Тройное счастье попаданки
Шрифт:
Осторожно поднявшись, чтобы не вызвать большего движения у монструозного в размерах существа – всё же это змеиное тело было толще моего, что и предполагало немалые размеры его длинны, - и попыталась отыскать голову чудища. Если это всё же оно. Ведь кто знает, может парень так экстравагантен, что заказал себе матрац, похожий на тело змея, с внутренним двигателем, чтоб прям как настоящее.
Так, кончик хвостища нашла. Он осторожно оплетал мою лодыжку правой ноги, словно нежная, живая окова. Взглядом иду дальше, стараясь не теряться в поворотах и изгибах, пока не дошла точно до… обнажённой поясницы
«Нет, не жрёт!» - провизжал второй проснувшийся таракашка. – «Это он наполовину змей!»
И от его писка завизжала уже я, подрываясь с места и стараясь быстрее и подальше отскочить от бурно зашевелившегося змеиного тела. Кажется, мой крик привёл в себя до этого блаженно разулыбавшееся чудище.
Вот только мягкая улыбка была со знакомыми ямочками и нет её. Нечто, что сейчас было передо мной, встрепенулось, и верхняя часть тела, что была мужским торсом с головой и руками, как у обычного мужчины, встревоженно вытянулась, разворачиваясь ко мне.
– Милая? – милая мордашка исказилась беспокойством, правда змеиные глазища выдавали его с головой, смотря на меня не моргая. Словно броситься вот-вот.
Вон уже руки тянет!
– А! Не подходи! – бросилась я в сторону от опасных объятий. Схватит, и пиши пропало! Не дамся!
– Но? – начал было он, но я себе зубы заговаривать не дам!
– Никаких «но»! Ты кто такой вообще? Куда меня утащил? – только сейчас заметила, что огромная комната была почти наполовину застелена не менее большущим матрацем, усеянным подушками и в центре которого мы до этого спали.
– Домой, - только и выдавил непонимающий. – Что с тобой? – и столько искреннего беспокойства. – У тебя что-то болит? Беспокоит? Прости я вчера не сдержался.
– Какой не сдержался? – ахнула я, вновь уворачиваясь от обнимашек и отбегая в другой конец «кровати», где схватила одну из подушек. Защита так себе, но тоже не пустые руки. Будет отвлекающим манёвром! – Что за фарс? Беспокоит? У тебя… хвост! – отскочила от упомянутой части тела, что попыталась до меня дотянуться. Не уж! И тебе не дамся, красавчик! «Да-а-а, красивый», -протянул пьяно третий таракашка, пока два других устроили панические бега, пытаясь понять и сложить паззл всего происходящего и происходившего до этого. И тут вспомнилась деталь: - Опоили!
– Что? – хвост и мужчина даже замерли от возгласа, хотя у первого почти получилось загнать меня в объятья второго. Пришлось менять траекторию побега, но зато я теперь ближе к дверям! Осталось только добраться и бежать, что есть сил!
– Меня опоили! – повторила я, отступая к заветной цели. – И ты глюк! Просто глюк!
– Маленькая моя, - начало было это нечто, но резко распахнувшаяся дверь, ударившись о стену, заставила вздрогнуть и замолчать. Обоих. На нас во все глаза смотрела молодая женщина, видимо, прибежавшая на крики. «Отлично, спасена!» - обрадовалась было я, но взгляд привлёк огромный хвост вместо женских ножек. Красивый красный хвост, хорошо контрастирующий с рыжими волосами и огромными зелёные змеиными глазища, которыми она нас обожгла.
Вскрикнув, отскочила от неё, но тут
же угодила в руки первого ужаса, что воспользовался моментом, оплёл меня хвостом, прикрывая срамоту, а крик испуга заглушил глубоким поцелуем. «М-м-м, а сладенько целует», - дрыгнул ножкой четвёртый таракашка и отрубился.Глава 3
Как же сладко! Лента языка умело игралась с моим, то оплетая, то подначивая ответить, но тут же надавливая, показывая, что она тут главная. От приятности у меня мурашки по телу побежали, жаркие такие, колкие, опускаясь в низ живота и пробуждая знакомое тепло. Аж стон невольно вырвался.
– Ах, какие страсти! – напомнила о себе женщина, а меня как водой холодной окатили, приводя в себя.
Ах так! Ну, я тебе сейчас покажу, как в меня язык совать, змей-искуситель недоделанный!
Со всех сил, что ещё остались в разомлевшем теле, забилась в чудовищных, но чертовски приятных объятьях. Вот только змей уже поймал добычу, которой я быть отказываюсь. Пришлось сражаться малым – с силой прикусила юркий язычок противника, вызвав ошеломлённого шипение и выпученные глаза. Так тебе!
– Кто… - начала было я, даже в грудь побольше воздуха набрала, как в комнату снова влетела, но уже другая женщина, более благородного возраста.
– Ну, наконец-то! – увидев меня, вскрикнула старушка, фонтанируя радостью и энергией. – Меньшего я от тебя и не ожидала, пострел!
Не ожидала она! Я сейчас покажу и ей свою радость!
– Кто… - вновь попыталась начать я, но опять была перебита. В этот раз молодушкой:
– Ты представляешь, как мы волновались, что не приведёшь! И какая! Ух! Красавица!
– Да что… - ещё одна попытка, теперь оборвал её сам муже-змей:
– Бабушка! Матушка! Прошу вас, вы нас смущаете, - и говорил явно без смущения, но меня собой закрыл всем телом, поворачивая к женщинам лишь голову.
– Бабушка? Матушка? – тихо про себя проговорила. Так тут ещё и целое гнездо, что ли? Тоже прибежали полакомиться?
– Ой, да что мы там не видели? – усмехнулась бабуля.
– А вот жёнушку свою будь любезен всё же показать, уж больно красива, старому глазу приятно!
Да, как блюдо я явно красива, но не дамся! Схватил – это ещё не приготовил!
– Ладно, так и быть, представишь на обеде, - довольно усмехнулась бабуля, заметив мои трепыхания, а вот высказать всё не дал очередной возмутительно-приятный поцелуй, и поползла к выходу. – Пойдём, Итриша, твой сын весь в отцов и дедов, как ещё не бросился на нас? Мягкий он у тебя вышел!
– Зато какой решительный, - гордо ответила рыжая нагиня, выходя следом. Но всё же развернулась и, подмигнув мне, закрыла ею же почти выбитую дверь.
– П-пусти! – выдохнула я, едва он освободил мои губы. Уф, как же их теперь припекает! И ведь не высказаться по этому поводу, слишком уж приятно было. Эх, если бы только вся ситуация не портила момент…
– Отпущу, если ты успокоилась, - прищурился змеюка, чей хвост, словно живший собственной жизнью, обвил мои ноги и наглаживал бедро, медленно подбираясь к запретному. Пришлось хлопнуть по наглой конечности. Правда, сделала я это не задумываясь, а только потом поняла, что натворила, и отдёрнула руку, смотря в смеющиеся глаза наглеца. – Можешь трогать сколько захочешь.