Тропа в сингулярности

— Командование почти всё лежит в анабиозе. На станции только шесть человек, включая нас двоих, ещё что-то могут делать. С остальными всё плохо. Митей Пит формально оставил меня за главную, не в силах больше держаться. Через двое суток сюда прибудет команда зачистки, состоящая из роботов-терминаторов. Адмирал Восс обещал мне их немного придержать, но если мы не справимся…

— Понял, — сказал я, — можешь не объяснять, и так понятно, что всё плохо и дело зашло слишком далеко.

Я лёг в диагностический бокс, закрыв его за собой. Осс включила режим быстрого сканирования. Меня в этот раз не парализовало, чему я был даже рад.

— Вот, — сказала Осс, глядя на монитор, — ты сейчас так же заражен, как и все остальные члены экипажа. Но на момент предыдущего сканирования, ты был чист. Что произошло за прошедшее время?

Я рассказал ей вкратце о своём сне и своих догадках.

— У меня, похоже, тоже самое, — с грустью в голосе, заметила Осс. — Нас всех тут поражает невидимая ментальная инфекция, идущая неизвестно откуда и непонятно как проникающая на станцию, а мы ничего не можем с этим поделать.

— Ну почему же ничего, — оптимистично ответил я, — первый раз мы с тобой, похоже, как-то с ней справились. Так что можно повторить, но теперь под наблюдением аппаратуры, именно за этим я и пришел.

— Хорошо, — сказала она, — я сейчас запущу процесс диагностического наблюдения и тоже залезу в другой бокс. Будем ставить двойной эксперимент.

Я немного задумался. Одно дело просто повторить эксперимент, но всё же очень хочется понять, что же это такое: что или кто пытается навязать нам свою волю. Тут мне пришла интересная мысль, которой я тут же решил поделиться с Осс.

— Знаешь, давай в этот раз чуть изменим порядок действия. По крайней мере, попробовать стоит, всё равно терять, похоже, нечего. Я сосредоточусь на тех фоновых воспоминаниях, которые у меня идут, войду в них полностью, растворюсь и захвачу их, а ты в это время соединишь мой образ с моим образом в себе через меня. Сможешь?

— Попробую, — неуверенно ответила она, — сложно, но можно попробовать. Если не получится, учти, я буду будить тебя электрошоком, по таймеру, так что пеняй на себя.

— Договорились, — уверенно закончил я, — электрошоком, так электрошоком, хуже точно не будет.

Устроившись удобнее, я вытеснил всё лишнее восприятие из своего рассудка, остановил поток мыслей. Тут же память моего далёкого прошлого обрушилась на меня. Я вошел в неё, смакуя каждый момент, каждую маленькую деталь, каждую малую подробность. Моё внутреннее пространство памяти обрело целостность и объём, время и события слились в одну большую реку, наполнились силой жизни, так как будто я проживал всё это в данное мгновение. Я почувствовал какой-то неясный слабый контакт, какую-то связь. Неизвестное существо жадно присосалось к моим воспоминаниям, черпая из них жизненную силу, впитывало меня в себя, впитывало целиком и полностью, наслаждаясь процессом и торжествуя долгожданную победу. Похоже, это было именно то, что я предполагал, это была та самая инфекция, которая поражала всех людей на этой планете. Я стремительно вливался в это существо, стараясь заполнить его собой, в надежде связать и захватить, даже понимая, что вскоре не смогу ему сопротивляться, растворившись в нём полностью, и надеясь только на Осс. И она оправдала мою надежду, явившись в самый нужный момент, когда я уже почти потерял себя. Секунда — и я взорвался, вернее, я почувствовал, что хочу разорваться изнутри. Меня сжало огромным давлением, придавая мне совершенно чуждую форму, которая была для меня совершенно невыносима. Жар и холод одновременно, немыслимая скорость полёта через пространство. Время разорвалось на мелкие кусочки. Всё смешалось воедино, завертелось в стремительном вихре, уходящем в глубокую воронку, которая всё засасывала в себя. Я чувствовал свою смерть, смерть не физическую, но куда более страшную. Мне хотелось кричать, но сил не было, возможности терпеть тоже, а смерть всё не приходила. Я снова и снова терял и обретал себя, будучи надёжно запертым в неимоверном вихре. Постепенно вокруг всё поблекло, растворившись в вихре, и, наконец, наступило забытье.

В это время ко мне стало возвращаться сознание. Сознание себя самого и того, что происходит. Я ощутил себя лежащим в боксе, полным сил, с ясным рассудком, и уверенностью в том, что всё кончилось для меня хорошо. Воспоминания прошлого полностью исчезли, но появилось забавное чувство, что во мне кто-то есть. Кто-то, кто хочет или вырваться, или умереть, смирившись с неизбежностью, и кто теперь полностью зависит от моей воли. "Попался, голубчик", — весело про себя думал я, — "ты нам ещё пригодишься".

