Тропа барса

— Был бы добрый — давно бы сгнил.

— Вы… Это были ваши наркотики? Там, в сумке?

— Это смотря как поглядеть.

— Раз вы нашли мишку плюшевого, вы нашли и сумку и наркотики. Тогда зачем вам я?

Я понимаю, что лишний язык вам не нужен; но раз уж вы меня как-то нашли — кстати, как? — то почему не убили? Чего проще — застрелить, и все. Сейчас бы уже… Вместо этого, вы привозите меня в шикарный особняк, окружаете шикарными вещами, вернее, Маргарита по вашей просьбе, потом появляетесь так же внезапно и предлагаете ехать «к югу». Я больше с места не сдвинусь. Зачем я вам нужна?

— Это все вопросы?

— Нет. Кто такой Сиплый…

— Сиплый?..

— Ну тот, со шрамом…

— Крас.

— Пусть Крас. Как такой параноик вообще оказался завязанным в какие-то наркотические дела? Пусть я девка сопливая и дура набитая, но ведь зелья, по самым скромным подсчетам, в рюкзачке было тысяч на пятьсот в самой зеленой валюте; такие суммы не доверяют сумасшедшим! Я ничего, ничего не понимаю! Или он был главный босс? Тогда почему я все еще жива? Меня дважды уже пора было убить!

— Можно по порядку?

— Как хотите.

— Все началось давно. И то, что ты оказалась втянута в это дело, просто случай.

И еще… Милая девушка, прежде всего хочу предупредить: все, что я буду рассказывать, смертельно опасно…

— Ага. А то, что происходило вокруг меня последние несколько дней, просто игра в песочнице? — горько произнесла Аля. Сжала плотно губы, выдохнула:

— Ничего я не боюсь.

Маэстро глянул на нее мельком и понял: она не врет! Девушка действительно ничего не боялась. В угол можно загонять до какого-то предела, потом наступает перелом: человек или ломается, или упирается так, что разваливает и угол, и избу, калечит нападавших и крушит по пням и кочкам вокруг все и вся. То, что перед ним хрупкая, тоненькая девушка, больше похожая на подростка, его не обманывало никак: он видывал на своем веку увальней, ломавшихся даже не от действия или. взгляда, от одного намека; эти были похожи на медведей на задних лапках, готовых служить за кусочек сахара… Но видывал он и одержимых: таких можно было резать на куски, но они не сдавались. Сломать их мог лишь какой-нибудь сентиментальный пустяк, вернее, то, что для любого человека было сентиментальным пустяком, для такого «духоборца» приобретало сверхзначимые, космические масштабы! И тогда только нащупать это слабое место, этот «пустячок» — у одних это любовь к женщине, у других — данное кому-то слово… И — сломать этот хрупкий стержень!..

И были третьи. Сила духа была присуща им, как кровоток, как дыхание; после ужесточения всех условий они словно выпадали из предложенной игры и почти неосознанно, интуитивно начинали играть свою… Игру на выживание и на уничтожение всего, мешающего этому выживанию. У Барса был такой талант; к сожалению — или к его. Маэстро, счастью? — Барс поставил свой «пустяк» — чувство долга — над природой. И проиграл. По-крупному.

Но у его девчонки прекрасные инстинкты выживания. Не говоря о навыках.

Наследственность. Как говорят англичане: «У кошки — девять жизней». Особенно если она еще и дочь Барса.

Маэстро еще раз окинул взглядом девушку… Она действительно красива… Маэстро вдруг поймал себя на мысли, что еще не вполне разобрался в своем отношении к ней. Усмехнулся: ему вдруг вспомнился старый фильм «Его звали Роберт». Там так похожий на человека робот полез спасать куклу-петрушку, упавшую в клетку с тигром… И сказал знаменательную фразу: «Он такой же, как и я, только маленький»… Девчонка — такая же, как и он, Маэстро. Только маленькая. И судьба неумолимо ведет ее на ту же тропу, на которую когда-то вывела его, Маэстро…

Хотя… Как у О. Генри? «Дело не в дороге, которую мы выбираем, а в том, что внутри нас заставляет выбирать дорогу».

