ТТ, или Трудный труп (Покойник в прямом эфире)

– В десять вечера, около того.

– А где вы вообще были?

– В «Мариотте».

– Почему вы, черт побери, оказались в «Мариотте»? Говори толком.

– О боже, я страдаю, а ты придираешься к мелочам! Ну ладно, ладно, не злись. Вчера мы ожидали прибытия американского продюсера, ведём с ним переговоры о совместном производстве, участвуют многие знаменитости, я всячески заинтересована в этом проекте, потому как тоже причастна, вот вчера мы и ожидали его.

– Где? Поточнее.

– В кафе, где же ещё? Поточнее… Явились в девятнадцать часов пять минут в «Мариотт», в эту, как её… не «Балладина», но тоже словацкий… ага, «Лилла Венеда».

– Знаю, рядом со входом в казино.

– Из-за этого все и случилось!

– Но там надо непременно заказывать столик.

– А я разве говорю, что не надо? Пух заранее заказал.

Я прекрасно знала, кто такой Пух. У человека были нормальные имя и фамилия, но все звали его Пухом за невероятную толщину и громоздкость. Довольно крупная шишка на телевидении, с Домиником и Мартой в дружеских отношениях.

– И Пух тоже ел с вами?

– А ты как думаешь! И, кажется, заплатил за ужин.

– А американский продюсер?

– Должен был явиться прямо к столу, но в последний момент пришло известие, что на день задерживается, прилетит сегодня, а не вчера.

Я была шокирована:

– В последний момент? Какой-то несерьёзный продюсер.

Марта нетерпеливо разъяснила:

– Да нет, он в порядке. Позвонил загодя, да секретарша Пуха никак не могла отловить шефа, с трудом поймала по мобильному Доминика, когда мы уже сидели в кафе. Ну и пришлось самим все съесть, а что ещё оставалось делать?

– Пух сразу ушёл или сидел до конца?

– Смеёшься? Чтобы Пух добровольно отказался от вкусной жратвы? Я их там вдвоём и оставила.

– Так когда же был обнаружен труп и где?

– Насколько мне известно, около девяти утра, но не в этом дело. Номер в «Мариотте» для американца телевидение не только забронировало, но и оплатило. А ведь Доминик тоже телевидение, не так ли? Пуху не хотелось волочить его до дома…

– Так он упился мертвецки, твой Доминик?

– Упился самоубийственно назло всему свету, но не мертвецки. Мученически.

Я кивнула, прекрасно понимая состояние Доминика. Мартуся знала, что я её пойму, и опять вздохнула.

– Ну и Пух дотащил его до гостиничного номера. А «Мариотту» без разницы, кто номер займёт, телевидение так телевидение, не их дело. А меня замучили угрызения совести, что я бросила Доминика, я не знала, что он остался в отеле. Оторвалась от рулетки, представляешь, уже в три часа ночи! И кинулась разыскивать Доминика, через Пуха. Только к девяти дозвонилась до него и в десятом уже мчалась обратно в отель. А этот мерзавец был убит ещё до того. А что ты о нем знаешь?

– Обо мне потом. В какой номер Пух затащил Доминика?

– Двадцать три двадцать семь, на двадцать третьем этаже.

Я невольно простонала. Ну конечно, Доминику непременно приспичило оказаться в соседнем номере, чтобы мне не удалось скрыть от полиции своего… ну не преступления, а по меньшей мере проступка. Холера! Соображай, соображай, может, удастся снять вину с Доминика, не впутывая себя в это грязное дело? Жертвовать собой ради паршивца Доминика, которого я сердечно не любила, совсем не намерена. Итак, попытаюсь.

– Вы когда отправились в «Лиллу Венеду»? И откуда?

– Я с телевидения, с Воронича, а Доминик прямо из дому. Я заехала за ним и с четверть часа ждала. Он уже был вздрюченный, когда садился в мою машину, сразу стало ясно – опять трагедия, весь мир ополчился против него, лишь я его поддержка и опора, стал, по обыкновению, плакаться. Знаешь, может, от этой роли поддержки я и сбежала в казино.

– Наверняка! – не сомневалась я. – Но сейчас не то важно. Кто может подтвердить, что он был дома уже продолжительное время, а не прилетел туда в последний момент, взопревший и задыхающийся? За пять минут до встречи с тобой?

Марта изумилась:

– Ты что, Иоанна? Неужели можешь представить себе Доминика взопревшим и запыхавшимся? Я лично не могу. А дома уже давно был, с женой и детьми, на моих глазах ему несколько человек звонили с Воронича, и по домашнему телефону, и по мобильному, всем было до него дело, раз трубку снимала жена, второй раз даже сынишка, так что он говорил на оба уха. Я свидетель со стороны звонивших. Выходит, дома он был давно, и кроме меня человек двадцать это могут подтвердить, а мне не было нужды звонить, мы с ним ещё раньше условились о встрече. И я не совсем дура, понимаю, почему тебя это интересует…

– По моим подсчётам, ты подъехала к нему в полседьмого. А где Доминик был раньше, до того как домой вернулся?

– На работе, в своём кабинете. Провёл небольшую летучку с подчинёнными, часика на два. А ещё раньше обсуждал сценографию. И тоже было очень людно.

Я немного успокоилась. Пока все говорило о невиновности Доминика. Когда же я обнаружила этот труп в соседнем с ним номере? Сейчас подсчитаем. Значит, обнаружила, потом встретилась с Анитой и ещё успела в банк, который закрывается ровно в семь. Выходит, труп я видела около шести, когда Доминик ещё торчал дома. А если покойника кто-то прикончил часа за два до этого, Доминик тоже отпадает, раз все время находился на людях. Полиция произведёт вскрытие и оправдает Доминика.

И я успокоила Марту:

– Тогда все в порядке. Труп лежал там ещё в то время, когда вы с Пухом ужинали в «Лилле Венеде». Я это точно знаю, случайно наткнулась. А почему подозревают Доминика? Он знал погибшего?

– Да откуда! Но между этими двумя номерами имеется дверь, и она оказалась незапертой. Вот и стал Доминик первым подозреваемым, тем более что твердил как заведённый: ничего не видел, ничего не слышал, ничего не знает. И ещё, кажется, в его номере что-то полиция обнаружила, но не знаю что. Слушай, так ты его видела?!

Дошло наконец.

– Видела и в случае чего ни за что в этом не признаюсь, разве что арестуют Доминика. Но не волнуйся, его не могут подозревать.

– А ты почём знаешь?

– Умею считать.

– Завидую тебе, я вот не умею.

– Неважно, менты тоже умеют. Если я видела труп уже мёртвым, значит, Доминик не мог его прикончить, а до того у него алиби. Не было у Доминика никакой возможности ухлопать наш труп!

– А когда ты там была?

– Между шестью и четвертью седьмого. Увидела труп в шесть.