Троянец двух господ 1943
Шрифт:
Шутить второй раз шутку про начальство был моветон, тем более вышестоящий начальник командовал ей. Меня она ещё не знала, посему плюхнулся в приёмной на один из стульчиков у стенки, как положено в советских приёмных у большого начальства, бросив той, которая, предположительно была не просто так взята на работу Бруком:
— Нет. Подожду, значит… - обрезал я, не вдаваясь в дальнейшие пояснения. Извлёк из кармана компактный ежедневник с карандашиком и стал накидывать в письменной форме пару посетивших меня по дороге соображений.
Полный игнор и нежелание что-либо объяснять секретутке сработало. Она подвисла на минуту.
И в тот момент, когда одна из «подвисших фоновых задач, забравших все вычислительные ресурсы» в её голове отдала управление основному потоку, из дверки за её спиной, в которую я вежливо не стал рваться, вырулил Исаак Семёнович.
Подобный приём «потянуть время» меня выручает не первый раз с августа 1940-го… Когда не хочу с кем-то общаться:-)
— ..А-а-а, доброе утро, Никита Егорович! С первым днём тебя тут! Чего стесняешься? Заходи давай, сейчас кумекать вместе будем..
И тут же настропалил секретаршу:
— Анечка, сбегай пять метров, позови нам, пожалуйста, Сергея Алексеевича и сделай нам чайку.
«Пять метров» — это соседствующий с приёмной Брука кабинет Лебедева. Мой следующий, за ним.
Да, чуть позже я узнал, что у «Анечки» настоящее, по паспорту имя — Хана.
Брук организовал всё как водится, пристроив «свою». Ну а мне то что с того? Весь комплект софта для М-4 всё равно не ей рожать. Её дело — за пив… чай с печеньками подносить.
Тот же день. Там же. Заместитель начальника отдела разработки прикладного ПО НИИВТ Семендяев К.А.
Очень неожиданно моя жизнь изменилась буквально за полгода. Незадолго до химической бомбардировки немцами Москвы и последовавшего возмездия, завершивших войну удивительно быстрой, хотя и такой желанной Победой, у меня состоялся, ещё по прежнему месту работы в Москве, разговор с руководством «Стекловки».
Вызвали тогда к Виноградову. В его кабинете сидело прославившееся ныне, в марте решением теоремы Ферма и двух из числа «проблем Гильберта» на весь мир трио — он сам, другой наш «из стекловки» — самый молодой советский академик Соболев и Колмогоров из МГУ. И с ними четвёртый, поработавший с нами перед войной, с 1934-го Алексей Ляпунов, ушедший после в новое перспективное направление — «создание алгоритмических программ для вычислителей».
Мне уже пришлось, как одному из сотрудников «отдела приближенных методов анализа» (именовавшегося до 1939-го «отделом прикладных методов и приближенных вычислений»), заниматься внедрением новых технических средств — полученных за период с осени 1941-го по осень 1942-го в распоряжение «стекловки» трёх вычислителей моделей М-1/2/3. Работа с созданием прикладного математического «программного обеспечения» для которых очень увлекла меня. Сотрудники института, благодаря усилиям нашего руководства, крайне благожелательно и заинтересованно отнёсшегося к передовой технической новинке, о которой, как я понимаю, было заранее извещено, вскоре «расчувствовали» возможности вычислителей.
Начали поговаривать об организации специального машинного вычислительного отдела в структуре «стекловки». Но именно на встрече, с подачи Ляпунова, начальство (наш руководитель Виноградов
Иван Матвеевич) удивило меня:— Прямо скажу, не очень хочется вас отпускать, Константин Адольфович, но товарищ Ляпунов настаивает. Тот самый новый НИИ Брука, об создании которого вы уже слышали недавно, крайне нуждается в специалистах для создания… «программного обеспечения» новых моделей вычислителей. Вот, товарищ Ляпунов предлагает вас… переводом. Сами то что думаете?
Я рискнул. Дело очень перспективное, самый передний край. Никто ещё ничего подобного не делал в мире. Про механизацию вычислений веками думали, но вот на уровне «механизации» всё и оставалось. Даже с нашумевшими перед войной «механическими интеграторами», которые сделали в США, у нас (именно Брук!) и, по слухам, ещё в Великобритании.
Но то, что сотворили товарищи Брук, Лебедев и тот, который сегодня появился в стенах нового НИИ, было самым передовым краем расчётных средств мировой науки.
Новая идея оказалась не в механике. И не в непрерывности реальных физических процессов и их моделировании, а в использовании той самой идеи жёсткой детерминированности двоичной системы счисления, её реализации с помощью радиоламп и новых «электронных» элементов — твёрдотельных полупроводниковых.
И способов их «программирования».
Это была новая логика. Махину и возможности которой мы только нащупывали. Она восхищала меня. Но главное понимание накрыло меня в середине месяца, когда в актовом зале на первом этаже НИИВТ, состоялось собрание трудового коллектива института..
НИИВТ снабжают по высшему разряду. И дело не только в произведённых на МЗЭТ 11 вычислителях (7 М-3, 3 М-2 и 1 М-1), которые стоят в лабораториях и отделах едва созданного института (на днях 2 последних М-3 получили..). В конце концов, основа его трудового коллектива — те, кто разрабатывал их.
Здесь видно всё «в комплексе». От нового здания до двух почти достроенных пятиэтажных домов для сотрудников НИИВТ. Наверное, с лучшими квартирами в городе.
Пока мы ютились в МЗЭТ, нормальной работы толком не велось, набирали штат. Он и сейчас ещё до конца не заполнен, есть свободные ставки ассистентов. Будут летом добирать из профильных выпускников посообразительней.
А мы сами что-то начали делать после торжественного открытия, совпавшего с атакой немцев химическим оружием и последовавшего быстрого возмездия нашим новым оружием. А там и война закончилась. Немцы сдались.
Буквально на днях, получив новое задание «под грифом» из одного из «тех самых» НИИ в наш отдел прикладников, узнал, что товарищ Соболев из моей «стекловки» был один из тех, кто от академии наук занимался множеством расчётов по атомному проекту. И именно с использованием вычислителей!
Впрочем, как до нас довел приезжавший недавно академик Иоффе, скоро нас перестанут нагружать заданиями по «тому профилю».
— ..Свой ВЦ у товарищей появится. Мы, в академии наук по фундаментальным вопросам продолжим им помогать. А вы все займётесь вашим основным делом.
Да… М-4. Он же «персональный вычислитель». Первый проект нового советского НИИ из нового наркомата!
Изучая доведённые до всех сотрудников в апреле руководством НИИВТ наброски нового проекта, мы смогли осознать в общих чертах весь замысел.