Тропа до звезд

Он шел так, пока не уткнулся в стену. Да, именно здесь: где-то не за, а даже, скорее, внутри мощной, надежнейшей на первый взгляд переборки. Память о последних перед включением подавителя ощущениях тихо шептала: «Что-то здесь не то». А если не то — значит, надо проверить.

«Танцевать не только ногами, но и головой». Но голова недоумевает. Голова сомневается. Голова тупо и банально боится. Что, если не выйдет? Что если сказанное верно — но лишь в отношении сказавшего? В конце концов, где он, обычный лоцман, справившийся с подавителем всего один раз, на злости, на адреналине, на истерике — и где андроид, специально задуманный и разработанный быть лучше, быстрее, одареннее во всем?

Саймон Фишер, наследник Семьи Фишер и потомок знаменитого Абрахама Фишера, стоя перед монолитной с виду стеной и надеясь на чудо, осознал, что боится. Страшно боится опозориться. Оказаться не самым лучшим из всех.

«Глупости, — шепнул чей-то голос, интонациями подозрительно схожий одновременно с Назаром, дядей Анджеем и почему-то старым ооновским библиотекарем. — Ты знаешь, что надо делать. Ты сможешь проделать это, накачавшись дешевым пойлом и разбив собственное лицо об чужой кулак. Андроид же никогда не сможет быть лучше человека. Просто потому что человек создал андроида, а не наоборот».

— Так что хорош ныть — и поехали, — пробормотал Саймон уже вслух. Он сосредоточился, восстановил в памяти схему зала и заорал: — Все в стороны! За результат не ручаюсь!

— Какого…

Магда не успела договорить. Здоровые инстинкты возобладали над любопытством, и девушка прыгнула в укрытие. Фэннинг, которому эзоскелет мешал проделать то же самое, активировал щит и сжался за ним, насколько смог. Остальные порскнули кто куда, кроме Назара, не глядя сдвинувшегося вбок на пару метров.

А Саймон шагнул. Прямо через поле подавления, совсем недалеко. Там же, где он стоял до этого, на пол грохнулся здоровенный пласталевый шкаф с набором замков. «Халат», выглянувший из укрытия, словно опасливая белка из дупла, благоговейно отвесил челюсть.

— Но как в-вы… Ведь п-подавитель… — он взял себя в руки и ткнул пальцем. — В-вся документация п-по проекту — здесь. Ее вели т-только на бумаге, никаких электронных копий. Забирайте, п-пожалуйста!

— Вот почему в сети пусто, как в кастрюле у нашего кока, — хмыкнул по связи Ахмед Новак. — Назар, ты добрался до реактора? Или нам пора валить со страшной силой?

— Он не хочет разговаривать, — грустно сказал андроид, глядя в пустоту перед собой. — Ему прошили кодекс бусидо: «у самурая нет цели, только путь». И путь этот ведет к смерти. Я пытаюсь удержать, но он сильнее. Саймон, уводи всех: теперь ты сможешь.

— Да, — пробормотал лоцман, все еще приходя в себя и зачем-то рассматривая собственные ладони. — Теперь смогу.

Пол дрогнул, с одного из столов скатилась пробирка из небьющегося стекла. Магда подобралась.

— Что, уже началось? Назар?

— Нет, это пока по нам, но промахиваются, — сержант Джавад в командном канале словно даже повеселел. — Тут такая компания, хорошо, что вы не видите. Если мы не уйдем в переход минут через пять…

Он вдруг поперхнулся. Ла Лоба на соседней частоте высказалась определеннее и энергичнее, но совершенно непечатно. Даже Моди, до этого благоразумно не влезавший в эфир, вскрикнул на незнакомом Саймону языке.

— «Зеро», что там у вас? Прием, — «Фогель-раз» вспомнил, что он вообще-то старший в этой группе, и попытался выйти на связь. В ответ на весь зал прозвучало изумленное:

— Ребята, вы не поверите. Прибыл еще один флот, и он… Perkele, это те самые корабли, которые навешали «Гарпиям» в прошлый раз! Хотя стоп, не те же. У них тут и крейсера, и мониторы… Matka Boska, это что, линкор?!

— Подтверждаю, — вклинился голос кого-то из БИЦа Encarnacion. — Представлено большинство классов боевых кораблей — в незнакомых модификациях. На связь не выходят, но… Волчица, они — они атакуют флот ООН!

— Вижу, — рыкнула Ла Лоба и снова выругалась. — Всем группам, отход! Я не знаю, кто это и зачем они влезли в заваруху, но шанс упускать нельзя! Саймон, Назар — переносите всех на точку сбора. А потом делаем отсюда ноги, пока их нам не оторвали!

В этот момент смарт Саймона пискнул входящим сообщением. Отправитель сказался анонимным, но прочитав текст, лоцман не удержался от широкой ухмылки.

«Удачи вам, Саймон. Удачной работы». Единственная строчка. И еще один кусочек паззла стал на свое место. Лоцман отвернулся ото всех, продолжая ухмыляться, и быстро набрал ответ.

«Спасибо. На этот раз вы не опоздали».

А потом снова вызвал в памяти схему станции — и шагнул в главный ангар, где собралось уже довольно прилично народа. Десантные команды, персонал, которому не хватило спаскапсул, несколько разоруженных сотрудников безопасности — и сейф, который снова с грохотом выпал из воздуха, перепугав окружающих. Не хватало одного человека. Точнее, не совсем человека.

— Назар, заканчивай, — лоцмана снова взяло недоброе предчувствие. Холм, волна, лестница. Пол снова качнуло, дополняя наваждение. — Надо уходить. Пни реакторный ИИ по шарам напоследок, чтобы дал нам время смыться — и топай сюда. Назар, слышишь меня? Назар!

— Я слышу тебя, друг, не кричи так, — спокойно, с обычной своей нежностью в голосе ответил андроид. Правда, сейчас чуткое ухо могло уловить нотки грусти — так, будто говорящий просил за что-то прощения, понимая, что нет, не простят. — Реплистаты в рабочем режиме. Там дети. Я не могу их оставить.

— Да какого diable! — взвился Саймон. — Не оставляй, никто ж не требует! Сейчас я их тоже перетащу…

— Нет, — теперь тон кибера звенел решимостью. — Я верю тебе. Я верю Магде. Я верю Ла Лобе и даже Моди. Но я не хочу, чтобы эти дети попали в чьи-либо еще руки. Лоцманов, ооновцев, революционеров, ученых, спецслужб… Я хочу, чтобы они выросли людьми. Просто людьми.

— Но он не усп-пеет! — «халат», перенесшийся с первой группой, слышал весь разговор и теперь на цыпочках выплясывал рядом. — Или од-дно, или д-другое! Стоит «отп-пустить» реактор, как тот рв-ванет!

— Ты все слышал! — прокричал лоцман. Магда, проталкиваясь через толпу, спешила навстречу, показывая знаками, мол, давай, шагай, а там я его… — Назар, давай без глупостей! Пожалуйста! Мы что-нибудь сообразим!

— Есть двери и есть ключи, Саймон, — грустно шелестнуло по связи. — Я должен закрыть ту, которую отпер. И должен сделать это сам.

Саймон открыл было рот — и осознал, что воздух из легких вырывается помимо его собственной воли. Лаборатория просто исчезла — вся, целиком. Люди висели в вакууме, без скафандров, без защиты…