Теперь пришла очередь Осс, понял я и мысленно обратился к ней. Но ответа не последовало, она едва-едва ощущалась мной. Её разум и жизнь, похоже, сейчас висели буквально на волоске. Я мысленно бросился к ней, сливаясь с ещё теплящимся ощущением, исходящим от неё, впустил в себя, полностью соединяясь с её образом, заполняя её бурлящей во мне жизненной силой. Я вливался в неё, будучи уже не собой, а её образом, я ощущал, что она почти потеряла свою привычную форму, призрачное нечто почти досуха высосало её. Я собирал её дух буквально по кусочкам, сжимая, сращивая в одно целое, наполняя жизнью каждый вдох и выдох её тела. У меня получалось, я почти одержал немыслимую победу, но тут нечто, что разрывало её изнутри, бросилось на меня. Ментальный удар был настолько сильным, что я едва не потерял сознание. Искрящаяся боль взорвала всё моё тело. Я едва держался, но продолжал твёрдо удерживать жизнь Осс в своих невидимых руках. Существо бросилось на меня второй раз, с ещё большей силой и напором, но я уже был к этому готов. Не сопротивляясь его атаке, я впустил это существо в себя, но не просто в себя самого, я втолкнул его в тот вихрь, который удерживал внутри меня другое подобное существо, которое чуть раньше поглощало меня. Вихрь стремительно стал засасывать второго агрессора, не давая ему ни малейшей возможности опомнится или сопротивляться. Я почувствовал, как вихрь разделился на два потока, которые замкнулись сами на себя. Один поток остался во мне, а второй остался в Осс. В этот момент на меня, вернее на нас двоих, обрушился поток невиданной жизненной силы, которая быстро восстанавливала всё разрушенное ранее. Я почувствовал поток любви, исходящей от меня к Осс и от неё ко мне, мы снова сливались вместе, образуя одно существо с двумя телами. К ней снова вернулся разум, и я услышал внутри себя самого её слова, вернее не слова, а невыразимые словами страстные желания.

Мы выбрались из своих боксов навстречу друг другу, чтобы слиться снова, слиться в объятиях друг друга. Ничто не могло нас ни остановить, ни задержать. Всё остальное сейчас для нас перестало существовать. Только мы и весь мир, в котором кроме нас никого нет, да и не может быть вообще. Время остановилось, вернее, потерялось где-то, остались только мы посреди вечности и бесконечности.

Сколько продолжалось наше катание по полу медицинского отсека, сказать сложно. Всё пролетело, как одно мгновение, даже если тянулось целую вечность. Наши тела сделали за нас всё, что было необходимо, позволив насладиться происходящим в полной мере. Даже обнаружив себя на полу, посреди разбросанной одежды и поваленной аппаратуры, я не испытывал ни малейшего дискомфорта. Я снова ощущал себя собой, мы опять разделились, разделились на мужчину и женщину, которые вполне могут меняться телами при желании. Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, на её лице была сияющая улыбка, которая говорила без всяких двусмысленностей, что у нас получилось и всё будет хорошо.

Мы без лишних слов поднялись, синхронно быстро надели форму, как будто все решения принимались нами одновременно, впрочем, скорее всего, это так и было, и кинулись к мониторам диагностической аппаратуры смотреть, что же с нами произошло. Впрочем, лично я в показанных графиках ничего не понимал, просто удивляясь причудливости их форм.

— Да, я тоже до конца не понимаю, — прочла мои мысли Осс. — Так не бывает. Вернее, так не должно было быть. Но теперь это нельзя списать на галлюцинации и сбои аппаратуры. — Смотри, — сказала она, сворачивая масштаб отсчёта времени, — графики наших процессов жизни претерпевали заметные изменения, достаточно сходно, но в разное время. Сначала работала я, пока были силы, а вот здесь уже работал ты. А вот мы слились в одно. Да, ты подоспел вовремя. Ещё чуть-чуть, и меня бы не стало. Кстати, могу нас поздравить, по показанию приборов, сейчас мы полностью в норме, никакой инфекции.

— Это определённо радует, — заметил я, — но теперь нам требуется разобраться со всем, что эту инфекцию вызвало. Возможно, мы сможем спасти остальной экипаж станции. Кстати, ты что думаешь?

— Невероятно, но факт, нас действительно атакует неизвестная форма жизни, — уверенно ответила она, — причём, атакует на ментальном уровне. Но эта форма жизни, похоже, не имеет своей материальной основы, являясь чистым полем, энергией. Непонятно зачем мы ей нужны, но никакая наша техника ничего не сможет противопоставить ей. Да и технику, похоже, эта форма жизни способна точно так же приспосабливать для себя. Как с этим справляться я не знаю, и даже пока не догадываюсь.

— Но мы двое смогли победить агрессоров, и уже два раза.

— Мы — да. Хотя я сама до сих пор не понимаю как.

— Что мы делали, — не отставал я, — мы посредством друг друга восстанавливали себя, свою целостность. Агрессоры не могли или не хотели покидать нас, и в первый раз просто погибли, а сейчас…, сейчас ты что чувствуешь?

— Я чувствую в себе существо, — неуверенно сказала она, — оно подавлено, но не разрушено и через него в меня идёт какая-то сила, энергия…

— У меня то же самое, — заключил я, — мы поймали своих агрессоров, и теперь они стали нашими пленниками. Если, как ты говоришь, мы имеем дело с полевой формой жизни, то нам теперь достаётся та энергия, которая обеспечивала им их собственное существование.

— Логично, — отметила она, — хотя совершенно не ясно, откуда эта энергия берётся и как вообще всё это выглядит. Мы не имеем аппаратуры, что бы это определить.

— Аппаратуры…, - вслух задумался я, неясная догадка промелькнула у меня в голове, — а если попробовать настроить моё восприятие идущее через симбионтов?

— Попробовать можно, я даже забыла, что у тебя стало заметно больше глаз, ушей и прочего. Кстати, как они себя чувствуют?

Я закрыл глаза, потянулся к детекторам и прислушался к своим ощущениям. Тут же на меня обрушилась волна радости и предвкушения, что наконец-то снова мы стали одним, нужным друг другу. В моё восприятие резко влился целый поток различных ощущений, которые транслировали детекторы, так, что я сразу потонул в них. Едва собрав свои мысли, я снова обратился к Осс.