Тропою Верности и Веры. Акт 3

— Искандер… — беспомощно простонала она, не до конца понимая перемену, произошедшую с мужчиной, которого она любила.

Паладин ровно посмотрел сквозь нее и сделал знак отправляться. Проходя мимо ковра, чтобы занять свое место во главе отряда рядом с Натальей, он бросил короткую фразу, но только Уна слышала то, что он сказал.

— Сделка с демоном. Ты предала Свет. Ты меня предала.

От полного боли стона, Уну удержала разве что гордость. И блестящие, насмешливые глаза Таула, тотчас отвернувшегося, рассматривая растения, скорчившиеся вдоль пути следования отряда.

Глава 18

— Может быть, сделаем привал? — не выдержала, наконец, затянувшегося безмолвия Саида, когда отряд прошагал немалую часть пути, миновав разрушенный каменный круг, вкопанный стоймя в землю. Потрескавшиеся фрагменты портала оплетали растения, пустившие крупные белые цветы, которые источали удушливый аромат. — Отдохнем перед…

Саида замялась, скользнув взглядом по лицам спутников. Сердце у девушки сжималось от сожаления. Понять поступок Уны могли бы варвар или Таул, отстранившийся и делавший скучающий вид. Некромант тоже молчал, отводя взгляд. Наталья безмолвствовала, хмуро высматривая место предположительного ночлега. Лишь Искандер — прямой точно стрела, с гневной морщиной, прорезавшей лоб — был спокоен. И так же молчалив. Точно окружавшие их камни.

— Устроим лагерь здесь, — темноволосая проводница указала рукой на относительно гладкое место меж стен, свободное от растительности. Вокруг валялись обломки колон, могущие послужить лавками, растения сторонились места, покрытого короткой, темно-зеленой травой, пробивавшейся даже сквозь камни. — Заночуем.

Лагерь ставили быстро, почти не разговаривая друг с другом. После встречи с Гиддбином даже болтливый оборотень предпочитал держать язык за зубами. Из всех, похоже, только Наталья чувствовала и вела себя как обычно. Проводница была собрана, уверенна и так же молчалива.

Саида всё чаще оглядывалась на амазонку, так и не вставшую с раскинувшегося на каменных плитах ковра. Светловолосая северянка, низко опустив голову, была настолько погружена в свои мысли, что очнулась только, когда неосторожный Таул, случайно или нет, споткнулся о её ноги.

Наталья первой принялась развязывать мешки с вяленым мясом и лепешками, которыми их щедро снабдил харчевник. За несколько дней лепешки стали твердокаменными и вполне могли заменить щиты, будь их размеры чуть побольше, но им нужно было быть благодарными и за такую пищу.

Разложив припасы у огня, и давая мясу пропитаться запахом костра, Наталья уселась на валун осторонь огня, в тени. Некромант устроился напротив, ближе к теплу, которого, по всей видимости, повелителю мертвых очень не хватало даже в душных джунглях Кураста. Укутавшись в плащ, Зандер, не мигая, уставился в костер. Таул, покрутившись рядом и так и не найдя себе места, ушел куда-то в темноту, деликатно намекнув во весь голос на непреодолимый зов природы.

Паладин последним закончил приготовления к ночлегу, и, подойдя к костру, некоторое время стоял, глядя на языки пламени. Затем развернулся и, не глядя ни на кого, тяжело прошел туда, где сидела проводница.

У костра повисло молчание. Некромант изредка подкидывал ветки в огонь, и даже такие звуки были желанными — всё-таки не тишина.

— Завтра на рассвете будет Травинкал, — ровно, но тише обычного проронила проводница. — Он мог бы быть сегодня, если бы демон нас не задержал. Впрочем, ты знаешь сам.

— Как думаешь, нам удастся успеть до полного солнца? — бросил паладин. Голос его был хриплым и чужим.

Наталья дернула плечом.

— Может быть, — помолчав, она добавила. — Высший Совет…

Искандер вздрогнул.

— Что ты сказала?

На проводницу посмотрели все, даже отрешенная Уна. Наталья провела рукой по лицу, потерла шрам на виске. Посмотрела на обернувшихся в её сторону людей.

— Высший Совет, — повторила она. — В Травинкале. Была там один раз до того, как уйти в Доки. Много их. Сама не справилась, даже пытаться не стала. Ушла. Едва ушла.

Наталья опять потерла шрам на виске, с силой провела ладонью по лицу. Искандер с силой сжал плечи. Что-то подсказывало его спутникам, что о Совете, что бы оно ни было такое, он знал и сам. Слова проводницы лишь выступили подтверждением его немалым опасениям.

Глава 19

Яркое солнце поднялось над джунглями, разгоняя ночную тьму и холод. Мрай открыл глаза. Первым, что он увидел, была торчавшая у костра фигура Натальи, что оглядывала окрестности в своей всегдашней манере. Мельком северянину подумалось о том, что никто ни разу не видел странную женщину спящей. Спала ли она вообще?

Ощутив некую нужду, как правило, приходившую к нему по утрам, варвар поднялся. Постаравшись ступать как можно тише, чтобы не разбудить притулившихся к нему с двух сторон Саиду и Зандера, Мрай миновал рвано посапывавшую, уткнувшуюся в сгиб локтя лицом Уну, переступил через тощего оборотня. Протиснулся мимо стоявшей у выхода с пятачка Натальи, и совсем было уже собрался присмотреть подходящие кусты, когда до него дошло.

— Свет и тьма! А, стал быть, где паладинчик?

Наталья встретилась с ним глазами и, после некоторого молчания, указала взглядом вперед, на развалины Верхнего Кураста. Туда, где, по их расчетам, должен был лежать Травинкал. Варвар дернулся, соображая.

— Он что, то ись… ушел? Один?

Проводница заложила руки за спину, пожимая плечами.

— И… давно?

— До рассвета.

Мрай гулко сглотнул. Резко села на своем месте Уна. Обладавший тонким слухом оборотень-друид приоткрыл зеленый глаз.

— Он… предупреждал, что не возьмет нас в Травинкал, — сиплым спросонья голосом, вспомнила амазонка.

И, вдруг, не выдержав, разрыдалась.

Глава 20

От Нижнего Кураста, где остановилась на ночевку группа Искандера, до Травинкала было добрых несколько часов пешего хода, и на пути паладина лежал еще Верхний Кураст, некогда богатейший и благодатнейший город, таким, каким его помнил адепт Искандер. Теперь, если судить по развалинам Нижнего Кураста, город превратился в руины, проклятое место, из которого таинственным образом исчезли все жители. А обитатели окрестных поселений бежали из своих домов, даже не представляя толком, что могло случиться с огромным и процветающим Курастом, городом, который с незапамятных времен находился под защитой Храма Паладинов. Бежали, чтобы и на них не пало страшное в своей непонятности проклятие.

Когда-то от Нижнего до Верхнего частей города вело несколько обширных, вымощенных камнем дорог, вдоль которых тоже жили люди. Лес окрестностей Кураста был чист и неопасен для сбора плодов и охоты. Но вот уже много лет дикие джунгли заполонили территорию, издревле завоеванную у них человеком.

В этих джунглях не водилось нежити, печать Света даже в оскверненном его храме оставалась незыблема и те, от кого она оберегала людей, не смели приближаться к Травинкалу. Однако дикого зверья теперь здесь было предостаточно, и паладин отлично это понимал.