Тропы Подземья

Кровавый хоори.

Редкость: редкий.

Повышает выносливость своего владельца в бою на +2.

Восстанавливает прочность за счет пролитой крови.

Защитный пончо из прессованной травы и лепестков церу был скорее вишневым, не похожем на ярко-алую кровь мясных монстров. Повышение выносливости на два — это безумно много! Пусть вне боя это и не будет работать, но зато усталость в противостоянии с большинством противников мне теперь не грозит. Одно плохо — в Геотерме с таким трофеем не походишь. Почти запретный цвет, да еще и всякие жуткости в названии.

Существо же продолжило:

— Древняя кровь, взявшая в руки древнее оружие. Кто ты теперь и что в тебе осталось от прежнего тебя? Никогда прежде не слышала я о сиин, радующихся сражению. Древняя кровь…

— Прости, Мора, я сейчас едва собираю слова и их смысл.

— Мора?

— Тебе не нравится?

— Я уже, кажется, говорила, — можешь звать, как тебе угодно.

— Мне бы хотелось, чтобы и тебе нравилось это имя. Только не говори, что тебе плевать. Я помню, с каким сожалением ты говорила о своем нынешнем прозвище.

Существо помедлило с ответом. Но ожидание того стоило. Голос болотницы чуть изменился, прибавив пару градусов тепла.

— Мне нравится Мора. Когда-то давно у меня был инструмент со схожим именем.

— Инструмент? Музыкальный? — в голове это слово слабо укладывалось с образом крысогоблинши в массивном костюме. Такими когтями играть на хаани нельзя, на струнных тоже. Что-то духовое, наверное.

— Пока рано, Лиин, — существо покачало костяным клювом маски. — Сейчас не время и не место этой истории.

Что ж, в этом она действительно права. Сейчас нельзя расслабляться и тратить время попусту. Еще минута на попытки привести себя в норму и нужно бежать дальше, независимо от результата.

Болотница сочувственно протянула зелье.

— Полегчает, — прокомментировала она, и я покорно принял и выпил не глядя на свойства. Буквы прыгали перед глазами.

Я вдруг подумал — а в какой именно момент мне стало плохо? Головная боль налетела как-то неожиданно и уже после боя. Но чувствовалась так, словно донимает меня уже пол вечности.

— Где Сайрис? — задал я самый верный вопрос.

— Как я и говорила, он в центре, у корня. Здесь не так много дорог, — нехотя ответило существо. Зная, как хорошо маска скрывает интонации голоса, я понимал, что болотная хозяйка специально старалась вложить нежелание в свой ответ. — Ты же ведаешь, что он для тебя рисковать так не стал бы?

В голове и вправду стало заметно яснее. Боль постепенно уходила, уменьшаясь с каждой новой волной.

Равнодушно пожав плечами, я принялся разминать шею, готовясь к новому забегу.

— Может, и так. Но это будет его выбор. А сейчас я делаю свой, и за него мне отвечать не перед тобой, а перед своей совестью.

Кикимора улыбнулась. Сквозь маску я этого не видел, но я был уверен, что это именно так.

А затем, она начала разводить руками, чуть приподнялась и в одно мгновение исчезла. Или стала невидимой. Но надеюсь, Мора не все время сидит в чарах незримости у меня за спиной.

Радиальные ответвления встречались все чаще, и все короче. Я приближался к центру расщелины. По первоначальному плану мы все равно должны были оказаться именно здесь, но магия, влияющая на разум союзников, и бесконечный поток противников заставили нас пойти в обход. На самом краю треснувшего от гигантского корня камня расщелины пересекались с точно такими же от нескольких других корней.

Следующую большую группу врагов, с лицом-каплей в отряде я едва не пропустил, но чуткий слух и нюх сработали достаточно быстро, чтобы свернуть в боковое ответвление. Сердце забилось чаще. Монстры шли мимо, не замечая притаившегося в зарослях белого зверька.

Место оказалось живописным — оно напоминало кусочек Вечнозеленого, бережно перенесенный сюда одним из богов. Желтизна и краснота здесь сменялись редкой зеленью, а в атмосфере царила повышенная влажность.

Причина нашлась в конце расщелины. Этот путь оканчивался тупиком, но радовал глаз пробившимся горячим источником. Крошечный ручеек и озерцо размером не больше двух-трех метров. Редкая взвесь горячего пара разносила дарующую жизнь влагу окрестным растениям. Здесь я совершил еще один привал, буквально на пару минут. Запасы питьевой воды не безграничны и тоже подходили к концу.

На вкус прозрачная горячая вода немного отдавала серой, но от этого казалась даже вкуснее.

Тяжелые звуки шагов я сначала ощутил, и только затем услышал. Едва я утолил жажду и залил воду во флягу, как по ровной поверхности пробежались заметные колебания. Приближалось что-то громадное и тяжелое. Нечто, с чем я предпочел бы не сталкиваться.

Удар. Шагом это назвать было нельзя. Как оно перемещается?

Логичнее всего было бы попытаться спрятаться, как я это сделал раньше, но при этом сильно хотелось оказаться как можно дальше от приближавшегося нечто. Судя по дрожи на воде и громким ударам чего-то о землю, твари не обязательно меня как-то учуять — оно просто меня мимоходом раздавит и не заметит.

Усиленные бафом Моры глаза выхватили небольшую выщерблину в скале, где на скудной чудом набившейся туда с пылью земле, боролись за выживание несколько чахлых желтых кустиков.

Гончая плоти, уровень 160.

Ну привет тебе, ошибка богов судьбы. На собаку это походило мало, разве что наличием четырех лап, одна из которых на вид была скорее мускулистой рукой. Дальше шел сплошной стеной список различий. Голова чудовища состояла из массивного букета сросшихся разнообразных больших и маленьких черепов животных с редкими вкраплениями человечины. С левой стороны особенно красноречиво смотрелась обтянутая тонкой бледной кожей голова разумного с выпученными желтыми глазами без зрачков. А вот все, что ниже уродливой прорези ноздрей без носа было заменено на вросшую покрытую мясом и мышцами звериную пасть помеси волка и крокодила.

На фоне этого туловище казалось тощим, но бугристые и местами ничем не прикрытые мышцы давали понять, что это впечатление обманчиво.

Передвигалась тварь исключительно прыжками. Подлетая метра на три и тяжело приземляясь на красноватую землю, поднимая облако бурой пыли.

Существо пило воду. Одна из звериных пастей затягивала жидкость через несколько заменявших ей язык щупалец, другая лакала, третья просто заглатывала, погрузившись в воду целиком.

Я сидел, стараясь не выдать себя ни малейшим шорохом, ни единым вздохом. Даже мысли на бесконечно долгие две минуты погрузились в морозное оцепенение. Монстр пил долго, жадно, с чувством. Но при этом абсолютно бесшумно, от чего на душе было еще тревожнее.

Допив, тварь зевнула во все свои десяток развитых ртов и попыталась приоткрыть прочие — по всему телу монстра были вросшие прямо в мясо и мышцы рты. Которые, однако, не могли открыться по физиологическим причинам.

Затем чудовище лениво осмотрелось по сторонам, принюхалось, остановило взгляд пары голов на моем кустике. Я едва подавил желание сменить форму на двуногую и покрепче сжать рейлин. И только спустя еще одну бесконечно долгую минуту, оно собралось и резко прыгнуло мимо меня, возвращаясь обратно, откуда пришло.