Тротиловый эквивалент

В общем, я хотел идти на обмен с ним вдвоём. Чтобы всё время быть рядом и контролировать события. Не обязательно прямо на переговорах, но хотя бы в другой машине, в нескольких метрах от места встречи. В его джип — микрофон, чтобы я слушал и мог в любой момент вмешаться...

— Мне там больше снайперы будут нужны, — легковесно отказался от моего предложения Сулейман. — Зачем мне там такой специалист? Ты всё сделал, осталось только кнопки вовремя нажимать.

— Если что-то пойдёт не так, я смогу предотвратить взрыв, — внёс я самый веский аргумент. — Знаешь, на таких встречах всякое бывает...

— Всё будет нормально, — отмахнулся Сулейман. — Я всё продумал. И потом: это мои личные разборки. Если с тобой что-то случится в то время, как я буду решать свои личные вопросы... Ну, меня большие люди просто не поймут.

Тут Сулейман показал пальцем вверх, намекая, каких больших людей он имеет в виду. Это, конечно, ГКО. Я хотел было заметить, что он и сам человек не маленький, и дело не совсем его личное, потому что касается в равной степени и меня... но понял, что это бесполезно. Он уже настроен был идти один, я бы ему там только мешал.

Тогда я немного подстраховался. Попросил его, в присутствии трёх его командиров, дать обещание: если он взорвётся на моих устройствах из-за своей личной небрежности, его род не будет иметь ко мне никаких претензий. Зная менталитет нохчей, с уверенностью могу сказать, что это совсем не лишняя мера.

Командиры согласились: да, это разумно. Сулейман в присущей ему легковесной манере дал обещание и укатил на обмен...

Примерно в десять тридцать в селе началась лёгкая суматоха. Люди суетятся, бегают, машины выезжают из дворов, выстраиваются в колонну на дороге. Я отправил Аскера узнать, в чём дело. Аскер сходил, узнал. Оказывается, Салман по рации передал: всем сбор, брать «стрелы», экстренно выдвигаться к Первомайской.

Сулеймана взяли, будем выручать.

Салман — это двоюродный брат Сулеймана и Аюба, второй человек в отряде. Я уточнил у командира, возглавившего колонну: точно взяли, не взорвался? Нет, сказали мне — Салман передал, что взяли. Странно. Очень странно...

Я свистнул своим, прыгнули на машины, тоже встали в колонну. На нас покосились, но перечить не стали. Мы вроде как сами себе хозяева, можем делать, что хотим, а лишние стволы в таком деле явно не помеха.

С полчаса мы петляли по балкам, по прямой направляясь к условному «рубежу сосредоточения» — это я так для себя обозначил точку, куда нам надо было прибыть. Никаких мер маскировки, без походного охранения, просто ломились наобум, как банда мстителей, которой сообщили, что наконец-то нашли их кровника.

Я тогда здорово переживал и ругался самыми страшными словами. Всё это было чуждо моему стилю, дико для меня. Я привык работать филигранно, по всем правилам военного искусства, просчитывая каждую деталь предстоящей операции. А тут — волчья стая мчится, высунув языки и не разбирая дороги, за стадом баранов. Нам в тот момент не хватало только вертолётной пары федералов.

Выскочили бы из-за бугра и несколькими залпами уничтожили весь отряд. Потом до самого своего референдума писали бы победные реляции...

На полпути колонна развернулась и отправилась обратно. Оказывается, поступила команда — возвращаемся. Прямо как в армии! Не спеши выполнять дурную команду, жди команду «отставить». Опять пахнуло знакомым ностальгическим душком родных вооружённых сил. Оказывается, Аюб ушёл, а Сулеймана повезли на вертушке, стрелять нельзя. А нападать на ВОП, который там стоит, — опасно и нецелесообразно. Хорошие позиции, четыре «БМП» — у нас будет много жертв. Ну, хорошо, хоть догадались, что штыковая атака здесь ничего, кроме трупов, не даст, и Сулейману это точно не поможет...

Мы вернулись в село, через некоторое время туда прибыл Салман и привёз Аюба. Они собрали командиров, ко мне прислали бойца — если хочешь, приходи, надо срочно решить ряд вопросов. Я, естественно, пошёл: если Сулеймана и в самом деле взяли живым и здоровым, теперь это и меня касается. Шёл я на это «совещание» с тяжёлым сердцем. Чувствовал, что меня ожидают неприятности.

Пришёл, сел скромно в уголке — они там уже все собрались, оказывается, меня ждали. Знали, что не откажусь. Аюба я видел в первый раз: он очень похож на брата, только не такой здоровый. Худой и бледный — тюрьма никому ещё на пользу не шла. Аюб внимательно посмотрел на меня, но без вражды — значит, не считает виноватым в пленении брата.

Я перевёл дух. Уже лучше. Хотя один Аллах знает, что там ему про меня наговорил Салман, пока они ехали сюда. Тут ведь опять надо особенности менталитета учитывать. Если Сулеймана взяли живым, могут быть две причины подобного финала. Либо он сам сдался, что очень странно, либо... Даже и говорить об этом не хочется... Либо не сработали оба моих устройства. Я буду проводить собственное расследование, но до этого ещё дожить надо. А Аюб сделает всё, чтобы показать, что его брат держался героем и получилось всё не по его вине. Если выяснится, что я напортачил, мне в Чечне после этого ни дня оставаться нельзя, имя моё будет покрыто позором. Да и вообще, придётся на пенсию уходить...

Начали решать вопросы. Говорили на родном. Мне пришлось немного напрячься: язык знаю не очень хорошо, боялся что-нибудь упустить.

Аюб спросил Салмана: кто командует? Салман сказал: ты. Аюб возразил.

Сказал — ты был вторым человеком в отряде, я долго в тюрьме сидел, многого не знаю, в обстановке не разбираюсь... Салман ответил: ты преемник Сулеймана.

Кроме того, по делам ты здесь самый авторитетный, люди готовы тебя слушать, даже готовы за тобой на смерть пойти. А насчёт обстановки и что где лежит — не волнуйся, мы всегда подскажем.

Вот так и определились. Аюб как будто и ждал такого решения, сразу перешёл к делу. Сейчас самое главное: сохранить людей и военное имущество. Нужно срочно уйти из села, рассредоточиться в нескольких «нейтральных» сёлах неподалёку — есть на примете неплохие места, надо срочно заслать туда разведчиков, чтобы проверили, как там, и переговорили со старейшинами. Если они будут сомневаться, стоит ли рисковать, предложить хорошие деньги. Для нас деньги — не проблема, а они бедствуют, должны всяко разно согласиться. Второй пункт: надо перепрятать имущество. В первую очередь просто забрать из старых схронов, вывезти подальше, потом оборудовать новые. Старые заминировать — попросим об этом команду Шаха.

Вот пока и всё.

Уходить надо прямо сейчас, после того, как закончим говорить, а имуществом заняться надо в ближайшие два часа. Прятать только в новые места, о которых не знал Сулейман. Потому что часа через три федералы будут знать всё, что знает Сулейман...

— Тебе не кажется, что ты оскорбляешь своего брата? — угрюмо спросил один из командиров — крепкий пожилой мужчина с повязкой на правом глазу. — Думаешь, он не выдержит пыток и всё сразу сдаст? Я так не думаю. Он, скорее, умрёт, но не будет сотрудничать с федералами...