило, редкие игроки смогли устоять на ногах.
Остальные Неустрашимые тоже пошли в контратаку на врага. Большинство из них были игроками, которых Прометей нашёл ещё до обретения популярности, его стиль копировали игроки моложе, которых здесь не было. Но эти игроки с ним достаточно долго, чтобы привыкнуть к боли. Может не все из них играют на ста процентах, но все добравшиеся сюда имели болевую полоску выше пятидесяти. Смерть от огня болезненна и мучительна, но большинство из них уже проходили через нечто подобное. Поэтому боль не сломила их, а вызывала лишь ещё большую ярость. Впавшие в буйство, одни из-за боли, другие из-за злости на такой индивидуальный подход Дружинников, Неустрашимые в едином порыве рванули вперёд. Они били, резала, кололи и рубили всех, кто попадался им на пути. Те игроки по кому попала горючая смесь, сами превращались в оружие. Чтобы убить врага и было достаточно обнять его покрепче и держать так пока оба они не умрут.
Таёжник оказался одним из немногих, кого не погребло под этой волной ожившей ярости. Он и ещё несколько десятков оставшихся игроков медленно отступали под таким животным натиском, надеясь на скорое появление следующей волны атакующих. Командир Дружинников вскоре услышал их, а потом краем глаза увидел, как объятый огнём Прометей, силуэт которого едва угадывался в столбе огня, слишком большом, чтобы быть просто высвободившимся из склянки горючим веществом, в одиночку ринулся на отряд подкрепления.
Прометей к этому времени уже не слышал даже собственного рёва, ставшего похожим на рокот разбуженного вулкана. Языки пламени застилали ему взор, превратив вражеские подкрепления в смутные, неровные силуэты. Он уже и не чувствовал, как бежит на них — боль поглотила всё. Он горел. Ворох системных оповещений исчез из поля зрения то ли повинуясь его мысленной команде, то ли испугавшись его воя.
Боль стала его наказанием, самолично принятым и возведенным в абсолют. Он долго страдал и умирал. Боль не давала ему нормально сражаться, поэтому он быстро растерял все уровни, вернувшись на самый первый. Несколько месяцев он ходил один, первым уровнем, в ближайшее искажение для новичков. Со временем он начал привыкать, нашёл способ превратить боль в силу, создал Неустрашимых, взамен прошлой распавшийся из-за оттока игроков гильдии и стал карабкаться наверх. И вот он добрался сюда, столкнувшись с лучшими игроками со всего мира.
Когда на него обрушилась вражеская магия, он прикрывал только голову, чтобы не убило сразу. На всё остальное ему было плевать. Шквал ударов на миг даже ослабил растекающуюся по телу боль — видимо били чем-то ледяным, в надежде затушить огонь.
Это они зря.
Новые раны породили новую боль, обжигающей волной разбежавшуюся по всему телу. Миг спустя череда взрывов и безумных
воплей затопила собой всё помещение.Каменные Волки сражались отчаянно, совсем как во время учений с армией Райшила. Да, большую часть времени они использовались в качестве Шипов, что подразумевало избегания прямого столкновения с численно превосходящими силами противника. Но во время осад или особенно тяжелых боёв они, как и прочие, вступали в безжалостный и злой ближний бой.
У них было три линии укреплений. Первая, внешняя, откуда они уже отступили после того как Неустрашимые погибли практически полным составом, забрав с собой огромную группировку сил противника. Сейчас они стояли на второй, а последняя — это уже сам тронный зал. И судя по тому как складывается сражение, скоро они оставят и эти позиции.
Врагов слишком много. Кажется, они вообще никогда не закончатся. С потерями они вообще не считаются, пытаясь задавить их числом. Стратегия простая, но с таким численным перевесом — более чем рабочая. Менгир уже с трудом поднимал правую руку для ответного удара. Высокий болевой уровень естественным образом ускорял развитие и закрепление новых навыков, но в таких затяжных боях на выносливость этот фактор сильно бил по защитникам.
Все зачарования-однодневки на его экипировки закончились. И те, что он делал на запасной — тоже. И даже все его одноразовые кинжалы с зачарованием исчерпали себя. В руках у него был щит, с правого верхнего края погнутый так, что ударь кто по нему с достаточной силой и вгонит этот край Менгиру прямо в лицо. Его доспех, вполне приличный даже по меркам профессиональных игроков, превратился в несуразные остатки себя прежнего: добрая треть всех металлических пластин были сорваны, оставшиеся были погнуты, а некоторые зияли дырами или порезами, проходящими насквозь. Кольчуга под ними тоже оставляла желать лучшего, в паре мест она уже просто свисала кусками, открывая дорогу к израненному телу владельца.
— Отступаем к тронному залу!
Это команда, передаваемая из уст в уста быстро разошлась по рядам защитников. Плохой знак — их осталось так мало, что людей на нынешний фронт уже не хватает. Потом отступать будет уже некуда. Менгир попытался прикинуть скольких он уже убил с начала боя. Человек пятнадцать? Те, кто протянул достаточно долго и сейчас стоял рядом с ним вряд ли сильно отставали от него по этому показателю.
— Ты слышал? Отходим! — пробасила ему на ухо Банши.
— Я слышал! — гаркнул Менгир, — Идите.
Когда враг так напирает, отступление может обернуться бойней. Стоит защитникам отступить и враг, всей гурьбой полезет в открывшийся проход, и секунд через двадцать вас будет десять против пятидесяти. С магией это не трудно сделать. Достаточно нескольким игрокам, кто не валиться от усталости как защитники Даийлен, обогнать их, задержать на несколько секунд, чтобы их настигли со спины.
Чтобы этого не случилось, кто-то должен остаться, чтобы дать достаточно долгую фору остальным. В прошлый раз Менгир был ещё в приличном состоянии, чтобы отступить. Сейчас же… вряд ли он сможет бежать. Да и с его ранами, он в любом случае сможет сражаться не долго. Таких людей рядом было достаточно, практически весь первый ряд их строя остался на месте, пока остальные бежали к тронному залу. Стоит ли говорить, что как только поддержка магов и стрелков исчезла, давление стало совсем нестерпимым. На щит Менгира насело сразу трое, подпираемые своими соратниками сзади — они увидели, как враг отступает и спешили последовать за ним. Они вот-вот просто опрокинут его.
Ну что ж, видимо подходящее время для экспериментов наступило.
Менгир хороший игрок, его звали в другие гильдии не просто так. Он толковый боец и не такой уж плохой полевой командир. Но больше всего Каменным Волкам он помог не этим, а своими зачарованиями. Несколько других игроков тоже обучились этому ремеслу, после того как оно показало свою эффективность. Перед серьёзным рейдом он и другие зачарователи подготавливали экипировку всех игроков. Менгир научился делать это быстро и эффективно. Вовремя использованная однодневка, даже слабая, может спасти жизнь или отнять вражескую. Это как дополнительная способность, которую просто невозможно засечь или предположить, если ты сам не толковый зачарователь.