Тропиканка. Том первый

Родители поняли, что выходы в свет отравили душу Далилы. Хорошо это или плохо? Да, они хотели, чтобы дочь получила хорошее образование и преуспела, как Дави. Но Дави так переменился, стал чужим и высокомерным. Порой им казалось, что они потеряли сына. Не случится ли то же самое с Далилой?

Но главная проблема — Кассиану. Ему не нра¬вились мечты Далилы. Он был против ее учебы в колледже. Сам Кассиану был вполне доволен своей судьбой и хотел, чтобы его жена сидела дома, нянчилa детей и ждала его с уловом. Такая участь не устраивала Далилу. Но она любила Кассиану и не желала терять его.

Да, они часто ссорились, но она умела управлять , своим ревнивым мавром. Немного ласки — и Кассиану превращался в кроткого ягненка. Он ее любит — значит, должен смириться с ее учебой и с желанием работать и преуспеть. Далила надеялась, что со временем оп поймет се. Но Эстер и Самюэль, очень сомневались в этом, слишком разными они были.

Когда рыбаки вернулись домой, Кассиану с Далилой, как всегда, были в ссоре. Они даже не поздоровались друг с другом после долгой разлуки. Кассиану страдал, зато Далила был беззаботной как птичка и вечером снова укатила с Дави и Оливиeй в бар. Эстер с ужасом ждала, что Кассиану вот–вот узнает об этих развлечениях и разразится скандал. Так оно и случилось.

Кассиану не выдержал, пришел мириться и не застал Далилу дома. Эстер пришлось признаться, куда отправилась дочка. Разъяренный Кассиану бросился на ее поиски. В Форталезе было всего несколько приличных баров. Он объехал на «джипе» все и вскоре нашел свою легкомысленную невесту.

Как раз в этот вечер Далиле было особенно хорошо. Она танцевала, смеялась, чувствовала на себе восхищенные взгляды мужчин. От этих взглядов она пьянела как от вина. И тут в бар ворвался Кассиану и все испортил. Выглядел он здесь как слон в посудной лавке. Посетители так и шарахнулись в стороны от этого дикаря с пылающими глазами. Только Оливия мужественно пыталась защитить Далилу, но Дави ее остановил:

— Милые бранятся — только тешатся. Вот увидишь, через полчаса они помирятся.

Кассиану схватил невесту, вынес ее из этого злачного места и усадил в «джип». Он был так грозен, что Далила чуть оробела вначале. Она боялась, что он влепит ей пощечину или с губ его сорвется грубое слово, которое она не сможет простить. Кассиану разразился целым монологом, полным упреков и обид:

— Я два месяца провел в море, мечтал о тебе. Возвращаюсь и что я вижу? Моя девушка отпляcывaeт перед толпой мужчин как последняя… Они же раздевают тебя глазами, прикасаются к тебе…

Далила быстро пришла в себя и приготовилась дать отпор. Когда–то нужно начинать перевоспитывать Кассиану. если она хочет сохранить его. Этот момент настал. Его дремучие представления о месте женщины не выветрятся сами собой. Ей предстоит тяжелая, кропотливая работа — день за днем настойчиво внушать своему избраннику, что она — не вещь, которой он будет владеть и повелевать, что имеет право на свою судьбу, что в бар люди ходят просто отдохнуть, расслабиться и потанцевать. К тому же она здесь с братом.

Но воспитательную работу нужно обязательно завершать ласками и уверениями в любви.

— Пока ты был в море, я ни на кого не взглянула, — говорила она, обнимая Кассиану. — Я люблю только тебя, одного тебя. Хочешь доказательства моей верности? Я сейчас же стану твоей, сегодня же ночью!

Эти слова, полные страсти, сразили Кассиану наповал. От его ревности и обиды не осталось и следа. Они уже обнимались, как прежде, не в силах оторваться друг от друга. Но у них существовала давняя договоренность — до свадьбы они останутся чистыми и целомудренными. Кассиану мечтал о Далиле только как о жене, женщине, которая будет носить его имя.

Он понимал: чтобы укротить Далилу, нужно как можно скорее жениться на ней. Об этом они и говорили, возвращаясь домой, — о скорой свадьбе, о лодке Кассиану, которую он строит, о своем доме и счастливом будущем.

Глава 11

Самюэль и Рамиру дружили смолоду и были близки, как родные братья. Такие разные по характерам, они удачно дополняли друг друга. Лучшего вожака для рыбачьей артели, чем деятельный и сильный Рамиру, трудно было отыскать. Но советы мудрого Самюэля часто спасали его от опрометчивых поступков. Рамиру мог увлечься, дать волю гневу, а спокойный, уравновешенный Самюэль доверял более рассудку, чем эмоциям.

Он сразу же заметил, что между Рамиру и Сереной не все ладно. И угадал причину их размолвок Летисия Веласкес, вернувшись из прошлого, принесла с собой ревность, недоверие и обиды. Рамиру еще только собирался сделать что–то, а Самюэль словно по глазам читал его мысли. Стоило Рамиру утром сесть за руль своего «джипа», как Самюэль поспешил остановить его. Он догадался, что глава артели собирается сам договориться о продаже рыбы, а для этого ему придется встретиться с Летисией.

— Выходи из машины. Тебе нужно держаться от нее подальше. Подальше, и ты сам это знаешь! Давай лучше я съезжу.

Самюэлю очень не хотелось появляться в фирме и сталкиваться там с сыном. Даже когда он приезжает навестить их с Эстер, то держится как чужой, а на службе он совсем невыносим — высокомерный, неприступный. Только ради Рамиру и Серены Самюэль согласился на эту пытку — беседовать о делах с Дави. Одна надежда — застать Летисию или Бонфиня.

Но Самюэлю не повезло: Летисия и Бонфинь были в отъезде, и принял его, величественно восседая в своем кабинете, именно Дави. Самюэлю почему–то вспомнилось, что еще в детстве сынок любил задирать нос. За это его не любили в школе и ровесники в поселке. А сейчас он с удовольствием играл роль не последнего лица в фирме, от которого немало зависит.

Хотя цена была предварительно оговорена с Летисией и рыбаки хотели только отвезти рыбу и получить расчет, Дави решил составить официальный договор по всем правилам. Сумма, обещанная Летисией, показалась ему слишком завышенной, и он по своей инициативе снизил ее на треть. В конце концов, он заботился прежде всего о процветании фирмы, о ее прибылях. И к тому же боялся, что его обвинят в родственных пристрастиях.

Самюэль с опаской посмотрел на договор: он никогда не подписывал никаких бумаг, не посоветовавшись с Рамиру и всей артелью. Но Дави торопил:

— Подписывай, отец, побыстрее, не задерживай меня! Прошли те времена, когда дела делались кое–как, на любительском уровне. Теперь фирма ведет учет всех предложений о покупках, вот зачем эта бумага.

Дави разговаривал с отцом как несмышленым ребенком. Самюэль проглотил обиду и подписал договор. Ведь не может же родной сын обмануть его. От него не укрылось, что Дави был чуточку раздражен и взвинчен, наверное, его непонятливостью. На самом деле у Дави совесть была не чиста. Совесть и нашептывала, что он только что совершил не совсем красивый поступок, но так поступил бы каждый деловой человек, бизнесмен, успокаивал себя Дави. К тому же он знал, что в других местах перекупщики платили рыбакам не больше и часто обманывали. Просто Летисия слишком уж расщедрилась.