ТТ, или Трудный труп (Покойник в прямом эфире)

Цезарь Прекрасный ловил каждое сказанное нами слово и ни на шаг не отступал от нас с Мартой. Он и напомнил мне, что я не закончила дедуцировать.

Пришлось продолжить:

– Позвонила, значит, Анита и рассказала мне о Трупском, – послушно заговорила я, добросовестно стараясь вспомнить все подробности. – Представляете, пан майор, оказывается, тот самый Стефан Трупский, ну, помните, вы ещё им интересовались, не кто иной, как задушенный в «Мариотте» Антоний Липчак!

– Что?! – страшным голосом вскричал младший инспектор.

Вот тебе и хвалёная полицейская выдержка. Никакой конспирации перед безответственными бабами, отреагировал не как Каменный Гость, а как самый нормальный человек, ошарашенный неожиданным известием. Однако тут же спохватился и придал лицу обычное каменное выражение, устремив на меня требовательный вопросительный взгляд.

Я терпеливо повторила:

– Антоний Липчак, задушенный в номере отеля «Мариотт», некогда звался Стефаном Трупским. Фамилию изменил. Имя тоже. Неужели пан этого не знал?

По своему обыкновению не удостоив подозреваемую ответом, полицейский сам задал вопрос:

– Откуда пани это известно?

Он что, не слушает? На глупый вопрос сочла себя вправе дать глупый ответ:

– От Аниты Ларсен.

И назло ему замолчала, не выкладывая подробностей, пусть сам попросит.

Что ж, и попросил. Я не стала больше вредничать и охотно поведала о том, кто такой, по сведениям Аниты, был Трупский, чем занимался, как вынюхивал компромат на интересующих его лиц и хранил чужие тайны, продавая их по мере потребности за большие деньги. И он, младший инспектор, при желании может опять лично связаться с Анитой и лично же расспросить её, но только не теперь. Придётся подождать, сейчас она уже должна находиться в Италии.

– Но вернётся, – добавила я в утешение пану майору и желая его хоть немного опять оживить.

Удалось.

– Понятно, – произнёс Цезарь совсем не полицейским тоном. – А какая тут связь с кассетами?

– Ну как же, дедукция! – пояснила я. Да, не очень-то он сообразительный, наш красавец Чарек. Не уловил связи! – Ведь Трупский меня вдохновил. Положив телефонную трубку после разговора с Анитой, я тут же бросилась к компьютеру записать пришедшие в голову идеи. Этот Трупский для нас с Мартой просто подарок. Непонятно выражаюсь? Отлично вписывается в сценарий сериала, над которым мы работаем. Нет, разумеется, персонаж весьма непривлекательный, зато как отрицательная личность – мечта. И тут кассеты куда-то подевались, во всяком случае перестали мне мешать, на компьютере я работала свободно. Вот и все, что я надедуцировала.

Цезарь деревянным голосом поинтересовался:

– За это время в вашем доме бывал ещё кто-нибудь?

– Понимаю ваш вопрос, вас интересует отрезок времени после просмотра плёнок с пожаром. Просматривали мы их позавчера вечером, так что речь может идти о вчерашнем дне и сегодняшнем. Что у нас было вчера? Вторник? Нет, вчера никого не было… Хотя… почтальон приходил, принёс что-то заказное, но он даже не заходил, я расписалась на пороге… ну, пан майор понимает, расписалась я в книге доставки, но на пороге квартиры… А потом… потом вчера никого не было. Сегодня же я поехала с утра – для меня утро ближе к полудню, – с утра, значит, меня понесла нелёгкая в Ошолом из-за проклятого аккумулятора, стала бы я терять на косметику драгоценные для работы утренние часы…

– А до Ошолома? – опять пожелал уточнить полицейский, как-то сразу догадавшись, какое заведение я окрестила этим именем. А может, и не догадавшись, не все ли равно, куда меня понесла нелёгкая, главное, дома не было.

– До Ошолома никто ко мне не заходил, я женщина порядочная, и знакомые мои тоже люди воспитанные, с утра в гости не припрутся. Вернулась домой около двух, нашла квартиру в полном порядке, никто не звонил, никто не приходил, в числе и взломщики-грабители, – поспешила уточнить, увидев, как полицейский уже открыл рот, чтобы спросить именно об этом. – Сразу после ограбления моей квартиры – последнего, года назад, – я такие двери поставила – теперь танком не протаранишь. Прошу, можете сами убедиться. Так что если бы взломщики заявились после моего отъезда, ещё бы до сих пор мучились.

