Тропой мужества

Его КВ закрывает корпусом застрявший колесом в воронке «Опель», а Т-34 Попеля подпирает немца сзади.

Комиссар скатывается с брони и к дверце легковой. С другой стороны подскакивают Рябышев и связист. Звучит револьверный выстрел. Это Смирнов усмотрел в действиях водителя угрозу. И ладно, туда и дорога. Вот на переднем и заднем сиденьях трупы. Неужели впустую? Нет, под навалившимся майором кто-то шевелится. Держа наготове пистолет, комиссар рванул дверцу. Плетенные золотом погоны с двумя четырехлучевыми звездами, в петлицах арабеск – генерал!

Комиссар за шиворот, словно шавку, выдергивает генерала из машины. Сразу отбирает пистолет. Вдруг надумает застрелиться? Еще из кармана зольдбух вынул.

Удивленно цокает Рябышев, разглядев, кто им попался. А немец, похоже, не совсем соображает, что произошло – контужен.

– Командир 11-й танковой дивизии генерал Людвиг Крювель, – читает комиссар в документах. – Вот это дела!

И удивленно смотрит на комкора. В мыслях сумбур – что-то не то. Опять дежавю? Нет, наоборот, неправильно что-то. Идет совсем не так, как надо. А как надо?

– Что? – удивленно спрашивает Рябышев. – Кого ты хотел тут увидеть, Гитлера?

– Хорошо бы, – хмыкает комиссар. – Но Гитлер не Наполеон, на передовой не появится. Интересно, что скажут в штабе фронта?

Рябышев смеется:

– Сначала в штаб фронта доставляют полковника, теперь преподнесут генерала. Кто следующий? – и тут комкор нахмуривается. – Да он что, ничего с собой не вез?

Заглянули в машину. Смирнов, выдернув мертвого майора из машины, обнаруживает два пузатых кожаных портфеля.

– В танк, – распоряжается генерал-лейтенант. – И моторебят сюда, пусть окажут немцу медпомощь и охраняют как зеницу ока.

Генерала забрали мотоциклисты. Рябышев же задумчиво смотрит вдаль.

– Командир танковой дивизии на марше, – начинает рассуждать вслух, – наверно, догонял свою часть…

Это ясно, что впереди бой, и не такой, как прошедшие. Танковый кулак корпуса буквально разметал немецкие части на своем пути. Успели ли немцы сообщить в дивизию о русских в своем тылу? У 11-й танковой дивизии полторы сотни танков. Имеется пехота и артиллерия.

– Успеем ли ударить? – озвучивает мысль комиссар.

Вопрос риторический, на него ответа нет.

– Значит, вперед, – говорит комкор и лезет на броню.

КВ и Т-34 устремляются по шоссе. Авангард где-то впереди продолжает крушить автоколонны немцев.

– Быстрее, тыквочки! – слышится в ТПУ голос генерала. – Не жалей водки!

Тотальный разгром немецких колонн и пленение немецкого генерала подняли Рябышеву настроение…

Командирский КВ въехал на холм и встал, комиссарский Т-34 пристроился рядом. Впереди колосилась рожь и грохотал бой. Немецкая оборона трещала. Танки появлялись то по правому флангу, то по левому. Немцы никак не могли определиться с главным ударом русских.

– Мечутся без толку… – сказал Рябышев, наблюдая в бинокль за боем.

– Да, стоит поломать намеченные планы немцам, как их великолепный орднунг превращается в обычный бардак.

– Эт-то точно!

Мотоциклисты чертили ржаное поле пулеметами, внося сумятицу в немецкую оборону. Разрывы разметывали колосья, но не накрывали шустрых мотоциклистов.

– Эх, жито же гибнет! – невольно простонал комиссар.

– Ничего, мы за это с немцев и спросим! – буркнул комкор и чуть привстал. – Так-так! Ага!

