Трудно быть боссом

Глава 31. Харитонов

Через пять минут у старой пристани заглох мотор и на деревянном мостике появился Кондратьевич. В полосатой тельняшке, спортивном трико и сапогах-забродах дед был не похож на себя. Ковбойская шляпа прикрывала его бесстыжие глаза и нос, и было ясно с первого взгляда – дед задумал что-то незаконное. То, что не приемлют правила соревнования в рыбной ловле.

Поднявшись на веранду, Кондратьевич хмыкнул.

 — Андрюша! Как я рад тебя видеть! – бесцеремонно запихивая в рот щедро намазанную сливочным маслом и джемом булку для Евы, сообщил он.

—Я на твои развлечения с Потаповыми не подписывался! — предупредительно поднял вверх указательный палец Харитонов.

— Ну, ну… У тебя машина здесь? Давай на развал мотнемся, мне там кое-что купить надо. Да поскорее, пока не разошлись все.

— Я не один, вообще-то! И что ты на развале покупать собираешься? Там отродясь, кроме рыбы ничего не продавали!

— А мне, кроме рыбы, ничего и не нужно!

В дверях показались Ева с сыном. Кондратьевич смерил их оценивающим взглядом и крякнул.

— Так, я смотрю, мои квартиранты уже здесь? Ты их с собой теперь везде таскаешь?.. Какой хороший малыш! Ути-пути…ну-ка, иди сюда…

Лёва попятился назад, к матери, но ловкие ручищи Кондратьевича подхватили его и подняли вверх.

— Тебя как зовут, солдат?

— Лео! И я не солдат! — громко выкрикнул в лицо деду мальчик.

— Черт… Андрей, у него глаза, как у тебя. Такого же цвета! — присмотревшись к ребенку, удивленно произнес дед. — Породу вашу, Харитоновскую, за версту видно! И как мать твоя еще не разглядела…

И осторожно отпустил мальчика на деревянный пол.

— Ева! Ты ничего не хочешь рассказать?! — повернулся к молодой женщине он.

— А что тут рассказывать?.. — растерявшись, притянула ребенка к себе поближе она.

— Правильно, нечего! — встав с дивана, заслонил их собой Андрей. — Иногда детей приносят аисты. Незапланированно.

— Так это у нас, получается, Леонид Андреевич? — продолжал во все глаза рассматривать мальчика дед.

— Нет же! — возмущенно всплеснул маленькими ручками малыш. — Я Лео! Ле-о!

— Лев, — робко поправила Ева.

— Вот это да… Ничего себе, сюрприз…

Озадаченно потерев подбородок, дед перевел взгляд на Харитонова.

— И что теперь со всем этим делать будем? Как матери такие новости преподнести, чтобы ее не разбил нервный паралич?

— Да так и преподнесем, — отмахнулся Андрей. — Ребенок мой. Еву я давно люблю. На следующей неделе подадим заявление в загс и подыщем себе квартиру. А там, пусть мама понемногу привыкает к мысли, что я снова женат.

— И снова с ребенком. — Многозначительно посмотрел на мальчика дед. — Как быстро ты их делаешь, Андрей! Детей-то!

— Короче, дед, если тебе на развал надо, то поехали сейчас. Иначе он закроется. А причитать над нами ни к чему. Что есть, то есть.

 — Да уж… да уж… - продолжал приговаривать Кондратьевич и все посматривал на Еву и мальчика.

Андрей покачал головой.

— Ева, я отвезу Кондратьевича на развал, здесь недалеко. А вы с Лёвой пока отдохните.

— Я почитаю ему сказки наверху. А еще приготовлю что-нибудь в духовке. Вы, Василий Кондратьевич, присоединяйтесь к нам ближе к обеду. Обещаю, будет вкусно.

Подарив им улыбку, она крепко взяла сына за руку и скрылась в доме.

Глава 32. Харитонов

Машина Харитонова свернула на проселочную дорогу, ведущую к местному рыночку, называемому в народе «развалом», и ее начало потряхивать.

— Как ты мог так вляпаться, Андрей?! — возмущенно пыхтел дед на переднем сиденье.

— Почему сразу вляпаться?

— Потому что по-другому это не назовешь!

— Слушай, я люблю ее, ясно? Я все равно собирался на ней жениться, даже когда не знал, что ребенок мой! А тут такой сюрприз… я сам только вчера ночью узнал, что я, оказывается, его папа! Ничего мне не говори про Еву и мальчика!

— А матери, как это преподнести? Ты подумал?

— Матери придется сказать все, как есть. Другого способа я не вижу. Врать, прятаться нет никакого смысла. Поплачет и успокоится. Хватит уже ее истерик! Она полгода мне мозг чайной ложечкой выедает! Лучше, скажи, зачем тебе на развал?

— Как, зачем? За рыбой. Или ты думаешь, я ловить ее собираюсь? Потаповы завтра в пять утра приедут, а у меня рыбка уже готова, наловлена вроде как. Я ее в сети под лодку помещу и буду по одной вытаскивать. Как будто клев у меня хороший.

— Да она же у тебя задохнется до завтра!

— Кто сказал? Я ее в воде хранить собираюсь. В сети. Даже покормлю маленько, чтобы не голодная была. А потом инспектору предъявлю, чтобы не зазнавался.

— Он к Еве свататься приходил, — поморщился Андрей.

— Как так?

— А вот так. По-настоящему, с родителями. Ее мать дачу ему обещала за то, что женится и ребенку свою фамилию даст. Вроде как, избавит Соболевых от позора.

— Что значит, даст фамилию?! Нашему ребенку?!

— Представь себе, да. Ева из дома и ушла, куда глаза глядят. А я их сюда забрал.

— Да это же возмутительно! Ты обязан срочно жениться!

— Правда?! А кто пять минут назад возмущался по этому поводу?!

— Я не знал, что Потапов на ребенка виды имеет! Еще и дачу захотел! Вот поганец!

Впереди показался развал.

— Иди, покупай, что нужно. Я тебя в машине подожду. — Сообщил деду Андрей.

— Ну, ладно, как хочешь.

Дед выбрался из машины и пошел в торговые ряды под открытым небом.

Андрей поднял голову и его взгляд уткнулся в огромную вывеску:

«Всероссийский съезд любителей балетной оперы». Далее стояла дата нынешних выходных и адрес, по которому будет проходить съезд.

На фото среди танцующих балет «Лебединое озеро» балерин красовался ни кто иной, как Пухляш в своей белоснежной рубашке с рюшами и белых колготках. В руках Пухляш держал поднос с хлебом солью и до жути приветливо улыбался.

«Балерон недоделанный!» — презрительно фыркнул Андрей и уже хотел отвернуться, как его взгляд скользнул ниже, туда, где обычно указывали спонсоров мероприятия.