Тропиканка. Том второй
Шрифт:
— Я чуть не сгорел со стыда, Рамиру, — признался Самюэль, опустившись на сиденье своего «джипа». — Мне еще предстоит рассказать Эстер, какую змею мы с ней вырастили. И вот она ужалила меня в самое сердце. Эстер еще станет защищать своего сыночка, вот увидишь, ведь он всего лишь выполнял приказы начальника. Рамиру тоже пытался оправдать Дави:
— Ведь Гаспар сказал тебе, что он просто попал, как цыпленок, в когти Витора. Вот увидишь, все уладится и Дави снова возьмут на работу.
Но Самюэль не верил в то, что Дави — покорная овечка. Он умный, хитрый, с огромными претензиями и желанием разбогатеть. Хорошо, если этот случай послужит ему
Рано утром Адреалина зашла в комнату к Пессоа проститься и поблагодарить его за все, что он сделал для нее:
— Поцелуй за меня Бонфиня, Изабел и Оливию. Попроси прощения у Жанаины и Хильдегарды за мои выходки. Нельзя мне больше оставаться у вас, пора сматывать удочки.
— Ты что, Дрена? У тебя совсем крыша поехала? — завопил Пессоа, вскакивая с постели. Разве матушка не обещала не отправлять тебя к отцу, зачем тебе снова пускаться в бега? Постой!
Но Адреалина уже исчезла, посоветовав на прощание другу не устраивать трагедий. Пока Пессоа оделся и бросился за ней вслед, она словно растворилась в воздухе. Неужели он больше никогда не увидит свою непутевую Ану Каролину? Пессоа был безутешен.
Но Адреалина разыграла эту драматическую сцену прощания только из любви к эффектам. Просто она задумала вернуться в лоно семьи, благо теперь настоящая семья у нее появилась. А с Пессоа они встретятся в самом ближайшем будущем, может быть завтра. Куда он денется?
Обитатели дома в дюнах проснулись поздно после вчерашнего шумного праздника. Хозяин готовил завтрак для гостей. Мария Соледад тревожилась о дочери, не задумала ли Ана Каролина снова сбежать. Тогда Франсуа предложил сразу после завтрака отправиться за девочкой и привезти ее сюда. Франшику эта мысль очень понравилась. Но им так и не пришлось никуда ехать.
— А вот и я! — весело объявила Ана Каролина, распахивая дверь. — Семья, если она настоящая семья, должна жить вместе, поэтому я и решила поселиться с вами. Завтрак уже готов? Что ты там сварганил, Франсуа?
Франсуа пек блинчики. И Адреалина тут же дала ему указание: она любит поджаристые, с сыром и джемом из манго. Где бы ни появлялась Дрена, там сразу же воцарялись хаос и суета, шум и беспорядок. В этом смысле она намного превосходила даже своего братца Франшику. Их внешность да и характер явно указывали на то, что они действительно единоутробные брат и сестра. Хотя Адреалина требовала сделать анализ крови: не может быть, чтобы этот урод был ее братом, наверное, его подменили в роддоме.
Они дрались, таскали друг друга за волосы, спорили до хрипоты о том, что Франсуа приготовит им на обед — курицу или рыбу. Хозяин кротко сносил это нашествие, готовил гостям завтрак, потом обед и ужин. Адреалина с Франшику даже прозвали его «нашим штурманом плиты». Только однажды Франсуа позволил деликатно заметить Марии Соледад, что удивлен, как у нее, спокойной, уравновешенной женщины, могли появиться такие шальные детки? Но Соледад только виновато вздохнула: природа любит подшутить над нами.
Франсуа, любитель тишины и покоя, быстро привык к этому странному семейству. Но когда вечером в доме объявился Пессоа, он невольно вздрогнул. Это было
уже слишком.Пока еще друг Аны Каролины не мечтал у ник поселиться, он прибыл с поручением. Изабел требовала вернуть их хиппи, их добрую девочку, обратно. Они проснулись утром и не услышали знакомого топота, криков и оглушительной музыки. В доме было тихо, как в могиле. Когда Жанаина сообщила им, что Адреалина ушла, оставив им поцелуи и благодарность за приют, Изабел сначала не поняла, хорошо это или плохо. Но к обеду тишина измучила, оглушила ее, Пессоа тосковал и метался. Тогда-то Изабел поняла, что исчезновение этой странной девочки — катастрофа. Все вместе они подумали и вычислили: если Адреалина не сбежала куда-нибудь в Рио или в Мексику, она должна находиться сейчас у своей матери.
— В конце концов, мы ее подобрали на улице, как котенка, приютили, обогрели. Она наша! — рассуждала Изабел. — Ступай к Франсуа, сынок, и приведи домой нашу ненормальную. Скучно без нее.
Пессоа решил остаться ужинать, ему здесь понравилось. Он даже заказал Франсуа что-нибудь мясное, например, мясо по-строгановски или куропатку. Куропатки в холодильнике не нашлось. Но Пессоа не унывал. Он предложил Ддреалине наведаться в деревню, поймать там первого попавшегося цыпленка и свернуть ему шею: вполне сойдет за куропатку. Соледад чувствовала себя виноватой перед хозяином:
— Прости, Франсуа, мои дети окончательно сели тебе на шею. Обещаю, завтра же поеду в город, найду какую-нибудь квартиру, и мы переберемся.
Но Франсуа вдруг решительно отказался. В последние дни ему было очень тяжело на душе, может быть, потому, что он ни разу не видел Летисию и не знал, как ей живется с Рамиру. Остаться в полном одиночестве в этом огромном доме — этого он сейчас боялся больше всего на свете. Сама судьба послала ему в утешение Франшику с его шумной семейкой. Он ворчал и переругивался с этой братией больше для порядка, прекрасно понимая, что никто не сумел бы так удачно отвлекать его от грустных мыслей и глупых переживаний.
Гаспар выбрал удобный момент, когда они с Рамиру по-семейному посиживали за бутылкой виски, и предложил ему работу в «Наве».
— Не сочти это вмешательством в твою жизнь, но ты действительно можешь стать незаменимым человеком в фирме, — убеждал его Гаспар.
Рамиру внимательно выслушал его доводы. «Наве» нужны хорошие практики — связующее звено между рыбаками и фирмой. Большинство же сотрудников — чистые теоретики, никогда не выходившие в море. Заниматься закупкой рыбы — это дело словно создано для Рамиру, считал Гаспар. Рамиру обещал обдумать предложение, но для себя он уже все решил. В четырех стенах в офисе он быстро зачахнет. Нет, его судьба — по-прежнему ходить в море вместе с Самюэлем.
— Неужели он откажется, Эстела, как ты думаешь? — спрашивал Гаспар у жены. — Ведь это постоянный заработок. Престижная работа. А рыбаки зависят от прихотей моря, от погоды, от ветра. Они никогда не уверены в завтрашнем дне.
Но у Эстелы было свое мнение на этот счет:
— Эти люди, Гаспар, предпочитают свободу!
И она оказалась права. Рамиру вежливо, но твердо отклонил предложение возглавить отдел экспорта и превратиться в преуспевающего чиновника. Ни с кем еще Гаспару не было так трудно: этот человек был неуправляем. Он не делал никаких усилий, чтобы стать членом их семьи. Летисия оставалась все такой же грустной и подавленной. Но Гаспар не терял надежды и призывал дочь запастись терпением.