Трудные дети

— Это хорошо.

Кому как. Тебе, может, и хорошо, а мне не по себе. Пользуясь моментом, к тому же глаза, наконец, привыкли, осмотрелась по сторонам.

Лежала я в коридоре. На ум пришла ассоциация с мешком картошки, который сразу в дверях с размаху кидают на пол. Вот и я какой-то грудой валялась почти у самой двери, на резиновом пупырчатом коврике. Ноги раскиданы по всему коридору, даже носком ботинка я умудрилась задеть сапоги мужика. И их испачкать. Незаметно я слегка отодвинулась.

От мысли о картошке в животе громко заурчало. Конечно, этот урод, загородивший проход, все слышал. Я с опаской зажмурилась и услышала насмешливое и надменное хмыканье. Да ладно, я не гордая. Хмыкай на здоровье, туша. Небось сам пожрал. Чаи, кофеи …пирожки разные.

В животе еще жалобнее заурчало.

— Как звать?
– спросил мужик. Когда я не успела оперативно сориентироваться, он угрожающе повысил голос: - Слышь! Я к тебе обращаюсь.

— Саша, - недовольно пробурчала я, опустив глаза. Что он собрался делать? Притащил меня сюда…

— Саша, значит, - под нос себе пробормотал он и посторонился.
– Кашу будешь, Саша?

Я молчала.

— Кашу будешь?

С таким лучше не спорить. Ну почему у этой машины хозяин - не дородный мужчина с брюшком? Сейчас бы я здесь тогда не сидела.

— Буду.

— Сиди здесь.

Он развернулся и прошел, очевидно, на кухню. Загремела кастрюля, вилки и ложки. Кашу мне делает, значит. А ведь только что чуть не придушил.

Я не была дурой, чтобы сидеть на полу как собачка и ждать, пока мне принесут миску с костью. Надо тикать отсюда. Как можно дальше. Чтобы этот урод не нашел.

Я по возможности бесшумно поднялась и скользнула к входной двери. Потянула замок. Медленно-медленно поворачивала его влево, еще немного…дверь открыта. И на свое горе, я отпустила замок, и механизм с громким звуком перекрутился и вернулся в исходное положение. Твою мать!

Локтем задела железную дверь и бешено закрутила замок, слыша, как приближается хозяин квартиры. Если он опять меня поймает - убьет. Что ж за замки-то такие?

Поймал. С разбегу прижав меня лицом к стене. Больно.

— Слышь, Шурик, ты оборзел совсем? Куда намылился?

— Пустите, пожалуйста. Я больше так не буду.

— Да что ты?
– заржал этот ублюдок.
– Неужели пойдешь работать?

— Зачем я вам? Можно, я уйду?
– как можно жалобнее заканючила я.
– У меня братик маленький…

Волей-неволей приходится учиться играть. Иногда запугивать, иногда давить на жалость - в зависимости от конкретной ситуации и конкретного человека. Все наши это умеют. Приходится. Попрошайки обычно овладевают искусством первым, такие, как я - вторым. Но блин, чаще всего мы все вместе, поэтому и запугивать проще. А я сейчас одна. И урода этого запугать не получится.

Удар по ребрам выбил из меня воздух и все мысли. Больно же, черт.

— Прекрати брехать!
– с отвращением процедил мужик.
– Противно аж. Нюни распустил, как девка.

— Не надо бить, - взмолилась я, сжимаясь перед новым ударом.

На сей раз досталось голове. Шапка съехала, а потом и вовсе сползла вниз.

— Таких, как ты, с утра до ночи пи***ть надо. Стой спокойно!

— Не надо, пожалуйста! Отпусти! Я больше не буду. Ааааа!
– я громко заорала, когда мужчина позади меня переместился и придавил мое тело под другим углом. Ребра пронзила острая колющая боль, настолько неожиданная, что сдержаться оказалось невозможно. Хотя я не неженка.

– Больно!

— Ты чего орешь? Я тебя пальцем не тронул!

Но он все-таки слегка отстранился, тем не менее, продолжая меня крепко удерживать.

— Зачем я вам? Отпустите. Мне очень надо. Правда.

— Ты мне документы испортил, крысеныш мелкий, - мужик снова разозлился, вспомнил о причиненном ущербе.
– Ты хоть знаешь, сколько я работал, придурок?

— Я не специально, - прохныкала я, зашмыгав носом.
– Я не хотела портить!

Он как-то замер, рука, державшая меня за шкирку, дрогнула, расслабилась, но тут же сжалась снова. Мужик меня повернул и приподнял, так что наши лица находились на одном уровне.

— Ты что, девка, что ли?
– ошарашенно выдохнул он и оглядел меня с головы до ног.

Согласна, не похожа. Так даже проще, если честно. Брат придумал, давным-давно. А вкупе с именем и при минимальной осторожности и привычке поддерживать легенду о том, что я мальчик, было проще пареной репы. Тем более, я еще мелкая совсем и выгляжу в лучшем случае лет на десять-двенадцать.

Мужик продолжал по-прежнему меня разглядывать. И даже завис, рассматривая мою бритую черепушку. Что он там увидеть хочет? Ну нет волос, нету. Сбрила. Так, во-первых, проще быть “пацаном”, во-вторых - удобнее расчесываться. Шутка, да? Зачем расчесывать лысину? Вот и я о том же.

— Девка, - кивком подтвердила я и пошевелила шеей, освобождая место для дыхания. Этот послушно разжал кулак, выпуская ворот, но отходить не спешил.
– Че уставился?

Я как-то сразу подхватила выпавшую из его рук эстафету. Пока он озадачен, я в выигрыше.

— Ничего. Просто смотрю. Как зовут?

— Я же сказала. Саша!

— Все-таки Саша.

— Слушай, отпусти меня, а?
– снова взмолилась я, но на этот раз более развязно и по-свойски.
– Я не хотела документы портить. Как чувствовала, что кейс этот надо оставить.

— Что еще взяла?
– вопросительно приподнял он бровь.

— Барсетку, - неохотно призналась я, вытягивая из-за пазухи этот предмет, и впихнула его замеревшему мужику.
– Забери. Только можно я пойду? Не сдавай меня никуда. Я не хочу к ментам.

Только сейчас я его рассмотрела. Ну я попала. Мало всего прочего, он еще и чурка. Чечен, что ли? Даг? Я незаметно прищурилась, разглядывая резкий разлет бровей и тонкий хищный нос. Вроде даже с горбинкой. Черт, как он меня сразу не прибил?

Как-то сразу я пожалела о том, что рассказала ему, что я девушка. Конечно, на девушку я похожа мало, да и вообще, но кто знает, что у этого урода - к тому же чурки - в башке творится? Может, он маньяк какой-то?

Когда он весело хмыкнул, я почти смутилась. У меня что, на лбу все написано? Не должно вроде.

— Ты бы помылась, что ли, - он демонстративно сморщил нос, как будто это что-то объясняло.
– С тобой рядом стоять почти невозможно.

— Давай я уйду, - с готовностью предложила я.