Трон Знания. Книга 5

— Задумалась.

В саду царила непривычная тишина. Небо походило на запылённое зеркало, солнце расплылось мутной кляксой. Малика сидела на скамье, смотрела на замок и не замечала, как обрывает с юбки бусину за бусиной. Умом понимала, что надо к кому-то бежать, что-то делать, а душой овладела апатия.

— Не помешаю? — прозвучал мужской голос, полный самолюбования и достоинства. Под тяжестью тела скрипнули доски.

Малика посмотрела на супруга Элайны. А ему-то что надо?

— Чудная погода, — промолвил герцог Гаяри. Поправив на галстуке зажим с изумрудно-зелёным александритом, устремил взгляд на замок. — Окна Адэра открыты. Это его спальня или гостиная?

Малика сжала в кулаке бусину, точно так же сжалось сердце. Это не злость на грязный намёк и не тоска по Адэру, — скорее, неуправляемая реакция на имя.

— Почему ты живешь в замке?

— А где я, по-вашему, должна жить?

— С морунами.

— Потому что я моруна?

— Люди, объединённые прошлым, культурой, языком и религией, предпочитают жить на одной территории, — начал герцог.

Малика мысленно просила его усмехнуться, косо посмотреть или сделать пренебрежительный жест — то, что помогло бы ей разозлиться и начать думать. Но взгляд герцога ничего не выражал. Руки покоились на животе, на массивном кольце равнодушно поблескивал александрит. Плоские губы двигались размеренно, по ним можно читать.

— Ориенты сидят на берегу моря, — звучал бесцветный голос. — Ветоны затаились в бывшей резервации, хотя все дороги открыты. Часть климов отделилась от общины, Адэр их выманил удачной земельной реформой. Но и они селятся вместе. Сомневаюсь, что в их новых посёлках есть другие народы. Моруны продолжают прятаться на полуострове. Почему ты не с ними?

— Собачки должны жить в конуре, свинки в свинарнике.

— Какие свинки? — В голосе герцога прозвучали неприятные нотки. Наконец-то…

Малика стряхнула с ладони бусину:

— Почему другие люди живут в этом замке?

— Я говорю не о людях, а о тебе.

— По-вашему, я не человек?

— Человек.

— Почему я не могу жить в замке, как другие люди?

— Потому что у всех, кто здесь живёт, есть чёткие обязанности. Давай войдём в замок и спросим у первого встречного, чем он занимается. А потом я спрошу у тебя.

— Вас интересует, чем я занимаюсь или почему здесь живу? — спросила Малика, наблюдая за герцогом. Ещё немного, и он попытается убить её взглядом.

— Я надеялся на разумную беседу.

— Разве я не ответила на ваши вопросы?

— Мне показалось, что вопросы задавала ты.

— Очень часто беседа состоит из вопросов и ответов.

Герцог вздёрнул подбородок, посмотрел на Малику сверху вниз:

— Это урок изящной словесности?

— Вы хотите перехватить у меня инициативу?

— Ты что-то путаешь. Это я был инициатором. Я завёл с тобой разговор.

— С какой целью?

— Ни с какой.

— Разумная беседа без цели. Такое бывает?

— Я хотел познакомиться с тобой поближе. Хотел понять, почему Адэр приблизил к себе плебейку…

Малика наигранно вздохнула:

— Каждый раз одно и то же…

— …не отдал её маркизу Бархату, зато подарил Иштару.

— Не люблю, когда в моём присутствии обо мне говорят в третьем лице.

— Она каким-то чудом вырвалась из Ракшады. Мало того, её пребывание в кубарате хазира закончилось триумфом. В нашей реальности это беспрецедентный случай.

— В вашей реальности.

Герцог раскинул руки, словно желая заключить в объятия весь мир:

— В этой реальности.

— Реальность — это плод воображения человека.

— Не согласен.

— Знаете, где ваша реальность? В вашей голове. В вашей реальности я распутна, умна, расчётлива, коварна и опасна. Вы вообразили меня такой. А моя реальность… — Малика постучала пальцем себя по лбу. — Здесь. В моей реальности я живу в этом замке чуть ли не с рождения, мне знакома каждая ступенька, знаком голос каждой двери. Это мой дом, хотя я не чувствую себя хозяйкой. И да, я хороша в постели, очень хороша, но этого никто не знает. В моей реальности я храню себя для единственного мужчины. Наивно? Возможно. Но это моя реальность.

— А реальность Адэра?

— Спросите у него. И мой вам совет: не плодите надписи на стенах туалетов.

— Каких туалетов?

— Вы умный человек и прекрасно меня понимаете. Всего доброго, герцог Гаяри. — Малика встала со скамьи и пошла по аллее.

Надо сходить к Муну и осторожно расспросить о сбежавших из замка служанках.

*

Объявив о приходе герцога Гаяри, Гюст впустил его в гостиную.

— Отшлёпайте эту девчонку! — потребовал Модес с порога.

Адэр оторвал взгляд от книги, убрал ноги с журнального столика:

— Кого?

Модес проверил, плотно ли закрыта дверь, и прошествовал к Адэру, сидевшему в глубоком кресле:

— Малику. Она только что надерзила мне.

— Вообще-то, Малика мой тайный советник.

— Ах, да. Я и забыл, — проговорил Модес, наигранно закатив глаза. — Всё равно отшлёпайте.

— Тезар совсем прогнил? — спросил Адэр, не меняя вальяжной позы.

— Прогнил ваш Грасс-дэ-мор… — Модес вытянул шею. — Вы держите книгу вверх тормашками?

— Мне так легче думать. — Адэр бросил книгу на подоконник. — Вы зря назвали Малику девчонкой.

— Если бы вы слышали, как она со мной разговаривала…

— Эмоции ей не чужды.

— Так научите её сдерживать эмоции!

— Вы ждёте, что я вытащу из брюк ремень?

Надсадно вздохнув, Модес повернулся, явно желая сделать круг по комнате, и уставился на Элайну, вжавшуюся в уголок кушетки:

— Дорогая, что ты делаешь?

Приблизившись, заглянул в коробку, установленную на стуле. Скользнул взглядом по тряпочкам и драгоценным украшениям, разложенным на кушетке. Посмотрел на руки, обтянутые перчатками:

— Элайна! Это унизительно! Кто тебя заставил заниматься этой мерзостью?

Она виновато улыбнулась:

— Я сама вызвалась.

— Грасс-дэ-мор пагубно на тебя влияет. Мы тотчас уезжаем!

— Как только закончу работу.

Модес густо покраснел, хотел что-то сказать, но в последний миг сдержался и вышел из комнаты. Элайна расплакалась: тихо, жалобно.

— Я верну его, если ты ему признаешься.

— Нет, — промолвила сестра и принялась чистить золотой браслет.

Через час разложила украшения по шкатулкам и бархатным мешочкам, сделала глубокий реверанс и без единого слова удалилась.