Труды. Джордано Бруно
Шрифт:
Тринадцатый и последний аргумент утверждает, что если этот или какой-либо иной мир носит совершенный характер, то это исключает существование Разрушь выпуклые и вогнутые поверхности, которые ограничивают изнутри и извне элементы и небеса. Сделай для нас смешными круги-деференты и неподвижные звезды. Разбей и сбрось на землю с шумом и громом посредством убедительных доводов эти, столь уважаемые слепой толпой, алмазные стены первого движимого и последней выпуклой поверхности. Уничтожь убеждение в том, что земля является единственным центром. Уничтожь позорную веру в пятую сущность. Подари нам учение, что другие звезды и миры, которые мы видим, составлены точно так же, как и эта наша звезда и мир. Доказывай нам неустанно, что существует бесконечное количество не только больших и обширных миров, но также и других, меньших.
Филотей. Что ты скажешь, Эльпин, по поводу того, что доктор Буркий не захотел с нами согласиться ни раньше, ни потом?
Эльпин. Особенностью живого ума является то, что ему нужно лишь немного увидеть и услышать, для того чтобы он мог потом долго размышлять и многое понять.
Альбертин. Хотя мне до сих пор еще не удалось увидеть все тело светлой планеты, тем не менее я вижу по излучаемому им свету, который проникает через узкие отверстия закрытых окон моего ума, что оно подобно солнцу, а не светит искусственным светом софистической лампы или отраженным светом луны или другой планеты. Поэтому я готовлюсь в будущем лучше изучить его.
Филотей. Ваша дружба мне будет очень приятна.
Эльпин. Теперь же пойдем к вечерней трапезе.
Конец пяти диалогов
о бесконечности, вселенной и мирах
Джордано Бруно (1548-1600)
МАТЕРИАЛЫ ПРОЦЕССА
ЧАСТЬ I.
ДОКУМЕНТЫ ВЕНЕЦИАНСКОЙ ИНКВИЗИЦИИ
ЧАСТЬ II.
ВЫДАЧА ДЖОРДАНО БРУНО РИМСКОЙ ИНКВИЗИЦИИ
ЧАСТЬ III.
СОЖЖЕНИЕ ДЖОРДАНО БРУНО
ПИСЬМО ЦЕЗАРЯ ФУКАРА К ДОМЕНИКО БЕРТИ
об открытии протоколов венецианской инквизиции
2 января 1862 г.
С величайшим удовольствием я исполняю вашу просьбу и сообщаю сведения о процессе Джордано Бруно в святой службе инквизиции.
В 1858 г. наш благородный друг Николо Томазео просил меня оказать вам содействие в поисках документов, относящихся к итальянским философам. Сообщаю, что в архиве Совета Мудрых, или суда над еретиками, в Венеции хранятся материалы некоторых процессов XVI века, непосредственно относящихся к истории философии и религиозной реформации. Сообщаю также, что в свое время мне крайне трудно было добиться разрешения изучать их. Однако как только эта возможность представилась, я снял копии с документов. Это было сделано мною в 1848-1849 гг., когда открылся доступ к архивам.
После восстановления иноземного владычества архивы вновь стали недоступными. При этих-то обстоятельствах меня, в силу декрета от 20 декабря 1849 г., отстранили от научно-исследовательской работы как лицо, сильно скомпроментированное перед законным правительством. В связи с этим я был вынужден 20 января 1850 г. вернуть полностью все документы, взятые из архивов для исследовательской работы. В их числе были и протоколы процесса Джордано Бруно.
Позже я всецело отдался палеографическим изысканиям по истории Италии в средние века и не имел возможности заняться подготовкой к изданию вывезенных из Италии копий документов.
Оставляю на вашу долю, дорогой друг, счастье опубликовать материалы, освещающие жизнь и философские идеи Джордано Бруно на основании его собственных слов, закрепленных в этих документах.
(Берти, 1868, с. 19-20)
I. ДОКУМЕНТЫ
ВЕНЕЦИАНСКОЙ ИНКВИЗИЦИИ
Первый допрос Джордано Бруно
26 мая 1592 г.
Председатель - Алоизи Фускари.
Присутствовали - Лодовико Таберна, апостолический нунций;
Лауренцио Приули, патриарх Венеции;
Габриэле Салюцци, магистр-инквизитор.
