Тройное счастье для Рыжика. Серия «Алмазы Аль-Масси – 1»

Я покачала головой. Ее откровения ситуацию не прояснили. Наоборот, вопросов появилось еще больше.

Это что же, я тут лежу уже почти три месяца?

– За это время тобой никто не интересовался, милая. Мы даже давали объявление на телевиденье. Неделю назад вот додумались. Но до сих пор никто не отозвался. – Тараторила девушка.

Стукнула дверь. И я напряглась. Опять почувствовала мужскую энергетику. Хотя, на этот раз не забилась в панике. Возможно, потому что мужчина не подошел ближе.

– Ну, очнулась красавица. Напугала же ты нас. Не против что на ты? Считай, почти три месяца тебя веду. Уже как родная мне. – Усмехнулся голос. – Итак, давай знакомится. Я Демидов Николай Петрович. Врач-реаниматолог. Работаю тут в хосписе. Наблюдаю тебя с момента поступления. Мне нужно подойти, провести осмотр. Не будешь психовать? – спросил врач.

Я покачала головой.

По-прежнему, настороженно прислушиваясь к окружающему миру, который для слепой меня оставался тайной. Мрачной. Опасной. Но такой манящей. Все же, я очень хотела жить.

Доктор нарочисто громко топая, подошел к моей кровати. И продолжил:

– Итак, все показатели в норме. Сердце только колотится как бешеное. Не бойся. Я не причиню тебе вреда, девочка. Понятия не имею, что с тобой произошло, но тут ты в безопасности. Если понятно, кивни.

И я послушно кивнула, ни на йоту не доверяя доброму доктору.

Сейчас, я вообще никому не доверяла. А вот почему, не помнила. В сознании билось лишь одно.

Скрываться. Бежать. Прятаться. Выжить. Вспомнить.

Действовала на чистых инстинктах.

А я лежала на кровати, потому что понимала, немой и слепой мне далеко не убежать.

И если это правда больница, то нужно вылечиться, а уж потом решать, что делать.

– К тебе приставили одних медсестер. Медбратьям сюда запрещено входить. Так что не бойся. Девочка, ты хоть что-нибудь вспомнила?

Я снова покачала головой.

Вздрогнула, почувствовав прикосновение доктора к руке. Попыталась сдержать нахлынувшее отвращение и панику.

Док словно почувствовав, успокаивающе пробормотал:

– Не бойся, девочка. Я только осмотрю тебя. – По-быстрому провел осмотр. И отошел. – Ну вот и все. Я назначил тебе консультацию психолога. Она придет после обеда. До завтра.

Хлопнула дверь. Врач, судя по всему, ушел.

Психолог? Серьезно? И как я буду с ним общаться? Немая и слепая.

Мда.

Абсурд.

Попыталась вспомнить хоть что-то.

Кто я? Как здесь оказалась? Док сказал, что я три месяца пролежала в каком-то хосписе, в коме. Но почему? И кто я вообще такая?

От усилий вернуть память лишь разболелась голова.

Устало откинулась на подушку.

А затем, меня осенило.

Все это время, что-то не давало покоя. Нечто странное. Не возможное.

А сейчас осенило.

Откуда в государственном хосписе психолог?

А если это не государственный хоспис? Или вовсе не хоспис? И доктор вовсе не доктор? Где же я тогда оказалась?

«А если снова у него? – подумала я. – А у кого у него?»

От нахлынувшего ужаса снова стала задыхаться и хрипеть. Горло сдавило настолько сильным спазмом, что даже сглотнуть вязкую слюну не получалось. Я забилась на кровати в конвульсиях. Охваченная желанием сбежать, спрятаться, скрыться. Подорвалась, и тут же не устояв на ослабевших ногах рухнула на пол. Все еще задыхаясь, и всхлипывая стала отползать назад, пока не уперлась спиной в стену. Не забилась в угол. Зажмурившись, и скрючившись. Завывая от страха словно безумная баньши.

Послышался топот ног. Чьи-то крики. Кто-то ворвался в палату. Подбежал ко мне. Мужчина. Ощутила это на подсознательном уровне. Вдохнула его запах. И в голове словно вспышки, промелькнули образы…

Столь мимолетные…

Быстрые, что я даже разглядеть толком ничего не успеваю…

Словно кадры испорченной киноленты…

И среди них голос. Его голос. Низкий насыщенный сексуальный тембр. От которого мурашки разбегаются по всему телу.

Хриплый. Урчащий. Доводящий до восхитительного трепета. С шипящими нотками. От чего все волоски на теле встают дыбом. По венам растекается лава. Концентрируясь в нежном местечке между бедер. В сосках. Ощущая как запульсировал клитор. Как напряглись соски.

Почему-то сразу опознала сексуальное возбуждение. Думала, что уже никогда не смогу захотеть мужчину. Возбудиться. И не какого-то неизвестного. А именно того, кому принадлежит этот сводящий с ума волшебный голос.

Даже не смотря на то, что его обладатель для меня по-прежнему оставался загадкой. Почему-то, я без колебаний поняла, что могу доверять этому мужчине. Как никому во всех мирах. Он не обидит. Защитит от всех невзгод. Укутает в собственных объятиях.

Что с ним я как за каменной стеной.

Странные ощущения.

Непередаваемые.

И желанные.

Когда ничего о себе не помнишь. Понятия не имеешь кто ты. Нужна стабильность. Надежность.

Именно это я почувствовала сейчас.

Слепая. Беспомощная. Уязвимая.

Обладатель этого голоса стал для меня безопасной гаванью. Светом во мраке.

И я потянулась к нему. Словно едва распустившийся цветок к солнышку.

Жадно впитывала столь желанные воспоминания.

«Сладкая, какая же ты невозможно сладкая, Есенька. – Хриплый баритон окутывал восхитительной пеленой. Туманил сознание. А его скрытый тьмой обладатель коснулся чувственным ртом моих губ. Сначала легко. Проведя языком по верхней чуть припухшей губе. Застонал от наслаждения. И накинулся с рыком голодного зверя.

Ворвался языком в чуть приоткрывшийся ротик. Впитывая сладкую влажность. Завоевывая и покоряя. Урча от наслаждения словно, кот, добравшийся до сливок.

Облизывая и посасывая мой язык. Чуть прикусывая верхнюю, а потом и нижнюю губку. И снова врываясь в рот. Напористо. Властно. Дерзко. Покоряя. Завоевывая.

Сразу же давая понять, кто тут главный. Требуя подчиниться, сдаться на волю победителя.

И я покоряюсь.

Растворяюсь в охватившем всю мою сущность диком необузданном желании.

Возвращаю поцелуй с не меньшей страстью. С упоением зарываюсь пальчиками в коротко стриженные черные волосы. Оцарапываю ноготками кожу головы. Оставляя в беспорядке идеально уложенные волосы.

И незнакомец, зарычав, слетает с тормозов. Буквально, трахает мой рот языком. Глубоко. Влажно. Причмокивая. Урча. Одновременно, вжимаясь в меня всем телом, ясно давая почувствовать весьма твердые и очевидные намерения. Заставляя таять и задыхаться. Сгорать в безумном обжигающем пламени…

–Есенька!»