Трудно быть замполитом

— Слышь, голосистая… — хриплый мужской голос заставил сердце пропустить удар. — Всю дичь распугала, так хоть нас пожалей! За поллиги твой вой слышно!

Пегги хватилась за кинжал, аптекарь забилась за ее спину — из-за стволов и листвы, один за другим выходили рослые мужчины. Различив на их одежде цвета благородного дома, я едва не обосрался, ожидая встречу со стюардом, но вместо перекрещенной десницы, на дублете гвардейца красовалась незнакомая рыбья голова.

Судя по лукам и копьям в их руках, фуражиры. На охоту выбрались.

— Экий «красавец»… — хриплый подошел совсем близко и ткнул в меня древком копья. — Будто сраку на харе отрастил, а? Гдеж тебя так изуродовало?

Спортсменка спрятала кинжал и принялась объясняться за всех, но хриплый отмахнулся на середине:

— Чего, мужики, кто верит, что они от разбойников через лес удрали? А? Нет, никто? Вот то-то же… — щелкнув пальцами, он повелел сослуживцу отобрать кинжал. — Ладно, раз такое дело, так и быть, сведу-ка я их к сержанту…

— Та на кой их в лагерь тащить?

— Не, ну вдруг лазутчики? А как сир говорил? Блядительность!

— Бдительность, балда! И какие с них лазутчики?! Воняют, аж дух стоит! Доходяги дорожные, пинка дать, и вся недолгая. Ты оленя тащить отлыниваешь!

Хриплый только усмехнулся и снова ткнул меня древком, командуя идти вперед. Пришлось подчиниться. На взятку нет ни денег, ни желания. Солдат просто нашел возможность пошланговать, так зачем рыпаться?

— Так и кто заблудился? — оскалилась Пегги, когда деревья начали редеть, а вдалеке замаячили стены города. — Вот, аккурат к Хребту вывела! Бери слова назад!

— Хорошо-хорошо… — близость цивилизации заставила аптекаря подобреть. — Но не раньше, чем искупаюсь и отстираюсь. Носы воротили, глядели, будто нищенка… Неужто впрямь так дурно пахну?

Гвардеец никак не препятствовал болтовне, а только насвистывал веселую мелодию. Это радует, значит никто никого подозревать не будет и отпустят сразу после «выяснения». Правда… Какого хрена гвардейцы делают в лесу? Нет, понятно, что дичь промышляют, но для кого? У лордов для этих дел ловчие имеются.

Ответ нашелся быстро, стоило выйти на опушку.

Город располагался в широкой долине промеж двух горных гряд, которые делили с ним одно имя. Рыбий Хребет — неказистое название места, через которое проходила половина торговых маршрутов. В основном, с юга везли заморские шелка и специи, пока с севера подтаскивали самоцветы и пушнину. Город был всего лишь остановкой на пути, но даже так, бабла там водилось дохренища, ибо не всем торговцам улыбалось тащиться на юга или севера, и часто они сбывали товары прямо в городе, отчего ювелирные и портные мастерские стояли на каждой улице.

И сейчас, возле этого милого городка, где так хорошо сбывать контрабандный жемчуг, появился еще один. Сотня шатров и тентов раскинулась в отдалении от каменных городских стен с явно недружелюбными намерениями. Звенела походная кузня, в стойлах фыркали боевые кони, коптил небо дым костров, хлюпала пропаханная сапогами почва. Полдюжины благородных знамен реяли в центре лагеря, словно вишенка на торте из дерьма.

Девчонки притихли, прощаясь с мечтами о купальнях и харчевнях. Все, приплыли. Хрен нам, а не город.

— Слушай, а че это у вас тут такое?

Хриплый только плюнул:

— Не твоего ума дело.

Конечно, как иначе… Чуть приотстав, я бесцеремонно залез в поясную сумку аптекаря и достал взятую с покойника монету. Серина зашипела и едва не влепила пощечину, но мне до было не до этикета.

Потертый медный «лепесток» задобрил хриплого:

— Осада, чтож еще?

— Это я вижу, а кто с кем бодается? По какому поводу?

Он ожидал еще монету, но я только развел руками.

— Ай, голь перекатная… Ладно, я не жадный. Осада тут, как и сказал. Тыж знаешь, что Живанплац тю-тю, уж как месяц знамена спустил? А этот Большежоп… Ну, лордик, что за городскими стенами прячется, он на их стороне выступал. И вот пару недель назад наш лорд, Дюфор который, к нему сына слал. Мол, давай добром уладим, проиграть ты проиграл, но госпоже новой присягнешь и позабудем былые обиды. А Большежоп что? А взял, да порубил всех. Сынка, гонца, эскорт, всех. Обида, видать, взыграла. Еще и головушки их на ворота подвесил, безумец. Вот наш лорд-то знамена и собрал, уму-разуму Большежопа учить. Понял?

— Понял.

Что нихрена не понял.

Это что получается, война не кончилась? Зря я от стюарда бежал? Не, вряд ли, скорее, это не война, а так, принуждение к миру. Даже стенобитных орудий не строят. Лагерь стоит сонный, что твой дневальный. Штурма никто не планирует, просто силой меряются, чтобы потом более выгодные условия на переговорах выбить. Обычная политика на поту и костях простолюдинов.

Хриплый довел до палатки на краю лагеря. Количество гниющих потрохов в помойной яме неподалеку подтвердило догадку, что я имею дело с отрядом фуражиров. Этакие средневековые каптеры, добывающие пропитание и прочие ништяки для остальной армии. Довольно блатная служба, пусть и презираемая остальными.

— Эй! — бородач с сержантским поясом отвлекся от разделки лошадиного бедра. — Сир тебя за оленем отсылал, а не за… Ухтыж! Вот это хлебало…

Моя физиономия опять произвела фурор.

— Атож! Бродяги, в лесу сыскались. Как тебе? Будто срака улыбнуться тужится, верно?

— Диво-дивное, спору нет, но на кой-приволок?

— Так мало ли, авось лазутчики…

Сержант скривился и уже подбирал слова, как бы послать всех нахрен и отпустить нас с миром, но вдруг вскочил с места и выпрямился:

— Сир!

Со спины хриплого приблизилась высокая туша в дорогом расшитом узорами гамбезе — крепкой и толстой стеганной куртке, которую обычно использовали как поддоспешник. Зевая и почесывая щетину, рыцарь молча отпихнул хриплого и кивнул сержанту:

— Гляжу, девок уже сообразил, хвалю… — он поглядел на нас и вздрогнул. — Нет, не хвалю! Ты где их сыскал, в лесу, в болоте?! Никуда годится! Дай «лепесток» сутенеру, вышвырни, а затем сызнова ищи! И чтоб чистых да душистых, а не грязных да… Бр-р-р, эта и вовсе на мужика схожа. Кочерыжка, поди, больше моей…

Девчонки обиженно засопели, но, слава богу, промолчали. Рыцарь отправился дальше, искать чем похмелиться, но остановился, когда заметил меня.

— О-о-о… А шлюховод под стать шлюхам! — гвардейцы поспешно рассмеялись шутке командира. — Кабы такую рожу, да в ночи не свидеть, не то дерьмо до… До ямы… Не… Дотащишь. Хм-м-м…

Чем дольше титулованный говнюк разглядывал мое увечье, тем серьезнее становился.

— Ну-ка, образина, за мной ступай. И краль с собой тащи.

— Во-первых, они не шлюхи, а во-вторых, мы…