Тройной риск

На этом мы распрощались. Все мои помыслы теперь сосредоточились на коле с лаймом. Можно было заказать ее на Мэдисон-авеню, но я все же заставил себя отмахать целый квартал на север до Семидесятой улицы. Шестьдесят девятая отныне принадлежала Солу и его команде.

Глава 6

На следующий день, в пятницу, в одиннадцать часов утра я сидел в кабинете, прислушиваясь к лязгу лифта: это Вулф спускался из оранжереи.

Делия Девлин не подавала никаких признаков жизни, впрочем это нам и не требовалось. Мы получили ожидаемое, по крайней мере первый взнос. Этой ночью, в 0:42, Сол сообщил по телефону, что Хит отметился на Шестьдесят девятой улице, прибыв туда на такси, без сопровождающих. Более вплоть до 6:20 утра, когда Сол доложил, что на смену ему заступил Фред Даркин с двумя своими людьми, никаких вестей от него не поступало. В 10:23 позвонил Фред: Хит покинул свой дом, доехал на такси до Восточной Пятьдесят первой улицы, 719, и вошел внутрь. Именно в это здание из серого кирпича я и нанес визит днем ранее. Далее Фред уведомил, что признаков полицейского хвоста они не заметили и что его люди рассредоточились на местности. Я на радостях уверил Фреда, что он мой любимый ирландец и таковым и останется, если не упустит объект, после чего перезвонил Вулфу в оранжерею и отчитался.

Вулф вошел, сел за свой стол, просмотрел утреннюю почту, подписал пару чеков, продиктовал заявку на колбаски какому-то торговцу из штата Висконсин и принялся разгадывать кроссворд в лондонской «Таймс». Я аккуратно и как ни в чем не бывало продолжил заниматься рутинными делами, давая понять Вулфу, что способен тягаться с ним по части сохранения спокойствия в любой ситуации. Я как раз закончил печатать адрес на конверте и стал вынимать его из машинки, когда раздался звонок в дверь. Я отправился в прихожую, однако, лишь взглянув на крыльцо сквозь одностороннюю стеклянную дверную панель, вернулся в кабинет и объявил:

– Боюсь, букмекер из меня никудышный. Я поставил сорок к одному, что она не проболтается. Увы, к нам пожаловали Уэнгерт и Кремер. Правда, еще не поздно улизнуть через черный ход и рвануть в Мексику.

Вулф, который как раз аккуратнейшим образом вкладывал письмо в конверт, невозмутимо закончил свою работу и только потом поднял взгляд:

– Арчи, опять твои шуточки?

– Никак нет, сэр. Я сказал чистую правду.

– Вот как. – Его брови поднялись на миллиметр. – Ну что же, впусти их.

Я прошел в прихожую, повернул ручку и распахнул дверь.

– Привет-привет! – бодро произнес я. – Надо же, какое совпадение: мистер Вулф буквально минуту назад сказал, что хотел бы повидаться с мистером Кремером и мистером Уэнгертом, а вы уже здесь.

Однако гости не оценили по достоинству мое жизнерадостное приветствие, а лишь молча пересекли порог и без лишних слов направились в кабинет. Я закрыл дверь и последовал за ними. Увидев, что Уэнгерт и Вулф пожимают друг другу руки, я сначала решил было, что все не так уж плохо, но потом вспомнил одного окружного прокурора, который перед судом неизменно обменивался рукопожатиями с обвиняемыми, давая понять: мол, ничего личного. Обычно Кремер занимал красное кожаное кресло у стола Вулфа, но на этот раз инспектор уступил его Уэнгерту, и я придвинул ему одно из желтых.

– На днях я посылал вам через Гудвина привет, – сказал Уэнгерт. – Надеюсь, он не забыл передать?

Вулф вежливо склонил голову:

– Не забыл. Благодарю.

– Я и предположить тогда не мог, что увижусь с вами столь скоро.

– Как и я.

– Да уж. – Уэнгерт скрестил ноги и откинулся на спинку кресла. – Гудвин говорил, что вас наняли мистер Бенджамин Рэкелл и его супруга.

– Совершенно верно, – небрежно ответил Вулф. – Попросили расследовать смерть их племянника. Они сказали, что он якобы работал на ФБР. Не желая вторгаться на чужую территорию, я послал к вам мистера Гудвина.

– Не рассказывайте нам сказки. Вы послали его, надеясь получить полезную информацию.

