Трудности адаптации

Паника вновь начала накатывать, и Полина пожалела, что поссорилась с Люсей. Хоть бы она отвлекла от грустных и непродуктивных мыслей и страхов. Быстро заморгав глазами, чтобы не расплакаться от жалости к себе самой, она повертела головой по сторонам, стараясь зацепиться за что-нибудь взглядом и отвлечься. Увидела скамейку, присела на краешек и стала наблюдать за стайкой воробьёв. Они шумно делили добычу – кусочек белого хлеба. Громко чирикая, один, видно самый боевой, воробей, тянул лакомство на себя, пытаясь при этом взлететь. Кусок был размером почти с него самого, к тому же намок в мелкой лужице, скопившейся около дальней ножки скамейки. Поэтому пернатому герою никак не удавалось взлететь. Остальная братия, воспользовавшись моментом, отщипывала маленькие кусочки от большого куска. Каждый по очереди отлетал в сторону с небольшой крошкой, проглатывал её и, чирикая, подлетал вновь. Наконец размокший хлеб развалился в клюве у бойкого воробья. Он, получше перехватив оставшуюся прочную горбушку, наконец смог взлететь и, с трудом взмахивая крыльями, полетел к соседней скамейке. Остальные птицы налетели на развалившийся на несколько частей кусок.

Наблюдая за птичьей суетой, Полина просидела на скамейке больше часа почти без движения. Очнулась только тогда, когда поняла, что сильно замёрзла. Спрятала руки в рукава куртки, пытаясь согреться. Однако, холод проникал, кажется, через каждую клеточку кожи. Зябко поёжившись, поднялась, поправила сбившийся рюкзак и, еле переставляя ноги, побрела домой.

Никогда она так долго не шла до своего дома. Казалось, что тело просто физически сопротивляется этому движению. Мысли перескакивали с одного на другое, ни на чём конкретно не задерживаясь. Она действительно поздно пришла домой, сняла верхнюю одежду, пробормотала, что очень устала и ужинать не будет. Закрыв дверь своей комнаты, стянула с себя жилетку и юбку и, прямо в колготках и форменной блузке, забралась под одеяло, пытаясь отогреться после такой длительной прогулки.

И вот теперь – бессонница посреди ночи. Никак не заснуть. Полина поворачивалась с боку на бок, считала бестолковых овец, которые лезли ей в голову вместе с мыслями о том, что говорить утром родителям. Воскресенье. И мама, и папа будут дома. Что им сказать? Как это лучше сделать?

Как и всё в этом мире, беспокойная ночь закончилась. Полина продолжала лежать в постели, хотя так и не заснула, а родители уже встали и ходили по кухне на цыпочках, чтобы не разбудить дочку.

«Надо вставать, – с тоской подумала Полина. – Лежи – не лежи, оценка не поменяется. Все равно придётся выходить из комнаты и во всём признаваться». С такими мыслями пришлось вылезать из кровати, переодеваться и выходить к родителям.

– Ой, Полин, доброе утро! – мама хлопотала у плиты и мельком глянула на дочь.

Папа сидел за столом нарезал колбасу для бутербродов к завтраку. Оторвавшись от своего занятия, он поднял голову, улыбнулся.

– Доброе утро, соня! Это ж надо столько проспать! Ну, рассказывай, как дела? Что ты бледная такая, не заболела?

Мама, оторвавшись от приготовления каши, обернулась и внимательно посмотрела на дочь.

– Правда, Полин, ты совсем зелёная, глаза ввалились… Температуры нет?

Полина набрала в грудь воздуха и выпалила:

– Нет у меня температуры! У меня четвёрка в четверти по геометрии!

Папа замер с ножом в руке, мама выронила ложку, которой помешивала кашу. Родители уставились на дочку, как на необъяснимое чудо. Или как на статую, которая с ними вдруг заговорила. Полина, которая зажмурила глаза для храбрости перед решительным заявлением, приоткрыла их и посмотрела вокруг. Немая сцена, как в «Ревизоре».

Через бесконечное количество минут, часов или лет, мама, наконец, спокойным тихим голосом произнесла:

– Ну, ничего, дочь, пойдёшь уборщицей работать после девятого класса, в супермаркете полы мыть. А то ещё на завод требуются рабочие. Там никакого образования, кроме основного общего не надо. А что делать, если у тебя не хватает способностей учиться? Какой университет? Ну что мы – изверги, так тебя этой учёбой мучить?

– Ещё дворником хорошо, – поддержал издевательским тоном папа. – Там конурки в полуподвальных помещениях дают. Будешь жить отдельно от нас, никто тебя учиться заставлять не будет.

– Это всё бабушкино влияние! Вот говорила она тебе – не учись, ты и не учишься. Молодец! Бабушку слушаешься…

Мама продолжала что-то ещё говорить, но у Полины потемнело в глазах, она медленно сползла вдоль дверного косяка и завалилась на пол, слегка ударившись головой о край кухонной табуретки.

9 глава. Люся.

Люся выходила из больницы, где навещала подругу. Надо же, перед весенними каникулами Полинка сильно простудилась, и теперь врачи лечили её от воспаления лёгких. Каникулы вчера закончились. Люся приходила в больницу уже три раза и никак не могла привыкнуть к тому, как выглядит подруга. Лечение помогало совсем мало. Полина сильно похудела, глаза запали. Оживлённой беседы, как раньше, совсем не получалось. Люся старалась рассказать новости, рассмешить историями про своих братьев, они ведь такие затейники, постоянно в забавные истории попадают. Но, ничего не получалось. Полина смотрела отстранённо, даже не улыбалась. И казалось, что совсем не слушает, ей не интересно.

Конец ознакомительного фрагмента.