Троянская война. Реконструкция великой эпохи

Проблема хронологии состоит в том, что в сражении у кораблей не принимают участие ахейские вожди Агамемнон, Одиссей и Диомед, страдающие от ран. Они могут только наблюдать за ходом сражения с дистанции пущенной стрелы – чтобы не быть раненными вторично. Но через три дня все трое принимают участие в состязаниях памяти Патрокла: Одиссей – в борьбе и беге, Диомед – в поединке с копьями и щитами. Агамемнон тоже готов вступить в состязание метателей копий, но Ахилл присуждает ему приз без испытаний. Последнее может свидетельствовать как о том, что Агамемнон еще не оправился от раны, так и о том, что его авторитет и без того низок, и поражение в состязании его еще сильнее уронит. А это грозит расстройством ахейскому войску.

И все-таки Одиссей и Диомед, судя по сюжету «Илиады», не должны бы вступать в единоборство, да еще с таким мощным соперником, как Аякс Теламонид. Тем не менее, когда в борьбе Аякс поднял Одиссея, тот изловчился ударить противника пяткой под колено и опрокинуть на спину. Диомед же в поединке на копьях едва не убил Аякса, и ахейцы потребовали прекращения схватки, и в результате приз получил Диомед, а не Аякс, который считался вторым воином после Ахилла. И уж совсем удивительна победа Одиссея в беге. Если он был ранен, как он мог вровень бежать с невредимым и славным в этом состязании Аяксом Ойлидом? Кроме того, в «Одиссее» герой отказывается от состязаний в беге с феаками и предпочитает метать диск. Пусть Одиссей и победил, потому что Аякс поскользнулся и упал, но бежали они вместе, и Одиссей не уступал сопернику.

Одиссей получил рану копьем, которое скользнуло по ребрам. Ранение нетяжелое, но для полного исцеления требует минимум две недели. Если бы Одиссей был даже относительно здоров, он наверняка вступил бы в битву у кораблей или же во время наступления Патрокла. Но этого не случилось. Диомед же получил тяжелое ранение в ногу стрелой Париса, и это ранение должно было надолго лишить его подвижности. Агамемнон на собрании, где после смерти Патрокла Ахилл примиряется с ним, все еще страдает от тяжелого ранения руки. Хотя эта рана наверняка левой руки (Агамемнон после ранения смог убить своего обидчика и отрубил ему голову), но она была пробита копьем насквозь. С такой раной состязаться в метании копья совершенно невозможно.

Предположение о том, что Диомед и Одиссей во время битвы у кораблей просто струсили, хотя уже были здоровы, не проходит, потому что именно они потребовали от Агамемнона продолжения битвы, а не бегства на кораблях, к которому владыка ахейцев и его ближайший советник Нестор уже были готовы.

С натяжкой мы можем представить себе, что Агамемнон еще нездоров, но хочет как-то поднять свой престиж в глазах войска и участвовать в состязании, где он прежде одерживал победы. Ахилл не дает ему прославиться и тем самым утверждает себя как нового лидера – по крайней мере, до полного выздоровления Агамемнона. Одновременно он спасает Агамемнона от позора, если бы рана помешала ему выступить на состязании успешно.

С той же степенью достоверности можно считать, что Одиссей, еще нездоровый накануне, решается, превозмогая рану, участвовать в состязании борцов и бегунов. Аякса Великого он повергает хитростью, Аякса Малого обгоняет, потому что тот поскользнулся. Оторвать Аякса Великого от земли в борьбе ему так и не удается.

Неразрешимая проблема остается только с Диомедом. Мы можем предположить, что схватка была остановлена не только потому, что Аякс едва смог избежать удара копьем в горло, но также и потому, что Диомед уже не мог продолжать поединок из-за еще не прошедшего ранения.

О ранениях, которые тревожили бы героев во время состязаний, у Гомера ничего не сказано. Но, по крайней мере, мы можем объяснить ими некоторые странности, которые бросаются в глаза при подведении итогов состязаний и раздаче призов.