– Я потрясен вашей проницательностью, – пожал плечами Вулф. – Мои мотивы зачастую не до конца ясны мне самому, зато вам они всегда полностью известны. Хорошо, не буду спорить. Даже если задание мистера Гудвина и заключалось именно в этом, он в любом случае не преуспел. Вы ничего ему не сказали.

– Только этого еще не хватало, показывать наши досье частным детективам. Поскольку я нанес вам визит, вы можете сделать вывод, что ФБР убийством Рэкелла все-таки занимается, но это не для прессы. Если вы не хотели оказаться на нашей линии огня, то определенно просчитались. Официально расследование ведет убойный отдел Манхэттена, а я просто послушаю вашу беседу. – Он кивнул Кремеру. – Начинайте, инспектор.

Кремер всегда с трудом держал себя в руках. Похоже, он готов был вот-вот взорваться, его крупное красное лицо становилось багровым, и краска заливала даже мощную мускулистую шею. Он выпалил Вулфу:

– Клянусь, я удивлен! Ну ладно Гудвин, но вы-то, вы! Это же подстрекательство к лжесвидетельству. Попытка подкупить свидетеля, заставив того дать ложные показания. Я знал, что иногда вы идете на крупный риск, но, святые угодники, сейчас у меня просто нет слов!

– Вы утверждаете, что мистер Гудвин и я подстрекали свидетеля дать ложные показания? – нахмурился Вулф.

– Да, вы пытались это сделать!

– Боже мой, это очень серьезное обвинение! У вас должны быть ордера. Можно посмотреть?

– Говорите с ним начистоту, инспектор, – посоветовал Уэнгерт.

Кремер повернулся ко мне:

– Ты был вчера вечером в квартире у Делии Девлин на Пятьдесят первой улице?

– Сегодня жарче, чем вчера, – изрек я.

– Я задал тебе вопрос!

– Это несерьезно, – бросил ему Вулф. – Вам должны быть известны процессуальные нормы обращения с подозреваемыми. Мы знаем свои права.

– Говорите с ним начистоту, – повторил Уэнгерт.

Кремер испепелял Вулфа взглядом:

– Скажите пожалуйста, им известны процессуальные нормы! Ладно, не будем ходить вокруг да около. Вчера вы послали Гудвина к Делии Девлин. От вашего имени он предложил ей десять тысяч долларов за лжесвидетельство: мисс Девлин должна была сказать, что якобы видела, как Фифи Гохин подменила капсулу за обедом. Нам известно также, что деньги на подкуп свидетельницы собирались предоставить мистер и миссис Рэкелл. Таким образом, подстрекательство к лжесвидетельству налицо. Теперь, если не возражаете, я задам Гудвину кое-какие вопросы.

– Позвольте мне. – Взгляд Вулфа переместился на меня. – Арчи, правда ли то, что мы только что услышали от мистера Кремера?

– Нет, сэр.

– Тогда не отвечай на вопросы. Полицейский не вправе допрашивать гражданина по поводу дела, в изложении которого допустил неточность. – Он повернулся к Кремеру. – Это может продолжаться до бесконечности. Почему бы нам не решить проблему окончательно как разумным людям? – Вулф обратился ко мне: – Арчи, позвони мисс Девлин и попроси ее немедленно приехать сюда.

Я взялся за телефон и начал набирать номер.

– Гудвин, прекрати! – рявкнул Уэнгерт.

Я не обратил на него никакого внимания. Кремер, проявив несвойственную ему резвость, стрелой метнулся ко мне и нажал на рычаг. Я оторвался от телефона и посмотрел на него. Кремер ответил мне хмурым взглядом. Тогда я положил трубку на рычаг. Он вернулся на место.

– В таком случае нам придется сменить тему, – сухо заявил Вулф. – Несомненно, ваша позиция оказалась несостоятельной. Вы ставите нам в вину некое предложение, которое мистер Гудвин якобы сделал от моего имени мисс Девлин. Однако, на мой взгляд, сначала нужно установить, что именно было сказано, а для этого необходима очная ставка. Вы же категорически запрещаете нам связаться с мисс Девлин. Очевидно, вы просто не хотите, чтобы свидетельница знала о том, что здесь происходит. Это представляется мне нелогичным, но я воздержусь от критики в ваш адрес. Совершенно невероятно, чтобы полиция и ФБР вступили в заговор с целью ввести в заблуждение гражданина, пусть даже и меня.