Дотошный полицейский и в самом деле пошёл полюбоваться на мою стойкую дверь. Дав ей высокую оценку, вернулся к своим баранам:

– Из этого следует вывод, что кассеты должны по-прежнему находиться в вашей квартире?

– Разумеется. Я, конечно, склеротичка, но не до такой степени, чтобы отправляться в Ошолом с кассетами в руках, да ещё не отдавая себе в этом отчёта. Но вы не огорчайтесь, пан майор. Завтра ко мне приходит уборщица, уж она-то их обязательно найдёт.

– Почему вы так в этом уверены?

– Она всегда находит то, что у меня потерялось, уж не знаю, каким образом. Иногда ненароком наткнётся, а иногда я её специально прошу отыскать пропажу, и не было случая, чтобы ей это не удалось. Так что не волнуйтесь, пан майор, кассеты вы получите.

– Ты что?! – не выдержала Марта.

– Успокойся, у пана майора хватит мозгов, чтобы понять – мы ему дадим копию. Будет какое-то время ходить за тобой по пятам и смотреть на руки, но ты уж потерпи. А если осмелится заявить, что не согласен, то скрою от полиции факт обнаружения кассет. Или просто не скажу Ханне, чтобы искала.

Красавец майор явно переживал целую гамму чувств, решая, что предпочесть, и просто на глазах преображаясь из полицейского пня в человека. Даже заговорил совсем по-человечески:

– Если бы вы знали, как они нам нужны!..

– Ясное дело, нужны, ведь Грохольский погорел. Я ещё тогда сказала – тогда, значит, позавчера, – что обязательно нужно выделить звуки и записать отдельно, и этим пусть занимается полиция. По опыту знаю, сколь ценными могут оказаться реплики зевак, обычно соседям известно больше, чем мы думаем, а та болтливая баба вовсе не такая уж глупая, и, если пожелаете, мы с Мартусей можем в подробностях рассказать о том, что видели и слышали на пропавших плёнках, ведь несколько раз их прокручивали…

Цезарь пожелал, и мы с Мартусей, перебивая друг дружку, красочно и во всех подробностях передали кассетные записи пожара.

Полицейского проняло, и он даже не скрывал этого. Лицо его пылало, и уши тоже. Он потребовал сообщить номер машины того типа, горбоносого, с хвостиком. Номер я ему назвала по памяти, категорически отказавшись ещё раз разыскивать ещё и безликий клочок бумаги, а Марта подтвердила – правду говорю, и ей я называла такой же. В благодарность Цезарь Прекрасный пошёл нам на колоссальные уступки, согласившись просто присутствовать в монтажной, когда Марта станет переписывать найденные Ханей плёнки, видимо уразумев, что иначе он фиг получит. У нас ещё, слава богу, не дают статью за склероз.

А потом полицейский вдруг замолчал. Достаточно изучив его натуру, я уже не сомневалась – опять борется с собой. И даже догадывалась, в чем дело. Он уже начал раскаиваться в своей снисходительности и теперь рассматривал альтернативу. Альтернатива была такая: произвести немедленно законный обыск в моей квартире, получив от прокурора ордер, или оставить все как есть. Что касается первого варианта, то я не сомневалась, что у полиции, как всегда, не хватает людей, к тому же прокурор – не пожарная команда, не торчит на своём посту круглосуточно и вообще не обязан действовать молниеносно, не говоря уже о том, что его рабочее время давно закончилось. Пока заловят, пока разъяснят, что от него требуется, убедят в необходимости выдачи ордера на обыск – это при условии, что он вообще пожелает заниматься этим сверхурочно, – наступит уже завтра. Выходит, следователю придётся удалить меня на ночь из моей собственной квартиры, желательно сразу в камеру предварительного заключения. Или, в крайнем случае, оставить у моей двери кого-нибудь из своих людей, опять же предположив, что такие у него найдутся. Ведь за ночь я могла разыскать кассеты и вынести их из квартиры, передать кому-нибудь, уничтожить… Ага, тогда уж своего человека полиции лучше оставить в квартире, а не за дверью. А злоумышленники? Вломятся, перережут мне горло, отыщут и унесут бесценные вещдоки… Впрочем, если насчёт своего горла у меня никаких сомнений не возникло, то вот насчёт двери я была уверена – с нею им так просто не справиться. И насчёт обнаружения кассет тоже. Да после меня никаким злоумышленникам их не найти!