Тропы лютых волков

— И сколько рун волхв держит?

Сухарг подумал:

— Вообще это их самый большой секрет, да и руны разной сложности бывают. Но как будто нормальный волхв держит двадцать рун средней сложности.

— Ну, адепт может наверняка, не больше шести-семи, причем получается должен на все случаи жизни. Надолго ему не хватит.

Я стал распределять бойцов:

— Ситх, ты берешь первую когорту, твой полигон «Штурм».

— Хрог, твоя когорта пятая, полигон «Зачистка».

— Рырга, твоя когорта вторая, полигон «Фронт».

— Сухарг, ты как всегда с третьей когортой, у тебя самая сложная задача, «Дефиле».

— И еще, бойцы. Вымотайте их перед тем как серьезно схватиться, они еще неопытные, выложатся быстро. Разрешаю любые подлости, коварства, хоть дерьмом их закидывайте. Главное чтобы они перестали быть холеными магами а вернулись из спарринга побитыми собаками.

Рырга прищурив три глаза спросил:

— Как на войне?

Я нахмурился (кому уж точно не следует разрешать все, так это ему), но скрепя серде сказал:

— Да, как на войне.

Бойцы встали и отправились по казармам собирать бойцов. Толпа расслабленных демонов в несколько секунд превратилась в ощетиненные оружием, пусть и тренировочным. Через еще минут пять, четыре шеренги отправились в намеченные сектора арены.

Я же вернулся в штаб.

Все уже грузились в наблюдательные склиссы. Я пристроился в склисс где уже сидели Коготь и Ффагт. Уселся в кресло рядом с Ффагтом. Между мной и Когтем уселся дрыщеватый помощник Когтя, Ай кажеться.

Высокая комиссия нагрузилась записывающими приборами. Коготь что шепнул Сулле, и охрана склисса стала отбирать артефакты не взирая на чин и магическую силу.

Сулла встал:

— По соображениям секретности записывать не позволяется, будет вестись только официальная запись и только в одном экземпляре. Извините, но время сами понимаете какое…

Я наклонился на ухо Ффагту и спросил:

— А что, вот бы то устройство которое ты мне для боя с трехградьем выделил, сегодня нельзя было моим ребятам дать?

Ффагт нахмурился и кивнул на когтя:

— Информационная боевая сеть «Арахна», еще в стадии отработки и вообще то секретное устройство. Его до боевого применения вообще больше никто не будет видеть, ну кроме специально выделенных командиров подразделений. А вообще Коготь сказал что надо определить уровень подготовки и тех и других а с этим устройством, одна из команд будет иметь преимущество.

Я прищурился:

— Так он что не за нас?

Коготь перегнулся через своего помощника:

— Вот именно за тебя хффургов потрох… Если слишком легко покрошишь этих курсантов, то и тебя потом легко покрошат Маарвернцы… Так что пускай они тебя вздрючат сейчас, целей будешь. Лучше вот на что мне ответь. Как тебе ти твари что на них напали? Блалы…

Я озадачился, зачем ему это?

— Никак, покрошили они их вмиг…

Он, ухмыльнувшись уточнил:

— А если бы на твоих ребят, неслись бы такие же в соотношении один к двум, твоих больше. Остановил бы? На такой же дистанции…

Я прикинул, твари то серьезные. Насколько помню с шок-копья старых образцов, завалить было реально но с полукилометра. Рваные движения затрудняли прицеливание, а густая шкура гасила энергию зарядов наполовину. Новые штурмовые аппараты, стреляют меньшим зарядом, и соответственно шкура их погасит в большей степени, но стреляют чаще. Но это с полукилометра, а так со ста метров, вдвоем, нет их не остановить.

Я покачал головой…

Коготь кивнул:

— То-то же.

Что-то я не пойму к чему он ведет?

Он добавил:

— Заглянем завтра в гости к Роа.

Глава 11. Ффагт. Цена одного изобретения

Раннее утро, впрочем, настолько раннее, что лучи Небесной дуги еще даже не собирались проникать в глубины улицы. Первым из люка вышел командир отделения охраны. Оглянувшись для порядка, он оглядел правый и левый сектора улицы, махнул прикрывающим бойцам.

Те соткались как тени перекрывая секторы обстрела, следующие два прикрыли пространство в верхней части улицы, и пятый боец перекрыл наименее опасное направление, противоположную сторону улицы. Произошли описанные события в течении двух секунд, и абсолютно беззвучно.

Натренировались все таки, хоть и обыкновенная лабораторная охрана. Уверившись в нашей безопасности, отделенный махнул нам рукой. Я повернулся к техникам, столпившимся в глубине прохода. Заскрипели баллоны, и тяжелый строп тяжко вывалился на простор улицы. Экспериментальная установка тяжко кренила зыбкую машину. Лед трещал но держался. Вслед за грузовиком выкатились и экспериментаторы на легком стропе. Последним вышел я.

В туманно-молочном пространстве укрытой инеем улицы, в нескольких шагах от нашей экспедиции, шевельнулось что-то длинное и коленчатое.

Охрана в очередной раз прошляпившая эту погань запоздало направила на нее стволы «шансов». Огня не открывали, ведь сделать это было бы бессмысленной глупостью.

Тварь помнила Пакт и не собиралась трогать нас как бы, не была голодна, но это не означало, что она не станет на нас облизываться.

С тихим постукиванием один за другим молочно-белые почти фосфорецирующие позвонки отделялись от снежного ложа, оставляя в нем исполинский спиральный отпечаток.

Мы застыли не в силах ничего предпринять, у нас буквально мороз по коже шел.

Тварь скользнула, струясь меж двух стоящих стропов, ненароком одев горящие фары в ледяную оболочку. Тяжкая костяная пасть, раскрывалась, дрожа над землей, как будто силясь что то сказать, но как всегда, не произнесла ни звука.

Мы опомнились, зазвучали команды, ворота за нашими спинами сдвинулись вместе, укрыв от внешнего мира тепло и уют. Явственней стало заметно, хищное мерцание стен, не сулившее нам, впрочем, ничего хорошего.

Радиация подгоняла нас, стропы бешено колотили лед, проваливаясь, выплескивая из под него ядовитую в своей сущности черную жижу. Черный канал проломленного болота услужливо затягивал свежей мутной ледяной пленкой все тот же, любопытный ледяная химера.