Трон тени

Она сидела, скрестив ноги, посреди кельи — девушка лет двадцати с небольшим, с темными, коротко остриженными волосами и мертвенно–бледным лицом человека, годами не видавшего солнечного света. На ней была ряса того же покроя, что у брата Никулая, только серая. Перед ней лежала раскрытая книга, и девушка сосредоточенно водила пальцем по странице, не пропуская ни строчки, будто рисуя невидимый узор.

Когда–то брат Никулай рассказал герцогу, как это происходит. Для начала священники отбирали двух молодых людей. Годилась любая пара, где установилась тесная близость — любовники, даже друзья, — но Черные священники предпочитали родных братьев или сестер, поскольку работу с ними можно было начать в самом раннем возрасте. Лучше всего — близнецов. Выбранную пару тщательно обследовали, дабы удостовериться в отсутствии физических либо умственных изъянов, а затем обоим давали прочесть имя демона.

С той самой минуты двое навсегда становились единым целым — их сознания сплавлялись и срастались под непреодолимым натиском воли демона. Пары вместе обучались и получали наставления, а затем одного избранного со всеми предосторожностями переправляли в какой–нибудь из тайных форпостов Черной Курии — например, такой, как этот, под Паутиной, — в то время как второй оставался в необъятных подземельях Элизиума. Теперь им предстояло ждать, когда понадобятся их услуги — мгновенно передать за тысячи миль голос понтифика, принимавший донесения и отдававший приказы.

Такой способ сообщения был, безусловно, небезопасен. Если бы напарник, покинувший пределы Элизиума, попал в руки врагов церкви, могла быть создана новая связь, и к передаче сообщений подсоединился бы посторонний разум — с неминуемо пагубными последствиями. Ученые теологи Черной Курии определили, что для этого необходим зрительный контакт, а потому отправляемым в форпосты удаляли глаза. Во имя безопасности.

Услыхав шаги Орланко, девушка подняла голову, и свет фонаря выхватил из темноты ее бледные пустые глазницы. Последний Герцог стиснул зубы, преодолевая приступ тошноты, и поставил фонарь на пол, позволив тьме милосердно скрыть изуродованное лицо девушки.

— Здравствуйте, ваша светлость, — проговорила она. Голос был мелодичный, с певучим мурнскайским выговором.

— Ты узнала скрип моих туфель? — спросил Орланко, отважившись слабо улыбнуться.

— О да. — Девушка пожала плечами. — Однако в том нет ничего из ряда вон выходящего, ведь эту дверь открывают лишь двое: или брат Никулай, или вы.

Герцог мельком глянул на книгу, что лежала неподалеку от места, где он поставил фонарь. Само собой, это было Писание — особая копия для слепых с выпуклыми буквами, которые можно распознать прикосновением пальцев. Черные священники после установления связи между сознаниями обучали детей такому способу чтения, дабы их души могли получать свою толику господней благодати. Страницы книги, что сейчас лежала на полу, были почти пусты — буквы стерлись от частого касания пальцев девушки.

— Хочешь новую? — спросил он.

— Новую?..

Ну да — ведь она не может увидеть, куда направлен его взгляд.

— Новую книгу, — пояснил герцог. — Писание. Твой экземпляр совсем истерся.

Девушка вновь пожала плечами.

— Нет, ваша светлость. Я и так помню все наизусть. — Она едва заметно шевельнулась, зашуршав складками рясы. — Его преосвященство уже здесь.

Превосходно. — Последний Герцог немного приосанился, хотя, конечно же, в келье увидеть это было некому.

Лицо девушки слегка исказилось, рот широко раскрылся, на несколько секунд придав ей сходство с выброшенной на берег рыбиной. Затем — и именно этот момент всегда казался герцогу наиболее пугающим — в келье зазвучал новый голос. Губы девушки двигались, складывая слова, но голос из ее уст исходил мужской — низкий, одышливый, с сильным мурнскайским выговором. Слова, произнесенные понтификом Черного в некоем подземелье за полторы тысячи миль отсюда, силой магии мгновенно переносились через континент и обретали звучание здесь, в потаенной келье.

— Орланко, — промолвил понтифик.

— Я здесь, ваше преосвященство.

— У меня мало времени. — В голосе слышались надрывные болезненные хрипы. Как рассказывал когда–то брат Никулай, в детстве понтифик переболел оспой, и это пагубно сказалось на его легких. — Что ты можешь мне сообщить?

— Меньше, чем хотелось бы, — сказал герцог. — Вальних после возвращения из Хандара не предпринял никаких открытых шагов.

— Он встречался с принцессой?

— Нет. Они виделись лишь однажды — на приеме у короля, где присутствовал и я.

— И он ничего не привез с собой из Хандара?

— Только двух офицеров, — сказал Орланко. — Мы следим за ними.

— Стало быть, то, что он обнаружил в Хандаре, находится там же, где остальной полк. Они еще в море?

— Да, ваше преосвященство. — Герцог нахмурился. — Вы по–прежнему полагаете, что ему удалось что–то отыскать?

— Переданный в твое распоряжение агент произнес одно из Великих Имен. Демон, которого носила в себе эта женщина, должен был достойно противостоять любому ухищрению Вальниха. — В голосе прозвучала досада — правда, герцог никогда не был уверен, насколько точно этот необычный способ связи передает интонации собеседника. — То, что она не вернулась, означает одно: в Хандаре Вальних обрел нечто, обладающее незаурядным могуществом.

— Да, вы это уже говорили, — отозвался Орланко. В глубине души он подозревал, что понтифик возлагает слишком большие надежды на своих бесценных игнатта. Магия магией, но любое живое существо можно убить — или в крайнем случае подкупить. — У вас есть предположение, что бы это могло быть?

— Конечно же, демон. И весьма могущественный. Вопрос в том, призвал он его сам или доверил это кому–то из своих подручных… и в том, что еще он мог обнаружить.

— Мои люди уже сообщили нам немало подробностей. Когда полк высадится в Вордане, они представят полный отчет. Наверняка у них была возможность собрать недостающие сведения во время плавания.

— Отлично. Мы слишком долго готовили этот план, чтобы сейчас подвергать его риску. Каково состояние короля?

— Тяжелое. Доктор Индергаст утверждает, что он протянет от силы две–три недели.

— В таком случае действуйте, как было задумано. И узнайте, что замышляет Вальних и каким образом он сообщается с принцессой.

— Та единственная встреча могла быть простым совпадением, — заметил Орланко.

— Я не верю в совпадения, — отрезал понтифик.

После этих слов в келье наступила тишина, прерываемая лишь надрывными хрипами, а через несколько мгновений стихли и они.

— Он ушел, ваша светлость, — проговорила девушка.

— Благодарю тебя. — Герцог поднял с пола фонарь. — Если тебе что–то понадобится, сообщи брату Никулаю, и мы постараемся выполнить твою просьбу.

— Спасибо, ваша светлость, но я ни в чем не нуждаюсь.

Герцог вышел, и брат Никулай запер за ним келью, а затем и решетку. Лязгнули, возвращаясь на место, массивные железные болты. Орланко размышлял о своем. Вопреки тому, что он сказал понтифику, Последний Герцог тоже не верил в совпадения. В Хандаре действительно произошло нечто сверхъестественное — и возвращение Вальниха в Вордан за считаные недели до коронации Расинии, безусловно, не может быть случайным. Загадочный полковник что–то замышляет, и его замысел напрямую связан с принцессой.