За позициями немцев загрохотало, и они еще больше засуетились. Комкор выслушал доклад по радио и сообщил комиссару:

– Болховитин им во фланг ударил. У Николая Дмитриевича Т-26-е в атаку пошли, а тяжелые на марше еще. Поддержать надо.

По команде танки устремились вперед. Командирский КВ ушел на левый фланг, чтобы соединиться с атакующим 67-м полком. На правом затрещали пулеметы мотоциклистов. Среди «тридцатьчетверок» забухали разрывы. Были и попадания, но снаряды броню не брали. Внезапно плотность огня немецких ПТО упала. Комиссар, чертыхаясь на отвратительный обзор, распахнул люк и высунулся.

Стало ясно, почему немцы перенесли огонь правее. Танки с фланга были ближе. Прямо на немецкую позицию ехал пылающий пожаром танк. Из-за дыма тактический номер не видно. Экипаж танк покидать не собирался, продолжая сражаться. Его орудие и пулемет стреляли по врагу. Вот он наполз на немецкую противотанковую пушку, от которой в панике прыснула обслуга. Вдруг яркая вспышка и огненный столб взвился вверх – взорвался боекомплект. Комиссара передернуло – страшная смерть.

– Вперед! – зло прозвучал в ТПУ голос комкора. – Подавить ПТО врага!

Танки сосредоточили огонь по пушкам. Потом на позициях показались Т-26. И бой откатился дальше. Пехота начала прочесывать поле. То тут, то там вспыхивали перестрелки, но быстро утихали. Через двадцать минут командир пехотного батальона доложил, что захвачено много пленных. Среди них начальник штаба и начальник разведки 11-й танковой дивизии.

– Дела! – выдохнул комиссар удивленно. – Комплект выходит. В штабе точно рехнутся!

– Всех в тыл, – распорядился Рябышев. – Штабиста и разведчика вместе с командиром дивизии в штаб фронта отправить. Ты номер танка видел? – это уже комиссару.

– Нет, дымило густо.

– Это. Танк. Болховитина. Был, – нервно, с расстановкой сказал комкор. – Черт!..

Смерть комполка впечатлила.

По радио слышится доклад – на подходе двадцать четвертый танковый полк подполковника Волкова. А над головами шесть краснозвездных истребителей сделали разворот и ушли к северу. Комкор вскинул бинокль. Чуть в отдалении проплывали самолеты.

– Это СБ. На Дубно пошли. Надо и нам поторопиться.

В этот момент что-то изнутри рванулось. Тело будто встряхнуло, как половик, когда пыль выбивают. В глазах на миг потемнело и замутило, но сразу полегчало. Пережидая пляшущие яркие огоньки в глазах, комиссар прислонился лбом к броне. И почему-то почувствовал себя одиноко. Странно. Чуть подумав, понял – исчезло давление изнутри. Это самое нечто исчезло. Теперь не надо сдерживать его и напрягаться от навязчивых мыслей. Комиссар облегченно выдохнул и неожиданно взгрустнул. Да, это нечто очень мешало, пугая своей неизвестностью и угрозой сумасшествия. Но, с другой стороны, подкидывало интересные и дельные мысли. Иные и вовсе невероятные, даже оторопь брала – откуда такое известно? Жаль, думал выпустить, как выполним задачу. Интересно же…

Теперь выпускать некого. Неожиданно комиссар осознал, что нечто, исчезнув, оставило в памяти очень много. Так много, что и не поймешь – пригодится ли? Навскидку о Дубно, одна из намеченных задач корпуса. В мыслях возникает сценарий, которого необходимо избежать. Но это уже было. И имеется хороший план, который уже начал работать.

Что еще? В Дубно создадут лагерь военнопленных, в котором замучают более двух тысяч человек. За два года тут уничтожат более пяти тысяч евреев. И это по немецкому планам, называемым «Окончательное решение еврейского вопроса» и «Ост»… а еще многое другое. Знание этих людоедских документов очень поможет в агитационной работе. Очень поможет… но с этим потом разберемся.