Тропой дружбы

— Спасибо, Билл. Пока это все.

Ларкин тут же слинял из комнаты, а Бонанза в облаках дыма кивнул Блонди:

— Пожалуйста, заходи.

Блонди прошел в кабинет, который показался ему очень солидным. Впрочем, мы со Слоупом его видели. На полу дорогой ковер, в углу — толстобрюхий сейф, рядом с ним — высокий важный шкаф, в центре — круглый стол, и повсюду там и сям понатыкано всяких безделушек.

Честно говоря, я не знаю, что делают бизнесмены со своим временем, кроме того, что повышают себе температуру, раскачиваясь в кресле-качалке. Приходят в свои конторы около девяти тридцати или десяти, чтобы прекратить работать ровно в двенадцать. Тут вскакивают, не закончив диктовать письмо, чтобы успеть на ужасно важный деловой завтрак с президентом какой-нибудь корпорации или что-то в этом роде. Потом снова вваливаются в контору около трех, сбрасывают верхнюю одежду клерку, вызывают стенографистку, усаживаются и мрачно сидят до четырех тридцати, страшно усердно работая. Затем опять отправляются в город к кому-нибудь на коктейль. Домой возвращаются к ужину медленной, усталой походкой, ложатся на диван и говорят женам: «Положи мне мокрое полотенце на глаза. У меня сегодня был чертовски трудный день! Не разговаривай со мной, просто делай что-нибудь. Я собираюсь все-таки отойти от дел. Это меня убивает. Я бы давно все оставил, если бы не ты и не дети. Я уже совершенно измучен. Принеси мне мокрое полотенце и, может, еще горячего пуншу. Хочу немного прийти в себя перед ужином».

От одного вида этих деловых людей у меня начинает ломить в затылке.

Но вернемся к старине Блонди. Надо сказать, что сесть его не пригласили. Ладно! Тут в кабинете мрачный и серьезный Бонанза ему заявил:

— Блонди, не строй из себя идиота. Держись подальше от этого придурка.

Чего уже наш приятель никак не ожидал, так это что Крис вот так запросто выложит карты на стол. Поэтому, наверное, целую минуту ничего не отвечал, до того был удивлен, а Бонанза между тем пошел дальше:

— Ты ведь не новичок в этих местах. Ты достаточно послонялся по долине Потс, чтобы знать, что здесь историю делаю я, и какую — тоже. Тебе должно быть известно, что я умею разделываться с ненужными мне людьми.

— Точно, про это все знают, — подтвердил Блонди, постепенно набирая ветра в паруса, но все еще малость покачиваясь.

— Ты ищешь на свою голову приключений, — продолжил Бонанза. — Хочешь связаться с бродячим щенком и полудурком, потому что думаешь, что в Кристабеле лежит богатая жила. Что ж, ты прав! Она действительно богатая. Думаешь, я собираюсь убрать с моей дороги этого придурка? И тут прав. Я хочу это сделать. Но полагаешь, что сможешь мне помешать? А вот здесь сильно ошибаешься! Не сможешь! Стоит тебе выступить против меня, как я тебя размажу. Понял? — Он не кричал. Просто выговаривал эти слова медленно и веско сквозь дым.

Почему-то то, что он сказал, на Блонди подействовало. Он высмеял бы хитрый, масленый разговор, но этот был как прямой удар от плеча.

— Спасибо, Бонанза, что повесил для меня красный флажок на перекрестке, — ответил парень.

— И скажу тебе, почему я с тобой разговариваю, — добавил Крис. — Ты можешь мне здорово досадить, если пойдешь против меня, но на моей стороне можешь оказаться полезным. Ты мне нужен, и я тебе заплачу, заплачу столько, сколько сам скажешь. Сколько ты хочешь?

— За что? — спросил Блонди.

— За то, чтобы провести придурка.

