Трудные дети

— Ты че делаешь? Ты че делаешь, идиот?

Марат, не обращая на меня внимания, упрямо раскрывал окно, которое скрипело и трещало под его натиском. Он что, совсем свихнулся?

— Не хочешь - не надо. Я тебя уговаривать не буду. Пусть собаки едят.

Я не могла позволить ему это сделать. Ласточкой слетев с кровати, я кинулась к нему и вцепилась в каменную спину, стараясь повернуть его к себе лицом.

— Не надо! Марат, не надо! Съем я все! Черт бы тебя…Слышь!

Мне казалось, что я пытаюсь сдвинуть стену. Вдарила ему между лопаток - вроде бы сильно, но все равно ноль эмоций. Наконец, Марат, тяжело дыша, развернулся ко мне и вопросительно уставился.

— Давай сюда, - рявкнула я, сразу же забирая у него из рук тарелку. Он мог посопротивляться, но безропотно подчинился, так что я, ожидая отпора и не встречая его, слегка отлетела назад.
– Вилка где?

Вилка нашлась на подоконнике.

— Держи.

Я за пару минут все доела, облизала вилку, пальцы и отдала тарелку парню.

— Доволен?

Марат невозмутимо открыл крышку вонючей мази.

— Ты зачем ее открыл?
– сморщив нос, я подозрительно отползла назад, таща за собой одеяло.
– Она воняет.

— Зато помогает. Иди сюда.

— Я не хочу.

— Я не спрашиваю, хочешь ты или не хочешь, - неторопливо растягивая слова, объяснял Марат.
– Я зову тебя сюда. Мне надо посмотреть.

— Че тебе посмотреть? Чувырлу свою рассматривай.

— Ты ничему не учишься, - он печально покачал головой и поерзал на кровати, устраиваясь поудобнее.
– Как пробка. В тебя вбиваешь, вбиваешь, а толку - ноль.

— Плохо вбиваешь, значит, - съязвила я в ответ, тут же прикусив язык. Расслабилась. Привыкла, что он многое спускает, даже заботится - на свой лад, конечно, но все равно. Он вполне мог меня сейчас ударить, но не ударил. Второй раз наступать на те же грабли я не планировала.
– Ладно, забей. Вот.

Марат уложился за десять минут, смазав все синяки. Переворачивал, то на спину, то на живот. Делал все быстро, стараясь лишний раз не притрагиваться. Да мне и тогда без разницы было. Стеснительность - качество, насаждаемое обществом. А общество всегда переходит все границы, превращая стеснительность в ханжество. Ни первым, ни вторым я не обладала.

Дождавшись, когда Марат смажет мне последнюю боевую рану, я накрылась одеялом с головой и отвернулась к стенке. Я усвоила урок. Не трогать его Оксану? Да ради бога! Подумаешь, какая важность!

Зачем это Марату? Это уже другой вопрос, который интересовал меня в последнюю очередь.

***

Оксана в этом доме появилась через пару недель - загорелая, в модном полосатом коротком платье и широкой соломенной шляпке. Увидев меня, она застыла испуганной антилопой, выпучилась и начала оглядываться в поисках Марата.

— Здрасьте, - решила выполнить я долг вежливости, который требовал от меня мой тюремщик.

Она зябко вздрогнула и сжала шляпку в руках.

— Эээ…здравствуй, Саша. Марат дома?

— Угу. В толчке сидит.

— Кхм…эм…ясно. А как у тебя дела?

— Нормально у меня дела.

Она жутко раскраснелась, напоминая цветом свеклу, и кинула взгляд на часы. Странные они люди. Такие, как Оксана. Ей же неинтересно со мной говорить, неинтересно меня слушать и вообще, ее не волнуют никакие мои дела. Зачем спрашивать?

— А я подарки привезла, - излишне бодро и неестественно заулыбалась Оксана.
– И тебе тоже.

Я заинтересованно подняла брови и склонила голову набок. Подарки - это хорошо.

— Крутяк. Че привезла?

Она начала рыться в сумке, вытаскивая мешающиеся подарочные коробки.

— Вот.

Ракушка. Большая, рельефная и лакированная. Я повертела ее в руках и отложила в сторону.

— Прикольно.

— Тебе не понравилось?
– разочарованно спросила Оксана.

Как раз вовремя вышел Марат, полотенцем вытирая мокрые щеки. Мы с Оксаной обе облегченно выдохнули, радуясь каждая своему. Она - что не придется вести мучительный диалог. Я - что не нужно строить из себя ангела. И ракушка эта еще…

— Марат!
– она кинулась к нему, как к спасателю, и вцепилась клещом. Парень сразу на меня уставился, зло, взглядом спрашивая, что я еще натворила.

А что я? Сказали быть вежливой? Я была. Сказали относиться так же, как и к нему? Я относилась. Никаких претензий.

Марат свою кралю поспешно увел, оставив меня в зале. Я погромче телек включила, чтобы их не слышать, и начала смотреть сериал по второму каналу. Все интересней.

Оксана через час попрощалась и укатила домой, снова оставив нас наедине.

— Я ей ниче не говорила, - заранее предупредила я все претензии чурки.
– Даже поздоровалась.

— Она сказала, - он устало опустился в кресло и вытянул ноги.
– Что с подарком?

— Че? Вот, ракушку мне дала. Забери себе, - я бесцеремонно ее кинула через всю комнату, прямо на колени парню. И даже не промахнулась. Хотя меня слабо волновала судьба подарка.

Марат повертел сувенир в руках.

— Зачем ты так? Это подарок.

— Тупой подарок. Мне эту ракушку в задницу запихать?

— Со словами поаккуратнее.

— А че я сказала? Я все правильно сказала. Она мне нафиг не нужна. Подарок должен быть нужным.

— Это память. Сувенир. Он не должен быть нужным.

— Тогда какой в нем смысл? Вещи должны быть полезными. Иначе зачем они?

Марат закусил нижнюю губу, повертел в руках ракушку и решительно поднялся. Переложил сувенир на полку серванта и отошел чуть в сторону, рассматривая результат своих трудов.

— Пусть лежит здесь. Смотрится вроде.

— Угу. А тебе она че привезла?

— Картину.

Я втянула щеки и закатила глаза. Марат только головой покачал на мои рожи.

— Много ты понимаешь.

— Побольше некоторых.

Марат в этот раз со мной спорить не стал, а ушел картину вешать, которую ему привезла Оксана.

Глава 7.

Маленькая девочка и мальчик пришли на центральную площадь города. В середине дня на площади туда-сюда сновали важные деловые люди. В разные стороны, с разным выражением лица. Они куда-то спешили, торопились и неслись, не обращая внимания на маленькую девочку и мальчика, зябко передергивающихся от холода. Это была большая площадь, где не росло ни одного дерева.