Трудный подросток глазами сексолога. Практическое руководство для родителей

Даже в тех случаях, когда семья девушки решила беременность сохранить, мальчик готов по окончании школы (а часто и до ее окончания) идти работать, чтобы содержать юную жену и ребенка, готов расстаться с планами поступить в институт и заниматься любимым делом, а его родители всей душой готовы помогать, даже тогда гнев родителей девушки, как правило, не уменьшается. Их не останавливает то обстоятельство, что мальчик искренне любит их дочь, что готов жениться и трудиться на благо семьи. Они, часто сами того не сознавая, стремятся его наказать и отомстить. Они либо отказывают ему от дома, либо настраивают девушку против него, и, конечно же, лишают его возможности общаться с ребенком, получая при этом от него или его родителей значительные денежные суммы, а то и алименты.

Сексолог – родителям

В ситуации нежелательной беременности на вашего 15–17-летнего сына «посыпятся все шишки»: он и девушку соблазнил, и о предохранении не побеспокоился, в общем, насильник и эгоист. Желая снять с себя ответственность, на мальчика обрушатся не только родители девушки, но и учителя, в том числе и те, кто раньше вполне хорошо относился к вашему сыну. (Если девушка станет матерью, то, как правило, руководство увольняет директора школы и завуча, а с классного руководителя снимают все надбавки, так что все учителя будут дружно говорить о вашем сыне сплошные гадости.) Девушка, находясь в полной зависимости от родителей, будет твердить, что никакого секса она вообще не хотела, что ваш сын ее заставил, на нее давил, что не предохранялись от беременности они исключительно по его вине.

Нередко родители девушки грозят даже уголовным преследованием, особенно когда вашему сыну уже стукнуло 16, а девушке – нет. Из опыта, до возбуждения уголовного дела ситуация не доходит никогда: десяток сверстников подтвердят, что интимные отношения были добровольными, и вообще длились несколько месяцев, и девушка всем одноклассникам сообщала, как она любит своего Васю. Очень часто подобное «тотальное предательство» девушки, ее родителей, учителей, даже собственных друзей и их родителей – первая серьезная и большая беда в жизни подростка, и я не раз наблюдал, как тинейджер в таком положении обращается к алкоголю или даже к наркотикам. Тем более что дворовая-то его компания на его стороне и готова предложить ему все это на безвозмездной основе.

Самое худшее, что могут сделать в этой ситуации родители, – это примкнуть к всеобщему хору хулителей мальчика. Они поддаются воздействию учителей и забывают, что на их глазах девушка на протяжение нескольких недель или месяцев радостно прибегала к их сыну, как вся горела от сексуальной страсти. К сожалению, в своей практике я не раз наблюдал такое единение родителей и гонителей. На самом деле, по чьей вине тинейджеры в конкретном случае пренебрегли презервативом или соответствующей таблеткой, почему девушка, ведя регулярную интимную жизнь, не принимала пероральных (таблетированных) противозачаточных средств – это во многих случаях объяснить крайне трудно. И часто вовсе не мальчик повинен в беспечности и надежде на «авось», а его подруга, охваченная страстью.

К счастью, в большинстве случаев родители становятся на сторону своего сына, твердо заявляя противоположной стороне, что в интимных контактах участие принимали два человека, и несправедливо в отрицательных последствиях этих контактов обвинять только их сына. Мои клиенты-подростки не раз рассказывали мне, что впервые почувствовали поддержку родителей именно в ситуации беременности свой подруги, впервые ощутили, что родители их любят и им верят. К удивлению многих мальчиков, их отцы, до той поры стоявшие в стороне от семейных дел вообще и от контактов с сыном-подростком в частности, здесь грудью вставали на защиту сына, проявляли твердость и находили конструктивные решения.

В случае, если родители девушки принимают решение оставить ребенка, а юного отца и от девушки, и от ребенка отстраняют, ваш сын нуждается в длительной и терпеливой поддержке. Он ну совершенно не может понять, почему ему нельзя видеть сына или дочь, своего ребенка, перед которым он ни в чем не виноват, которому он (или его родители) помогают материально. Он считает такое положение страшной трагедией; он и представления не имеет, что в таком же точно положении находятся миллионы отцов во всем мире, в том числе и странах вполне цивилизованных. А тинейджер полагает, что он один такой во всем мире, а все остальные молодые отцы наслаждаются общением со своими детьми.

