Трюкачи
Шрифт:
После короткого пересказа событий и разбора ситуации мама подытожила:
– Господин Йонага, с полицией вроде бы все утряслось, но мы по-прежнему не знаем, кто и почему хотел избить Теодорчика. Он же и мухи не обидит!
Адвокат и бровью не повел.
– Все на свете имеет свою причину. Вначале я пойду в полицию и погляжу, как там у них идет следствие. А завтра вам стоит ожидать визита инспектора, потому что... неважно. Просто поверьте человеку, двадцать пять лет работающего с полицией: того, что было рассказано дежурному следователю, инспектору будет мало. Дело следователя - просто собрать начальные сведения, подозрения в его обязанности не входят. А вот на месте
– Ну и как нам теперь быть?!
– Как обычно, - успокоил маму Йонага, - ведь я же тут.
Адвокат ушел, а Тео как раз вспомнил, что должен был пойти с Дэлайлой в парк. Ну просто зашибись, как все хреново обернулось.
Тут внезапно его телефон запищал: звонила Дэлайла.
– Привет, - сказал Тео, - слушай, это... Я не смогу сегодня пойти в парк...
– Знаю, что не сможешь, - ответила девочка, - мне тут рассказали, что ты кого-то убил. Я не поверила, конечно... Ты где сейчас? И что вообще произошло?
– Я дома... В общем, я никого и пальцем не тронул, меня хотели побить двое каких-то хулиганов, я увернулся, один из них заехал кастетом в лицо второму... И тот второй теперь в больнице, а я дома сижу, пока полиция не разберется...
– Тихий ужас. А мне позвонили и сказали, что ты прямо на улице кого-то прикончил, при толпе свидетелей...
– Там свидетелей было - всего две девочки из нашей школы. Которые появились как раз тогда, когда один хулиган убежал, второй лежал в нокауте с залитым кровью лицом, а я стоял над ним в глубоком шоке и думал, что же делать...
– И что теперь будет?
– Не знаю. Папин адвокат приехал, будет разбираться. Надеюсь, он справится быстро, а то снова взаперти сидеть...
– Снова?..
Тео спохватился, что ляпнул лишку. Ладно, на этот случай у него тоже есть легенда.
– Ну, понимаешь, первые четырнадцать лет своей жизни я провел дома. Учился дома, не ходил в школу, не ходил гулять...
– Как так?!!
– У меня еще и агорафобия была. Боязнь открытых пространств.
– Ужас...
– Угу. Агорафобия прошла. Гидрофобия осталась, но это фигня. А теперь непонятно почему опять сижу дома...
– Да уж, невесело... А мне самой в парк идти не хочется. Ладно, давай я тогда доделаю уроки и потом тебе еще позвоню. Можем поиграть во что-то по интернету...
– Хорошо, буду ждать.
Он отключился и положил телефон в карман.
– Теодорчик, кто это был?
– спросила мама.
– Дэлайла. Они из Америки, учится тут по обмену.
– Вы дружите?
– Ага.
– Вот видишь, как хорошо. А ты переживал, что друзей не найдешь, - улыбнулась мама.
Тео не стал говорить ей, что вся остальная школа зато считает его монстром, чтобы лишний раз не расстраивать. В конце концов, это его проблемы.
***
Ямасита налил себе в кружку чая, отхлебнул и принялся за чтение следующего листа в подшивке. И смех, и слезы: с одной стороны, приятно знать, что твое профессиональное чутье чего-то стоит, но с другой... Увы, ученик-иностранец напомнил о себе гораздо раньше, чем инспектор мог предположить, и на этот раз все куда серьезней. Снова человек в больнице, с тем отличием, что свалить на падение и удар головой не получится: медики дали заключение, что травма - сломанная челюсть и сильное рассечение - нанесена узким твердым предметом. Стало быть, кастет принимал участие в этой истории.