Уже первое состязание колесниц с участием Менелая расценивается совершенно не по порядку пересечения финишной черты. Ахилл пытается вручить первый приз не тому, кто пришел первым, а тому, у кого (по общему признанию) лошади лучше. Потом Менелай предъявляет претензии, что ему пришлось придержать лошадей из-за опасных действий соперника. Конфликт едва удалось разрешить. Но в дальнейшем несправедливое присуждение призов также является скорее нормой, чем исключением. Ранение служит одним из факторов, которые учитываются наряду с результатами состязаний, а также общественным мнением. Для получения более значимого приза важно не только победить, но победить в честной борьбе и в борьбе в равных условиях с равным соперником.

Так получилось, что разъясняя хронологическую проблему, мы приходим к пониманию справедливости в ахейском войске, которое предполагает вознаграждение по достоинству, а не за победу, достигнутую по воле случая (помощи богов).

Поединок Ахилла и Энея

Появление Ахилла как вождя ахейцев позволяет им выстроиться перед частоколом и пойти в новую битву. Обретя вождя, войско восстановилось. А потери, оказывается, не столько велики.

Битва начинается с поединка Энея и Ахилла, которые предварительно обмениваются колкими речами. Ахилл напоминает Энею, что тот бежал от него по Идейским горам, а потом едва спасся из взятого штурмом Лирнесса – небольшого города в Троаде. Также Гомер упоминает о разорении Ахиллом Педаса – по всей видимости, тоже небольшого города Троады. При этом Педас – имя одного из коней Ахилла, который был захвачен им при разорении Фив Плакийских (Малоазийских). Возможно, имя было дано коню также в честь взятия Педаса.

Перед схваткой Ахилл язвительно замечает, что надежда Энея получить от Приама милость за победу над лучшим воином ахейцев напрасна. У Приама много сыновей, и власть будет передана им, а не тому, кто проявит доблесть. Здесь мы видим отзвук соперничества Энея со своими родственниками – Приамидами. И нам становится ясна оговорка Гомера о том, что Эней был зол на Приама за то, что тот не оказывал ему должной чести. Вместе с тем, раскрывается и замысел Ахилла. Ему также недоступна власть над войском, которую Агамемнон может передать кому угодно, но только не строптивому Ахиллу. Тем самым, Ахилл заинтересован в том, чтобы большинство ахейских героев погибло, и тогда он сам возвысится. Что в итоге и произошло: после убийства Гектора именно Ахилл становится реальным вождем войска – и это хорошо видно во время погребальных игр по Патроклу.

Эней отвечает Ахиллу длинной речью о славе своего рода, который начинается от легендарного Дардана и предлагает уже перейти к схватке, закончив словопрения.

Поединок заканчивается очень быстро. Герои обмениваются ударами копий. Копье Энея проникает лишь на два слоя в пятислойный щит Ахилла, и герой, ожидающий, что от столь мощного удара щит будет пробит, отклоняется назад. Ахилл бросает копье так, что попадает в верхнюю часть щита и пробивает ее, но Эней успевает присесть, и копье пролетает над его головой. Продолжая поединок, Ахилл выхватывает меч, а Эней поднимает камень.

В этот момент происходит божественное вмешательство – Ахилла окутывает мгла, а Эней переносится на фланг, где в битву готовятся вступить воины фракийского племени киконов. Когда мгла рассеивается, Ахилл не видит перед собой Энея, зато перед Ахиллом лежит его собственное копье, которое кто-то (Посейдон, разумеется) вытащил из щита Энея.

Если устранить божественные причины из этой сцены, то мгла в глазах Ахилла – следствие удара камнем в его шлем. И что после этого удара он не был добит Энеем – следствие помощи со стороны других воинов. Ну а Энею надо командовать своим флангом в начинающейся битве, и он отправляется туда, где должен находиться, бросив непригодный для битвы щит.

Заметим, что Эней для поединка выходил далеко от своих фаланг – на это прямо указывается в словах Ахилла во время словесных препирательств перед поединком. Надо полагать, что Ахилл, напротив, был достаточно близко к ахейской фаланге. Как обычно, ретировались вожди в случае опасности достаточно быстро – вблизи их ожидала колесница с возничим. Можно предположить, что Эней, завидев решительно бегущих к нему воинов врага, предпочел воспользоваться колесницей и унестись на дальний фланг, где Гектор определил ему позицию в битве.