Трой. Большая охота

Кир рассуждал о том, как кончилась вся эта заварушка под названием «Большая охота». Похоже, что Рудольф — главный зачинщик всей этой проклятой бойни — всё же сумел как-то выйти сухим из воды. Мало того, что он остался жив — так фюрер ещё и Кэрри Саймс, любовницу Троя, отправил на тот свет! Лихо сработано, ничего не скажешь!

Буллок испил немного кофе из чашки, стоящей на его столе. Да, если честно, ему даже жаль, что всё так закончилось. За всё это время Кир так прикипел к парочке Троя и Кэрри, что ему было немного грустно, что она пала такой смертью, когда всё уже, считай что, закончилось.

Немного. Но всё-таки грустно.

Саймс, подставляющая себя под удар, чтобы спасти любовника… Трой, рыдающий у трупа скинхедки… Рудольф, торжествующий всей этой трагедии… Не таким себе представлял финал Кир Буллок, совершенно не таким.

Но… Кир отхлебнул ещё кофе. Но что там, в конце концов, уж настолько плохого в этой концовке лично для него, Буллока?

Трой жив. Жив, несмотря ни на что. После того, как за ним целую неделю гонялся чуть ли ни весь город, это вполне можно считать победой наёмника. А раз победил Трой, то победил и Кир — ведь он же всеми правдами и неправдами пытался сохранить жизнь наёмнику, чтобы утереть нос всем своим недругам.

Дальше — больше. Француз и Мак Грейн огребли в результате столько, что мало им не покажется. Особенно огрёб вампир — всем уже понятно, что мы его больше никогда не увидим. А Француз… Ну да, живым он остался. Но сколько денег потерял… Страсть Господня!

Кир ещё раз отхлебнул горячего кофе и со спокойным видом откинулся на своё кресло, заложив руки за голову.

Он победил, ведь так? А остальное уже сущие пустяки!

И Буллок улыбнулся. Как он сладок, вкус победы!

Рик возлежал на маленькой, узкой кровати, в то время как дешёвая проститутка плавно извивалась всем своим обнажённым прекрасным телом, восседая у него на члене. Девушка двигалась умело и страстно; Хорум получал от секса невероятное наслаждение.

Но мысли, грустные, печальные, траурные мысли не выходили из головы скинхеда даже в таком страстном, казалось бы, неудержимом сексе. Рик ведь специально снял самую лучшую проститутку (ну… из тех, на которых у него хватило бы денег), чтобы та отбила у него печальные воспоминания, но из этого ровным счётом ничего не выходило.

Тоска просто сжирала парня.

Он ведь видел, видел, как погибает Кэрри Саймс, любовь всей его жизни. Когда он услышал, как Рудольф вызывает лучших парней в свой кабинет, Хорум вышел во двор, чтобы посмотреть, что же произойдёт дальше.

И к своему несчастью он увидел всё. Как скинхеды стали стрелять по Трою. Как Кэрри самоотверженно закрыла того своим телом. И как она… Как она…

Да, признать это Хоруму для самого себя было сложно, но он видел…

Видел, как Кэрри умерла.

Как она испустила дух на руках Троя. Как она обмякла и перестала двигаться. Хотя, в общем-то, удивляться такому исходу было бы просто глупо: после пяти выстрелов лазерных пистолетов едва ли выживают даже здоровые крепкие мужики, что уж тут говорить о девушке…

Как бы Рик не старался новость о том, что Саймс больше нет, надо было принять. Но… Боги, как же сложно это было сделать! Даже учитывая то, что он видел всё сам, даже зная о том, что Кэрри Саймс признана мёртвой и объявлена посмертно предательницей корпорации «Скинни» — он всё равно, всё равно не мог смириться с этим.

И вот сейчас он спал с проституткой, намерившись хоть как-то заглушить боль. Движения девушки стали ещё быстрее, в них появилось больше страсти, больше секса; своими руками она принялась нежно водить по телу Рика, и…

Он кончил. Изо рта вырвался сладкий крик страсти и наслаждения, а из глаз… Из глаз потекли крупные слёзы.

Увидев это, проститутка резко прервала секс.

— Что? — спросила она. — Что-то не так?

— Кэрри… — прохрипел Хорум, сквозь слёзы, катившиеся у него по лицу. — Моя Кэрри…

— Меня, вообще-то, Синтия зовут! — проговорила проститутка. — Но если ты хочешь, чтобы меня звали «Кэрри» — пожалуйста, меня будут звать «Кэрри»…

— Кэрри… — продолжил стонать скинхед. — Моя Кэрри… Моя…

Похоже, что именно сейчас к нему и пришло осознание того, что Кэрри Саймс, лейтенанта корпорации «Скинни», а по совместительству, главной любви всей его жизни больше нет. И он при всём желании уже ничего, совершенно ничего не сможет с этим поделать.

У больших людей, вроде Рудольфа и Француза, есть свои большие игры. И им начхать в этих играх на жизни маленьких людей, таких, как его покойная возлюбленная Кэрри Саймс…

Рик Хорум так и продолжил молча рыдать, лёжа на своей кровати, оставляя на него смотреть в полном недоумении проститутку Синтию. Та упорно не понимала, что же она такого сделала настолько неправильно, что вызвала у клиента такую реакцию…

«Что ж, этой игры был один довольно большой плюс! — подумал Барс, валяясь на своём пуфике. — Она закончилась прежде, чем успела мне надоесть — а это бывает далеко не с каждой моей забавой!»

Король кошек ловко ловил своими лапами подвешенный сверху бантик. Можно было в миллионный раз похвалить себя, празднуя свою победу; можно было в миллионный раз злорадно отметить то, как жестоко обошлась судьба с Французом и Мак Грейном (особенно с Мак Грейном). Можно даже было пожалеть об убиенной подружке Троя, Кэрри Саймс, но…

Но признаться честно: Барсу до всего этого уже не было никакого дела. Как бы там ни было, какой бы захватывающей и жестокой вся эта Большая охота не была, сколько бы разных эмоций она не принесла Королю кошек — всё, это было уже кончено. Рудольф и Француз официально вышли из своего соглашению по пари насчёт Троя, у Мак Грейна мнения по этому поводу никто не спросит… А это значит, что Большая охота окончена. Есть в ней свои проигравшие, есть свои победители, к которым Барс может гордо себя причислять, но…

Всё. Больше не актуально и не интересно. Трой остался жив, большинство его «охотников», можно сказать, умылись… А чего ещё можно желать от всего этого гигантского цирка под названием «Большая охота», затеянного Рудольфом?

Да ничего. Эта игра закончилась. Может быть, вскоре начнётся новая. Может быть, этот самовлюблённый фюрер опять учредит какую-нибудь аферу. Может быть, где-то в подворотне опять пристрелят какого-нибудь важного человека (или не человека) в Хротцбере. Не важно, что там такого произойдёт — важно, что без новой игры всё это пропадать не останется. Не такой город этот Хротцбер, чтобы позволить сильно заскучать всем его обитателям — от простого наёмника, вроде Троя, до официального представителя корпорации, вроде Барса, его собственной персоной.