Инспектор отхлебнул из кружки, откинулся на спинку стула и попытался прикинуть расклад. Человек в больнице - Мияги Синдзи, тоже старый знакомый. Правда, Ямасита
полагал, что в силу недавнего совершеннолетия Мияги ему больше не придется сталкиваться с ним, но не тут-то было. Однако ирония в том, что раньше инспектор имел дело с Мияги-нарушителем и Мияги-хулиганом, очень рисково балансировавшим на грани серьезных воспитательно-ограничительных мер вроде колонии ли даже уголовной ответственности по серьезной статье. Теперь же сей недостойный молодой человек внезапно перекочевал в категорию жертв.Имеется два нехороших молодых человека, причем совершеннолетних, что важно. Ямасита имел основания полагать, что второй - Накаяма, его давний кореш и партнер по художествам. И эти двое пытаются избить пятнадцатилетнего паренька. Это вполне может потянуть и на несколько лет в не самом веселом заведении, так что причины у преступной парочки должны быть веские.
Инспектор более-менее понимал, как работают мозги у малолетних преступников и членов уличных банд. Накаяма и Мияги - выпускники Бенибэ, недавний инцидент с четырьмя 'упавшими' учениками той же школы, в котором, вероятно, принял участие и Диренни-младший, наверняка имеет самое прямое отношение к делу. Не очень хорошо, что придется поднимать вроде бы закрытое дело, но...
Так, еще раз. Четверо учеников Бенибэ падают, ударяясь головами о бетон, двое попадают в больницу. Никто ни на кого не жалуется. Потом Мияги и Накаяма пытаются разделаться с Диренни, причем всерьез, без шуток. Вывод первый прост: ученик-гайджин все же принимал непосредственное участие в 'падении' тех четверых. Вывод второй уже немного с налетом фантастики, потому как двое совершеннолетних против одного первоклашки, хотя хватило бы и одного.
Но больше всего инспектора смущал кастет. Мияги и Накаяма оба ребята бывалые, грамотные и осторожные, всегда думают о последствиях своих поступков, именно потому так и не попали за решетку. И у них - кастет? Против ребенка?! Оба прекрасно знают, что такое 'отягчающее обстоятельство', так о чем же они думали?!
Ямасита допил чай и пошел сполоснуть кружку. Возвращаясь на свое рабочее место, его внезапно посетила бредовейшая мысль: а может, отморозки думали, что без кастета могут и не справиться?!
Вскоре инспектора вызвал капитан Онодэра.
– Слушаю вас, господин капитан, - сказал Ямасита, входя в кабинет начальника.
– В общем, Тадаси, дело плохо. Полчаса назад тут был Йонага, слыхал про такого?
– Тот самый, из Киото?
– Тот самый. И что самое плохое для тебя - он приехал по делу ученика-иностранца, как его там, Диренни. Работает на Диренни-старшего.
Это уже была действительно хреновая новость. Возможно, самая худшая за последний год после смерти дедушки. Йонага Тецуя вот уже пятнадцать лет слыл легендой среди полицейских и криминального мира Киото. Причем легендой он был для 'своих', а для врагов - проклятием, карой небес, гвоздем в заднице и палкой в колесе. Его за глаза так и звали - 'проклятый Йонага'. Или 'недоносок Йонага'.
Йонага родился в семье якудза, отец - известный оябун , и его жизненный путь казался предопределенным, но природная слабость внесла свои коррективы. Будущий адвокат родился недоношенным, слабым и низеньким, потому стать бойцом и сделать карьеру в якудза не мог. Однако его юность пришлась на период постепенной легализации многих аспектов деятельности преступных организаций, группировкам якудза все сильнее требовались надежные и преданные бойцы, способные бороться с правоохранителями их же оружием. Так Йонага Тэцуя, обладавший, взамен слабого тела, сильнейшим умом, попал в юридический колледж и годы спустя стал печально известным адвокатом.