Тройняшки не по плану. Идеальный генофонд (+ Бонус. Новый год у Тумановых)

Агата повела себя именно так, как я ждал от любой другой. Спокойно уехала в тот же вечер. Сама. Без навязчивых разговоров и истерик. И ни звонка от нее не было за эти дни, ни сообщения. Ничего. Испарилась, не досаждая мне.

За одним исключением… Я хотел, чтобы именно она осталась. До утра, чтобы проснуться с ней рядом. Вместе заказать доставку кофе. И не вылезать из постели.

Агата не оставляет ни единого шанса сорваться с крючка. И я поддаюсь, приближаюсь, будто между нами – натянутая пружина, которая стремительно сжимается. Возвращается в исходное положение, правильное.

– Здравствуйте, Адам, - обдает меня холодом горячая чертовка. Ставит на место.

– Ну, здравствуй, Агата, - упираюсь рукой в руль тренажера. Получаю испепеляющий взгляд и следом – демонстративное игнорирование.

– Вы все-таки решили проверить последнюю мамочку? – произносит Агата невозмутимо, играет в "незнакомцев", а голос волнующе срывается из-за физических упражнений.

Дыхание ее сбивчивое, эротичное. Мозги последние выдувает из черепной коробки. А мне ведь разговаривать с чертовкой надо, убеждать ее всеми силами.

– Единственную, - выдаю на судорожном выдохе.
– И не проверить, а забрать вместе с детьми, - неотрывно смотрю в хмурое лицо. Замечаю, как алеют щеки. И не только от напряжения или злости. Есть что-то большее в каждой реакции Агаты.

Моя женщина, хоть и артачится. Сама подсознательно понимает это, но отчаянно отрицает. Поэтому и бесится.

– Ты разве не получил еще результат? – косится на меня, сводит брови, а пальчиком машинально что-то в программу тренажера вбивает. Замедляется. Переходит на шаг.

– Это больше не имеет значения, Агата, - признаюсь искренне.

Сам же лихорадочно вспоминаю, где планшет. Бухал я точно без него. Сутки страдал – тоже. Ни о какой проверке почты и речи не было. Я бросался из крайности в крайность. Если до ночи с Агатой я упрочился в статусе родного отца. Сам решил – сам поверил. То после… Я пытался принять тот факт, что мы с тройняшками чужие.

И теперь, если честно, не хочу получать результаты. Я без них все решил. Мое тройное табу станет главным смыслом жизни. Ирония судьбы. Осталось убедить Агату.

– Я же просила, Адам, не играть с нами, – печально тянет она. Укладывает руки на "руль", делает передышку.

– Чертовка, переодевайся – и мы поедем… - начинаю строго, чтобы звучать убедительно, но мой тон действует на Агату совсем не так, как задумывалось. Вместо того чтобы растаять и подчиниться, она воспринимает каждое слово в штыки. Броню свою стальную укрепляет шипами.

– Никто никуда не едет, - расстреливает меня ледяными иглами.
– У нас с тройняшками весь день распланирован. И тебя в нашем графике нет, увы, - отталкивается и возвращается к быстрой ходьбе, постепенно увеличивая скорость до бега.

Но от меня не сбежать.

– Значит, внесем, - рычу в ответ, устав уговаривать мою несносную женщину. Понимаю, что она имеет полное право обижаться, но не умею правильно обращаться с колючками. Единственная Агата у меня такая, характером и берет. И я не готов от нее отказаться.

Разозлившись, бью по панели тренажера, попадаю на кнопку паузы или отключения. Достигаю цели – беговая дорожка останавливается. Агата едва не падает, но я предусмотрел именно это. Поэтому наклоняюсь резко, подхватываю ее под бедра – и закидываю горячее, брыкающееся тело себе на плечо.

Глава 33

– Отпусти, Адам, - шипит чертовка куда-то мне в спину, хлопает ладонью, но аккуратно. Сдерживается. Несмотря ни на что, не переступает за рамки приличия. Судя по возне, пытается выпрямиться немного, цепляясь за мой ремень, опасливо и наверняка смущенно по сторонам осматривается. Беспокоится, как будет выглядеть в глазах так называемой общественности? А мне плевать. – Ты меня позоришь перед окружающими.

Оборачиваюсь на застывших с открытыми ртами девушек. Они оставили тренажеры и даже вид не пытаются делать, что занимаются. Просто пялятся на нас.

– Да брось, пусть завидуют, - с трудом проглатываю ехидный смешок. Не стоит злить Агату еще больше. Изначально у меня миссия другая была, но с ней вечно все идет не по плану.

Беспрепятственно выношу чертовку из зала, подмигиваю опешившему Роману. Он понимающе кивает и закрывается в кабинете, изображая бурную занятость. Агата фыркает возмущенно, коленкой в живот мне упирается, пыхтит яростно. Наказываю ее за непослушание легким шлепком по попке. Абсолютно невинным. И делаю это на участке коридора, где нас никто не увидит.

– Адам, ты труп, - цедит Агата обреченно, зато замирает наконец-то. Так легче ее нести. Хотя интереснее, когда сопротивляется.

– Если ты примчишься на опознание, как в тот вечер, тогда я всеми конечностями «за»! – откровенно смеюсь над ней. Поздно осознавая, как пожалею об этом.

– Я не одна из твоих… - делает паузу, пытаясь заменить ругательство, - …женщин. И не позволю так с собой обращаться.

Ревнует меня, что ли? К развязному прошлому?

Моя девочка!

– Хм, - усмехаюсь, но топлю эмоции в глухом кашле.

Согласен, я веду себя импульсивно и по-хамски. Но мы с Агатой могли препираться в зале вечно. Лучше сделаем это в другом, более уютном месте. Где все свои и никто не осудит.

– Пообещай, что вы поедете со мной, - прошу тише и серьезнее.

– Нет, - выпаливает упрямо.

– Ответ неправильный, подумай еще, - проговариваю громче.

Перехватываю ее чуть удобнее, придерживаю рукой упругую попку. И пока Агата виляет ею, пытаясь сбросить мою ладонь, я наоборот сжимаю ее крепче, впиваясь пальцами в напряженные мышцы. Вызываю молчаливую бурю недовольства, но невозмутимо поворачиваю в коридор, что ведет к детскому залу.

Замедлившись, осматриваюсь в поисках нужной двери. Не запомнил, где чертята занимались в прошлый раз.

– Ты не туда идешь, - не выдерживает Агата, когда я забредаю в одну из раздевалок.

– Так ты не помогаешь, - укоряю ее.

– На ноги меня поставь, - вздыхает. – У меня нет времени на все эти глупости, мне детей собрать надо.

Размышляю, отпустить ее или еще рано. Но нежный голосочек, что доносится откуда-то сбоку, мгновенно исправляет ситуацию к лучшему.

– Папочка? – звучит так мило, что я улыбаюсь, как блаженный, и даже Агата затихает.
– А куда ты мамочку несешь?