Выбирать дорогу. Или — тропу. Тропу барса. Я представляю службу… — начал Маэстро.

— ФСБ, что ли?

— Нет. Но организована она, так сказать, по подобию. Да и техникой, и деньгами побогаче… Иными словами так: служба безопасности некоей финансово-промышленной группы. Называть ее мы не будем.

— А мне и без надобности.

— Наших патронов волнует «вопрос о власти» в здешней независимой державке: уж очень страна богатая и ресурсами, и возможностями транзита. А деньги покупают все.

— А как же демократия и «свободное волеизъявление граждан»?

— Оставим моральные оценки пока в стороне. Ангелов нет. Особенно рядом с деньгами или властью. Так вот, местная служба безопасности заинтересовалась нашими контактами, и неспроста. И мы решили провести активную операцию прикрытия.

— Наркотики?

— Да. Тут еще один нюанс… Как говорил один мой знакомый, чтобы преступность стала организованной, ее нужно организовать.

— Это надо понимать как…

— Это надо понимать прямо. На необъятных просторах постсоветского пространства преступность в той или иной степени контролируется. Местными органами внутренних дел или службами безопасности. А кто охраняет, тот и получает часть прибыли.

Процесс этот идет во всех странах: во главе так называемых преступных кланов — люди не маленькие, значимые в своих республиках, на своих территориях. Бороться с ними невозможно, как бы это ни было противно для обывателя, и дело идет к тому, что самые умные и удачливые просто вливаются в управленческую и деловую элиту своих стран. Постепенно вызревает и идея координации усилий, создания межгосударственных конгломератов, финансово-промышленных групп. Ни государственные глупости, ни амбиции отдельных политиков помешать этому не в силах: когда говорят большие деньги, амбиции молчат. Как и пушки. В тряпочку.

— Получается…

— Получается парадокс; интернациональная братва отстаивает интересы экономической интеграции, в будущем могущей стать интеграцией политической…

— Маэстро… Мне это неинтересно. Скучно. Если не сказать больше: гнусно. У меня действительно была совсем нелегкая жизнь; что-то как-то начало складываться-и вот появляетесь вы, засовываете в мой рюкзачок наркотики — и жизнь моя рухнула.

Совсем. Я понимаю, что на фоне «геополитических реалий» моя жизнь, может быть, вообще ничто, но… А для вас вообще-то люди существуют?

Маэстро лишь скривил губы в усмешке:

— В той же мере, в какой они существуют друг для друга: как средство самовыражения. А с тобой, мадемуазель, действительно случайность, впрочем, для нас довольно удачная.

— Удачная?

— Да. Мы предполагали спровоцировать местную службу безопасности на борьбу с «белой смертью», засветить в связи с порошком нескольких мешающих нам работников спецслужб и политиков… И — отвлечь этих господ от основного мероприятия: теневых переговоров со здешними деловыми людьми по серьезной совместной работе как в экономике, так и в политике. Ты подвернулась настолько неожиданно!

Кстати, Крас был нами сыгран втемную, — радостно объявил Маэстро. — Этому мавру предстояло сделать свое дело и — умереть. Он был уверен, что операция по наркотикам и есть основная. А ты, красавица, сделала почти неосуществимое: если не уничтожила, то изрядно пощипала целый местный клан могущественного Автархана; теперь вести переговоры, или «держать базар», с остальными куда проще. Тем более для всех, и для криминалов, и для особистов, останется могучая мотивировка происшедших событий: разборки местных и пришлых «по наркоте». Профессионально сработано? Аля пожала плечами. — Красиво, добротно… Хорошо, — произнес Маэстро, имитируя героя мультика «Падал прошлогодний снег». — Крас сообщил нам, что начались сложности; мы планировали несвязухи, но то, что начало происходить… Знаешь, руководитель любой спецоперации — как полководец в битве: события могут накатывать с непостижимой быстротой, и он должен реагировать на них. В операцию ввели меня.