Трудно быть мобом

Минуты три мы вальсировали, то ускоряясь и наседая на противника, то наоборот, уходя в глухую защиту от града контратакующих ударов. И сколько бы это продолжалось ещё неизвестно, если бы я не повёл себя, как настоящий плохой танцор. Не в том смысле, что мне что-то помешало. А в том, что наступил сам себе пяткой на носок, грохнулся на каменный пол пещеры. Да вдобавок выронил меч.

Почуявшая близкий финал Хиссс ринулась жестоко наказывать меня за неуклюжесть. Однако чуть сама не поплатилась, когда проворное метеоритное железо, выпорхнувшее невесть откуда, вдруг плотно прижалось к её бледной шейке. Уловка удалась!

– Замри!

Змея повиновалась.

– Малейшее шевеление, и ты труп!
– предупредил её.

Однако ликовал я не долго.

– Аналогично!
– парировала Хиссс, и в ту же секунду я ощутил прикосновение острых клиньев невзаправдашних павлиньих перьев, приставленных к собственному горлу.

Уп-с, и снова патовая ситуация.

– Ты хотел яц-с-со? Бери и убирайс-с-ся! Клянус-с-сь чес-с-стью, не трону!
– попыталась откупиться хозяйка пещеры.

– Нет!

– Нет?!
– вертикальные зрачки в жёлтых глазах расширились почти до круглой формы.

– Не дури!
– я сильнее надавил на своё оружие и заявил: - Условия изменились. Я заберу все!

– Не поз-с-сволю! Лучш-ш-ше убей с-с-сразу!

– Ты не поняла. У меня есть идея получше. Я предлагаю мирное решение проблемы...

– Как мирное, ес-с-сли отнимеш-ш-шь детей?
– дёрнулась королева.

– Да успокойся, ты! Выслушай до конца!
– прикрикнул я.

– Хорош-ш-шо, с-с-слуш-ш-шаю тебя, Филадил, - изобразила заинтересованность гадина.

– Сперва пообещай, что не станешь атаковать меня. А то у меня от напряжения мышцы затекли. Да и тебе, думаю, комфортнее общаться без посторонних предметов у глотки?

– А не боиш-ш-шься, что не с-с-сдержу с-с-слова и ударю в с-с-спину?

– Боюсь, - косясь на "интимно" подрагивающий около лица чёрно-синий язык, не стал я строить из себя храбреца.
– Но, во-первых, надеюсь на то, что ты столь же мудра, сколь и красива.

– З-с-сабавно! Это комплимент?
– растянулся в кривой усмешке алый рот собеседницы.

– Это констатация факта, - чёрство ответил ей.

– Допус-с-стим. А ш-ш-што во-вторых?

– А во-втор....

Договорить я не успел. Второй молниеносный бросок, и несколько толстых чешуйчатых колец плотно обвили туловище. Да не просто обвили, а с непоколебимой уверенностью и садистской медлительностью стали уменьшаться в диаметре. При этом мои колени и грудная клетка вращались в одном направлении, а таз, талия и кишки в противоположном. Уф, теперь представляю, как чувствует себя свежевыстиранное бельё в цепких пальцах прачки!

Однако, к чести своей должен отметить, что коварство противницы не совсем удалась. Руку я не разжал, и продолжал держать заточенный металл в опасной близости от её сонной артерии. Так что, по-прежнему, пат. Хотя, если уж до конца разложить всё по полочкам, то, называть ситуацию ничейной, вряд ли справедливо. Преимущество всё же на стороне выжимающего меня досуха гибрида женщины и кобры. Потому, как, даже если успею пустить в ход потрошитель до того, как Филадил превратится в сублимированного эльфа, или прежде, чем ему отсекут башку веером, бьющееся в конвульсиях сильное тело врагини, всё равно разорвёт моего персонажа, как минимум, на три малоаппетитных куска. Но ей-то терять нечего, а мне перспектива отправиться на перерождение, пускай даже условное, как-то не очень улыбается.

– По-ч-ч-чему медлиш-ш-шь? Реж-ш-шь!
– процедила Хиссс.

– Ус-пею. Ес-ли не дог-говоримся, так и пос-туплю, не с-сомневайс-ся, - пообещал я хозяйке пещеры под хруст собственных рёбер и позвонков.

– Так ты до с-с-сих пор хочеш-ш-шь побес-с-седовать?
– вскинула бровь дама.

– Х-хр-кх-хоч-ч-у!
– подтвердил я, хрипя от натуги.

"Гы-гы, наш диалог сейчас напоминает беседу двух заик" – совершенно не к месту посетила голову дебильная мысль.

Адские тиски, тем не менее, чуть ослабили давление, и мне приказали:

– Вещ-щ-щай!

Прокашлявшись, я продолжил недоговорённое:

– А во-вторых, альтернативное решение конфликта, прежде всего в твоих интересах. Ведь, как ты правильно заметила, после меня придут другие, третьи, четвёртые и, в конце концов, окончательно истребят ваш род. Но я придумал, как спасти твою семью!

– Пояс-с-сни, - ноздри Хиссс хищно затрепетали, ибо затронута самая больная для неё тема.
– Как?

– Очень просто! Для этого необходимо тайком вынести яйца за территорию полигона, мой рюкзак, кстати, отлично подойдёт для этой задачи, и спрятать их в надёжном месте. И, конечно же, в достаточно тёплом и укромном, чтобы эмбрионы смогли благополучно доразвиться, вылупиться и спокойно достигнуть возраста, когда они самостоятельно смогут о себе позаботиться.
– Я старался, чтобы речь была не только торопливой, но и убедительной. И, кажется, у меня получалось. По крайней мере Наага задумалась.

– Но я ведь вс-с-сё равно этого не увиж-ш-шу, ведь так?
– с грустью произнесла она.

– Увы, тебя протащить не смогу, - развёл я руками.
– Но чем дольше ты здесь продержишь оборону, тем дольше все будут полагать, что кладка по-прежнему на месте. А потом, кто знает, может и тебя выпустят на волю.

– С-с-сомневаюс-с-сь, - за обречённым вздохом последовал пристальный немигающий взгляд. Наконец женщина-кобра вынуждена была признать, что я не лгу: - Хорош-ш-шо. Я не виж-жу в твоих глаз-с-сах корыс-с-сти. Но вс-с-сё же, обяс-с-сни, как быть с з-с-саданием твоего командира? Одного моего ребёнка вс-с-сё равно ждёт с-с-смерть?

– Если ты мне кое в чём посодействуешь, то нет!

Глава 5

Разбойников, взявших в заложники фермера Джима, было пятеро. Роль их также играли студенты младших курсов. Ребята довольно грамотно выбрали место для лагеря, но использовали ландшафт до безобразия бездарно. Им бы, балбесам, привязать отца Марты к столбу, будто нарочно кем-то установленному, посреди просторной и хорошо проглядываемой каменистой поляны, а самим разбрестись и залечь за стоящими неподалёку крупными валунами. Так, чтобы видеть друг друга, и, в случае нападения, предупредить товарищей и дружно упокоить жертву. Так нет же! Эти двоечники тупо поставили одногочасового со стороны предполагаемого появления противника, то бишь, меня, и уселись кружком играть в кости. Прислонённому же, как раз к одной из глыб, пленнику они связали по рукам-ногам, заткнули рот тряпкой и на том успокоились.