Трюм и палуба
Шрифт:
– Назад! Ты должен помочь другим!
– пытался его остановить Тетриний, но нубиец, не понимая, оглянулся, и точно безумный оттолкнул Тетриния и стал взбираться по трапу.
Гребцы вырывали друг у друга молоток. В паническом ужасе они дробили один другому головы и руки, теряя последнюю надежду на свободу. Через решетку люка стали пробираться дым и огонь, загорелась лестница,
Некоторые рабы, видя неизбежность смерти, стали петь заунывные песни, другие кричали:
– Прощайте, друзья! Проклятие тиранам!
Тетриний побежал наверх по горевшему трапу. Вокруг входа все пылало. Могучему нубийцу вместе с Тетринием удалось выломать накалившуюся решетку люка и выскочить на палубу.
"Вот случай убежать!" - стучало в голове Тетриния, и, накрыв голову краем плаща, он пробежал пылающую палубу и бросился за борт. Он слышал предсмертные крики и песни погибавших гребцов-рабов, отдававшиеся ужасным эхом в горах.
Галера накренилась набок и стала быстро погружаться, шипя и потухая. Когда на месте гибели корабля растаяло громадное облако пара, на поверхности воды показались затейливые киоски, скамейки, бревна, доски и цеплявшиеся за них тонущие люди. Маленькая лодочка, как коршун, кружилась по воде, и сидевшие в ней слуги Калигулы добивали топорами пытавшихся спастись.
На других кораблях все объятые ужасом певцы и музыканты замолкли, но Калигула, обернувшись, закричал:
– Играйте гимн цезарю!
– и дрожавшие от страха музыканты, сбиваясь с такта, заиграли торжественную мелодию.
* * *
На другой день утром на пологой вершине горы Артемисии сидело два человека. Один был старый пастух, завернутый в баранью шкуру. Его седые волосы резко выделялись на загорелой темной коже. Он надевал лепешку на конец ножа и грел ее над углями. Лепешка становилась мягкой, и он передавал ее Тетринию, устало сидевшему рядом.
Его тело было покрыто ссадинами и пузырями от ожогов. Бараньим салом, растопленным в черепке, он смазывал свои раны и два кровоточащих кольца на ногах, оставшиеся от цепей.
– Ты пройдешь
хребтами немного к югу, - объяснял пастух, - затем подождешь наступления ночи. Тогда ты пересечешь Большую Аппиеву дорогу. По ней всегда движется много народу, - увидят кровавые круги на ногах, сразу догадаются, что ты беглый раб, и тебя схватят. Пройдя Аппиеву дорогу, ты пойдешь опять горами, а пастухи тебя подкормят*._______________
* В замечательном сочинении Светония "Жизнь двенадцати цезарей",
описывающем царствование Калигулы, упоминается Тетриний, который был
схвачен воинами императора и после жестоких пыток казнен, обвиненный
как разбойник. Надо предполагать, что, став во главе группы беглых
рабов, спасавшихся в горах, Тетриний после долгой и отчаянной борьбы
с отрядом цезаря был наконец окружен сильным противником и погиб,
защищая свою свободу.
Сквозь ветви сосен видно было лежавшее внизу, под горой, темное глубокое озеро. Пять кораблей цезаря носами врезались в берег, и множество рабов канатами старались вытащить их на сушу. Пестрые палатки, разбросанные вдоль берега, поспешно разбирались. Нобили на колесницах и верхом уезжали с озера, где они видели накануне необычайный праздник цезаря.
На золоченой колеснице, запряженной четверкой белых коней, уезжал император. Сзади колесницы, между двумя конюхами, следовал золотисто-рыжий конь цезаря Инцитат, закутанный в пурпурную попону.
Окружив колесницу, шли закованные в тяжелые доспехи германские телохранители.
И впереди и сзади императорской процессии двигались отряды преторианцев в блестящих на солнце медных латах.
* * *
В тот же год зимою Калигула был убит заговорщиками, когда проходил подземным ходом из дворца в храм бога Юпитера.
Первый нанес удар мечом по лицу цезаря старый центурион Кассий Херея.
На место Калигулы вступил другой император, но от этого мало что изменилось в еще могучем, но уже гниющем Риме. Все осталось по-прежнему: и рабство, и насилие, и пресмыкание патрициев перед цезарем...
1929