Трудно быть мобом

– Хм, а что с ними не так?
– полюбопытствовала красавица, в шутку предположив: - Неужто у тебя их три?

– Нет, восемь!
– машинально ответил я. И лишь после того, как услышал удивлённый возглас: "Да ну?! Не может быть!" и почувствовал сомкнутые перста бессовестной эльфийки на... гм, определённом участке своего тела, сообразил, что мы с ней говорим немножечко о разных вещах.

– Ви-и-ит, отпусти-и-и, пожал-уй-ста!
– прокукарекал я. Ибо, во-первых, пальпация производилась чересчур холодной рукой, во-вторых, изучающий захват у юной целительницы получился далёко не нежным.
– Я зме-и-и-иные и-имею ввиду!

– В смысле змеиные?!
– искусственный разум девушки всё ещё не постиг, о чём толк, но "стальные тиски", слава богам, ослабли.

Когда я объяснил, в чём дело, и продемонстрировал предметы обсуждения, выложив те в ряд вдоль стены, ничуть не сконфуженная магичка захихикала, после чего внимательно просканировала "киндер-сюрпризы" и отрицательно покачала головой:

– Увы, продлить действие стазис-заклинания не сумею. Слишком сложное плетение. Мы такое будем курсе на четвёртом-пятом только проходить.

– Жаль. Ну а насчёт поиска подходящего места есть какие-нибудь идеи? Ты же в Лютиене подольше моего.

– Даже не знаю, - задумчиво промолвила собеседница и уточнила: - А напомни-ка, чем там нааги питаются?

– Понятия не имею, - растерянно пожал я плечами.
– Забыл поинтересоваться. Но, наверное, как и все ползучие гады, птицами, ящерицами, лягушками, жабами и мелкими грызунами.

– Пожалуй, что так, - согласилась блондинка, затем дала мне намёк совершенно не свойственный стереотипу, сложившемуся на Земле в отношении обладательниц данного цвета волос.
– Однако мелкими ли грызунами? Ведь сами по себе нааги гораздо крупнее обычных кобр.

– Ты сейчас на крысо-псов что ли намекаешь?
– сообразил я.

– На них самых! Подумай хорошенько, ведь условий лучше, чем в канализации, для яиц не найти! Там влажно, прохладно, ветерок. И крогсы стадами бегают!

– Верно! Кроме варана, никто из тамошних тварей не осмелится напасть на детёнышей наагов. Но в его клетку змеиным деткам надо просто дать наказ не лазать. А если поначалу и крысюки окажутся крохам не по зубам, помогу им охотиться. Всё равно ведь для эйра Тариэйра задание выполнять придётся.

– Точно-точно. И городу какая польза! Ежели приживутся, можно будет потом доложить королю и узаконить их пребывание там. Ты же теперь с его величеством, в приятельских отношениях.

– Эх, Витка, да моя ж ты умница! Обожаю тебя!
– совершенно искренне воскликнул я и принялся благодарно щекотать, кусать любимую девушку за попу и осыпать поцелуями.

Та дурашливо визжала, отбрыкивалась, отбивалась подушкой. Однако я оказался сильнее и проворнее, и вскоре мы с чудовищным грохотом (да простят нас соседи снизу) доломали-таки ножки кровати... Хохотали потом до колик в животе.

– Кстати, Фил, а ты заметил, что одно яйцо чуточку мельче?
– обнаружила вдруг Вита, выкарабкиваясь из-под меня, из-под обломков несчастной мебели и выпутываясь из груды скомканного постельного белья.

– Ага, сразу обратил внимание, - подтвердил я.
– Но не думаю, что это "кукушонок". Форма и окрас у него одинаковые с остальными. Скорее всего, это послед.

– Что ещё за послед?
– заморгала Вита.

– Ну, типа плод из остатков строительного материала, - пояснил я.
– В куриных гнёздах в конце сезона, часто можно встретить подобных недоразвитых "уродцев".

– Впервые слышу, - усомнилось в моих словах дитя Леса, взглянуло на меня, как на заядлого двоечника по зоологии, фыркнуло: - Послед, глупости какие!

– Хотя, может, и путаю чего, - не стал спорить я.
– Тем более, что глупо сравнивать Хиссс с курицей, - они хоть и родственники, но очень дальние.

– Очень-очень дальние, - кивнула волшебница.

– Однако же именно этого "Гадкого Утёнка" я собирался сдать наставникам, если бы фокус с телепортацией Марты не прошёл, - сообщил я, и тут же, прочитав в прекрасных очах непонимание, расшифровал аллегорию: - "Гадкий Утёнок" - это сказка такая, потом расскажу. Обычно его именем называют нестандартных птенцов.

– А-а, вроде "Белой Вороны"?

– Ну, можно и так выразиться.

– Ой-ой-ой!
– внезапно встревожилась Вита

– Что? Что такое?!

– Чары слабеют! Коконы замедления времени вот-вот разрушатся, - указала она пальчиком на яйца.

– Ай-ай-ай!
– запричитал и я, запихивая невылупившихся кобрёнышей в рюкзак.
– Больше медлить нельзя! Нужно срочно бежать в лавку к эйру Тариэйру и проситься в подвал! Ты со мной?

– Конечно!

Спустя полчаса, запыхавшиеся и взмокшие от спринтерского рывка на стайерскую дистанцию, мы с подругой сидели в обнимку в подземном лабиринте, и, затаив дыхание, прислушивались к первым робким постукиваниям, под скорлупой.

– Уф, еле-еле успели, - с улыбкой до ушей шепнул я, аккуратно поправляя соломенную подстилку под одним из уже проклюнувшихся яиц.

– Ага, - так же тихо ответила Вита.
– Только, дорогой, всё равно, не могу понять, зачем мы так летели, да ещё разбудили и перепугали бедного торговца, если с таким же успехом можно было спокойно спуститься в канализацию, например, через люк около гостиницы?

– Н-да, действительно, - не найдя больше, что сказать, почесал я затылок.
– Ну и кто из нас большая блондинка?

Остроухая девица, уже знакомая с данной качественной характеристикой интеллекта, прыснула в кулачок.

Новорожденные нааги отличаются от младенцев прочих разумных в выгодную сторону. Прежде всего, тем, что появляются на свет не беспомощными и беззащитными личинками, а почти приспособленными к самостоятельной жизни индивидами. Конечно, до взрослых особей им ещё далеко, однако ползучие малыши сразу нормально передвигаются, не привередливы в еде и прекрасно говорят. Мальчуганы, правда, понимают лишь родной диалект. Зато самочки - полиглотки! Хиссс вкратце объяснила, что по природе своей девы их расы все поголовно магички да гипнотизёрши, и потому они не учат "иностранные" языки, а как бы перенимают его, считывая необходимые образы из памяти носителя той или иной речи и сопоставляя оные с соответствующими словоформами. Честно говоря, я до конца так и не разобрался, как это работает, ну да ладно. Главное, чтобы хотя бы одна из восьми оказалась девочкой. А то кому передавать мамашину корону?

Помимо того, что свежевылупившееся потомство выглядит, как наши пятилетние дети, вторым несомненным плюсом в разведении людей-кобр является то, что при соблюдении ряда определённых правил молодняк довольно шустро растёт. В обычных условиях, ползучий народец уже через пару недель будет сопоставим с ребятками-восьмилетками, ещё через месяц - с четырнадцатилетними отроками, а спустя полгода полностью войдёт в репродуктивный возраст. Однако же при регулярном полноценном питании и прочих "тепличных" условиях сроки созревания сокращаются. И сокращаются значительно - на порядок-два.