Один из наиболее поразительных и нагрузочных феноменов в воспитании подростка состоит в том, что воспитательная ситуация и ваши действия в ней меняются с фантастической быстротой. В январе вы часами обсуждали с сыном его будущую профессию, приносили ему статьи и книги на эти темы, знакомили со своими друзьями и приятелями разных специальностей; меньше всего на свете вас заботили его отношения с противоположным полом. Вы знали, что у сына есть постоянная подруга, вполне достойная девушка, тоже ориентированная на учебу в вузе. Уже в апреле отдавали все свободное от работы время, поддерживая беременную подружку сына и доказывая ее родителям, что ваш сын не изверг, и они не должны запрещать дочери встречаться с отцом ее ребенка. А в декабре вы уже периодически нянчили внука и уговаривали девушку – юную мать – и ее «предков», все еще пылающих «праведным гневом», допустить сына к общению с его собственным ребенком. Параллельно вы уговаривали сына проявить терпение и не высказать родителям девушки все, что он о них думает, и переживали, что вместо института сын ходит на малоинтересную физическую работу: ведь он теперь отец и должен материально помогать жене и ребенку, видеться с которыми ему при этом категорически запрещают.

Из практики

У моих клиентов, 41-летней Нины Александровны и ее сына, 16-летнего Вани, историю которых я вам только что рассказал, от всех этих перипетий голова шла кругом, но они держались, и держались дружно (отец с семьей давно не жил, об этой ситуации с ювенильным отцовством он знал, но никакого участия не проявил). Через год юная мать ребенка стала тайком от своих родителей встречаться с Ваней, позволяла ему общаться с ребенком; еще через год родители юной матери позволили Нине Александровне и Ване брать ребенка к себе домой, но вот уже несколько лет не разрешают Ване даже приблизиться к своей квартире. За эти годы они не раз впадали в отчаяние, решали «послать подальше» родителей девушки, прекратить попытки наладить отношения, Ване пойти наконец в институт, о котором он мечтал, и перестать платить из своих и маминых очень скромных средств (в семье есть и младший брат) «оброк и барщину» на ребенка, которого он даже не видит. Но мать демонстрировала твердость, и Ваня следовал ее примеру.

Нужно сказать, что мое знакомство с Ваней произошло за год до этой истории, когда он учился в 10-м классе. Тогда его интимная жизнь с Юлей только начиналась, и при очень хороших отношениях в интимном плане у них были трудности, которые мы преодолели не то за три, не то за четыре сеанса. Тогда меня просто поразила отдаленность мальчика от мамы: упоминания о ней в его речи просто не звучали, деньги на визиты к врачу-сексологу он заработал сам (помогал известному резчику по камню). Отдаленность эту Ваня объяснял вечной занятостью мамы, сведением их контактов к бытовым заданиям, которые они с братом старались выполнять. Мать была очень далека от интереса сына к архитектуре и скульптуре, с которыми мальчик намеревался связать свою жизнь. Любила она и покритиковать сына, впрочем, без особого запала: ей, в прошлом круглой отличнице, не нравилось, что Ваня блестяще овладевает гуманитарными предметами, но получает скромные тройки по естественным наукам. Через несколько лет, когда история с незапланированной беременностью и родами перетекла в более спокойное русло, Ваня рассказывал мне, как в те тяжелейшие недели и месяцы 11-го класса был несказанно поражен мужеством матери (которую всегда считал домашней и «посредственной»), ее сдержанностью и в общении с Юлей, и с ее родителями, и с ним самим, совершенно растерянным и сбитым с толку.

Как и всякая острая кризисная ситуация, ситуация беременности девушки вашего сына, его возможного отцовства позволяет вам, родителям, проявить ваши положительные качества, которые в повседневной жизни ваш отрок в упор не видит. Так уж устроена его подростковая психика, что в тех, кто живет с ним в одной квартире, он не замечает никаких достоинств: в несовершенной его головке ваша работа, занятия домом и бытом не совмещаются с какими-то положительными интеллектуальными и личностными качествами. Он в упор не замечает ваши профессиональные достижения, ваши способности к преодолению трудностей, умение сохранять спокойствие, уравновешенность и хладнокровие в трудных обстоятельствах, самообладание и массу других достоинств. А вот в кризисной ситуации, вызванной им самим, в которой он совершенно растерялся (хотя раньше обожал поговорить о том, какой он взрослый и как много всего повидал!), он обостренно воспринимает ваше поведение, запоминает каждое слово, каждый поступок.

В своей практике я постоянно вижу, как мальчик 16–17 лет коренным образом меняет свое отношение к родителям на гораздо более положительное. Ведь он, сообщая вам о беременности подруги, о том, что им необходима помощь либо в прерывании беременности, либо в ее сохранении, ждет от вас вспышки гнева, ругани, агрессии. Увидев вместо этого ваше спокойствие, вашу собранность, вашу готовность ему помочь и не присоединяться к хору ругателей, мальчик может зауважать вас (на подростковом сленге – «заценить предков») на долгие годы.

Вообще для улучшения отношений с сыном-подростком очень полезно его время от времени удивлять, отойти от его ожиданий, не соответствовать этим ожиданиям. Он ждет критики по поводу какого-то своего неоднозначного поступка – похвалите его; он ждет нажима, давления, требований – а вы отпустите ситуацию, хотя бы на время. Он надел футболку с надписью «sex-instructor» и уверен, что вы с криком потребуете ее снять – ограничьтесь шуткой. Мальчик сообразит, что ваш поведенческий репертуар шире, чем ему представляется.