Глава 14

Что бы вы там ни подумали, я считаю, что нужно было быть очень самоуверенным человеком, чтобы разговаривать вот так, как тогда говорил Генри Кристиан. И еще меня восхищает то, как он изменил свою походку. Я хочу сказать, посмотрите на его поведение по отношению к Слоупу, а потом посмотрите, как он использовал, так сказать, кувалду для упрямой, набитой железом башки Блонди.

— Я тебе не обманщик, — произнес парень.

— Неужели? — хмыкнул Бонанза. — Все мы ловкачи время от времени.

— Скажи-ка, когда я кого-нибудь надул? — со злостью потребовал Блонди.

— Пожалуйста, слушай. Ты ушел от своего старика, когда стал достаточно взрослым, чтобы помогать ему, — сообщил Бонанза. — Ты занял у Джада Томаса тысячу долларов и не вернул их, из-за чего Джад стал поездным вором. Ты обещал жениться на…

— Продолжай! — еще больше разозлился наш приятель.

— Я не хотел этого делать, но ты сам меня вынудил, а у меня нет времени с тобой церемониться. Только учти: для меня все это не имеет никакого значения. Ты мне нужен. Если я смогу тебя заполучить, то заплачу хорошо, однако я не стану платить тебе просто так. Так что подумай, и не рассказывай мне, что не все обманщики и пройдохи.

Теперь, когда Блонди оглянулся на свою жизнь, он вдруг понял, как грубо и плохо поступал. Этот список черных дел его доконал.

— Похоже, ты много чего знаешь, — процедил парень сквозь зубы.

— Я всегда знаю обо всем, что меня интересует, — пояснил Бонанза. — А сегодня меня немного интересуешь ты. Ну, жду твою цену.

— Ладно, пусть в прошлом я был подлецом и обманщиком, — медленно проговорил Блонди, — но теперь не стану обманывать ни придурков, ни детей.

Крис хохотнул:

— Только посмотри, какой ты болван! С деньгами, которые я могу тебе дать, ты сможешь устроить своему старику хорошую жизнь до конца его дней, рассчитаться с Джадом, когда на будущий год он выйдет из тюрьмы, и жениться на той девушке. Я знаю, ты всегда хотел на ней жениться.

У Блонди даже голова закружилась, когда он представил, какие перед ним открываются возможности.

— Ты говоришь приблизительно о сумме в пятьдесят тысяч долларов? — поинтересовался он.

— Я не пытаюсь купить скаковую лошадь по цене мустанга, — огрызнулся Бонанза. — Если перейдешь ко мне, буду тебе доверять. Для начала дам кое-какую грязную работенку. Но она быстро закончится, и это в ней самое приятное.

Перед глазами Блонди всплыло лицо той девушки, за которой он ухаживал. Парень любил ее и только ждал «удачи и хорошего выигрыша, чтобы к ней вернуться. Она не была такой уж красавицей, но здорово пришлась ему по сердцу и заполнила в нем все уголки.

Кроме того, деловой тон, которым говорил Бонанза, представлял вещи в новом свете. Казалось, все люди обязательно должны пройти через грязные дела. Блонди уже понаделал их в прошлом. Еще один плохой поступок — и он сможет стать другим человеком. Изменится, выйдет на прямую дорогу, да еще с женой! С другой стороны, он не так уж давно знал Слоупа и меня. Мы уже, так сказать, малость потускнели у него в голове. Казалось, он видел нас сквозь дым сигары Бонанзы.

— Мне становится как-то не по себе, — признался Блонди.

— От этого любому станет не по себе, — согласился Бонанза.

И Блонди не нашел что возразить. Если бы Крис начал его уговаривать, его игра была бы проиграна. Парень просто ударил бы его и ушел.

— Значит, я надуваю Слоупа, и он остается в дураках, — сказал Блонди.

— Ошибаешься, — возразил мошенник. — Я предложил ему десять тысяч. И заплатил бы. Положил бы их в бумажник и засунул бы его ему в карман после того, как выгребу все из Кристабеля.

Блонди насторожился. Дело стало чуть-чуть проясняться.