В присутствии указанных лиц был введен человек среднего роста, с каштановой бородой, на вид лет сорока. Ему предложено принести присягу. Он поклялся, возложив руки на Евангелие. Когда его увещевали говорить правду, прежде чем подвергнется дальнейшему допросу, -
Сказал от себя: - Я буду говорить правду. Много раз мне угрожали предать суду этой святой службы. Я всегда
считал это шуткой, ибо готов дать отчет о себе.Добавил к допросу: - В прошлом году, когда я находился во Франкфурте, я получил два письма от сеньора Джованни Мочениго, венецианского дворянина. В них он передавал приглашение приехать в Венецию, желая, как он писал, чтобы я обучил его искусствам памяти и изобретения, обещая мне хороший прием и уверяя, что я буду прекрасно вознагражден. Я приехал семь или восемь месяцев тому назад. Я обучал его различным понятиям, относящимся к этим двум наукам. Сперва я поселился не в его доме, а затем переехал в его собственный дом. Убедившись, что я выполнил свои обязательства и достаточно обучил его всему, что он от меня требовал, я решил вернуться во Франкфурт, чтобы издать некоторые свои работы, и в прошлый четверг я попросил у него разрешения уехать. Узнав об этом, синьор Мочениго заподозрил, что я хочу покинуть его дом, чтобы обучать других лиц тем же самым знаниям, которые преподавал ему и другим, а вовсе не для того, чтобы ехать во Франкфурт, как сказано было мною. Он всеми силами старался удержать меня. Когда же я решительно настаивал на своем желании уехать, он сперва стал жаловаться, будто я не обучил его всему, чему обещал, а затем начал угрожать, заявляя, что если я не пожелаю остаться добровольно, он найдет способ задержать меня…
На следующий день, - это была пятница, - синьор Джованни, видя, что я настаиваю на желании уехать и уже отдал распоряжение о своих делах и приготовил вещи для отправки во Франкфурт, ночью явился ко мне, когда я уже был в постели, под предлогом, будто желает поговорить со мною. Когда он вошел, с ним оказался его слуга, по имени Бартоло, вместе с пятью или шестью, как я полагаю, гондольерами, которые проживают по соседству.
Он заставил меня подняться с постели и отвел на чердак. Там меня заперли, причем Джованни заявил, что намерен задержать меня и заставить обучить его понятиям, относящимся к запоминанию слов, а также понятиям геометрии, обучения которым он добивался с самого начала, и затем предоставить мне свободу, в противном же случае мне угрожают большие неприятности.
В ответ на это я продолжал доказывать, что, по моему убеждению, обучил его достаточно и даже больше, чем обязался, и не заслужил подобного обращения. Он оставил меня взаперти до следующего дня. Затем явился капитан с несколькими неизвестными мне людьми и велел им отвести меня вниз в подземное помещение. Там меня оставили до ночи. После этого явился другой капитан и отвел меня в тюрьму святой службы. Я убежден, что меня подвергли заключению стараниями означенного Джованни. Он питал злобу по указанным выше причинам и, повидимому, сделал на меня какой-то донос.
Был спрошен: - Какое имя дано ему при крещении, какое его прозвище, из какого сословия или чей сын, откуда родом, какой нации, какая профессия была его самого и его отца?
Ответил: - Мое имя Джордано, из рода Бруни из города Нолы, расположенного в двенадцати милях от Неаполя. В этом городе родился и воспитывался. Мои занятия - литература и все науки. Имя моего отца - Джованни, моей матери - Фраулисса Саволина. Отец по своему занятию был военным. Он уже умер, как и моя мать.
Добавил к допросу: - Мой возраст около сорока четырех лет. Я родился, как мне это известно от родных, в 48-м году. Обучался в Неаполе литературе, логике и диалектике до четырнадцати лет, а также посещал публичные чтения некоего лица, называвшего себя уроженцем Салерно, и частным образом брал уроки логики у отца августинца по имени Теофило да Вайрано, позже преподававшего метафизику в Риме.
Четырнадцати или пятнадцати лет я вступил послушником в орден доминиканцев, в монастырь св. Доминика в Неаполе. Меня принял тогдашний отец настоятель монастыря по имени магистр Амброзио Паскуа. По истечении года послушничества я был допущен к монашескому обету и, сколько помнится, со мною вместе обет принял только один послушник.
Затем, в надлежащий срок, я был рукоположен в сан священника и отслужил первую обедню в Кампаньи, городе того же королевства (Неаполитанского.
– В. Р.) довольно далеко от Неаполя, и находился там в монастыре того же ордена, посвященном св. Варфоломею. Состоя в том же доминиканском ордене, где получил посвящение, я совершал обедню и другие службы до 76-го года, будучи в повиновении у начальствующих лиц этого ордена и монастырских настоятелей.