Тубурская игра

— А ты не врешь, что из Ехо? – спросил он, выслушав мой лаконичный – на большее все-таки словарного запаса не хватило – отчет о достижениях.

— Да зачем бы мне врать? – удивился я.

– Понятия не имею. Просто Ясную речь там на моей памяти никто не знал. Я даже азы своим ученикам не смог вдолбить, как ни старался. Головы у угуландцев совсем на иной манер устроены, я так думаю.

— Женщины Ордена Часов Попятного Времени еще как знали, — возразил я. – А моя мама – одна из них.

— Твоя мать – одна из ведьм Мабы? – изумился призрак. – Тогда считай, ты мне почти родня. Мы с учителем твоей матери, можно сказать, дружили – насколько с этими чокнутыми угуландскими бессмертными колдунами вообще можно дружить. В найак играли часто. Это здешняя, горская игра. Я Мабу пристрастил, он любит учиться новым играм. А других партнеров у нас не было, так что пришлось крепко держаться друг за дружку.

— Ничего себе, — присвистнул я. – Но если вы дружили с самим Мабой Калохом, я наверняка знаю о вас из учебников истории.

— Обо мне в учебниках особо не пишут. И не потому, что я того не заслуживаю. Просто о делах вроде моих лучше вовсе не болтать. Безопасность короля важнее исторической правды. Мало ли что времена сейчас мирные, никогда не знаешь...

И тут до меня начало доходить. Все фрагменты информации сложились наконец в ясную картину. Я так и сел.

— Вы случайно не Эши Харабагуд?

— Неужели все-таки пишут? – огорчился призрак. – Это они зря.

— Не пишут, — успокоил я его. – Сколько я учебников перечитал, а о вас узнал только от начальника.

— Это кто же, интересно, у тебя начальник?

— Сэр Джуффин Халли, — гордо сказал я.

Обычно после такого заявления мои собеседники на какое-то время теряют дар речи – если, конечно, разговор происходит в Соединенном Королевстве. Здесь, в Тубуре, или в том же Изамоне именем шефа никого особо не проймешь. Но призрак-то, как я понял, был в курсе наших дел.

Однако реакция покойного Эши Харабагуда превзошла все мои ожидания.

Слышали бы вы, как он хохотал! Никогда прежде мне не доводилось видеть, как смеются призраки, – мой тесть был спокойным, даже флегматичным, с мягкими, изысканными манерами, от него бурного веселья ждать не приходилось. Может быть, еще и потому, что, хохоча, призрак окончательно перестает быть похож на человека? Сэру Глёгги Айчите, я помню, казалось, что даже кратковременная утрата человеческой формы несовместима с достоинством.

— Извини, мальчик, — сквозь смех простонал Эши Харабагуд. – Не хотел тебя обидеть! – И расхохотался еще пуще, окончательно рассыпавшись на тысячу сияющих клочков.

Я смотрел на него, разинув рот. Потому что, во-первых, зрелище незабываемое. А во-вторых, никак не мог понять – что такого смешного в том, чтобы работать на сэра Джуффина Халли?

Ну, главное, призрак доволен. А ведь какой был печальный, когда мы встретились.

Наконец он кое-как собрался – в буквальном смысле, то есть снова стал более-менее цельным силуэтом – и сказал:

— Так вот каковы нынче наемные убийцы! Впрочем, возможно, ты просто хорошо замаскировался. Тогда низкий тебе поклон. Уж насколько у меня на вашего брата чутье, а в тебе убийцу ни за что не распознал бы.

Я начал понимать причину его веселья. Вообразить меня убийцей – это, наверное, действительно очень смешно – для тех, кто хоть немного разбирается в вопросе.

— Я не замаскировался. Конечно, я не убийца. Просто нюхач. Зато, говорят, неплохой. А сэр Джуффин Халли теперь начальник Малого Тайного Сыскного Войска. То есть скорее спасает людей, чем убивает. Хотя, честно говоря, всякое случается.

— Ишь ты! – удивился Эши Харабагуд. – Давно мы с ним, выходит, не виделись. Когда становишься призраком, время воспринимается совсем иначе. Сто лет – пустяки, как прежде пара дюжин дней. Я бы вообще годы не считал, если бы не внуки и правнуки, которых следует навещать, – если уж так вышло, что я в некотором смысле все еще жив.

— А вы знаете, что Кегги Клегги пропала? – выпалил я. – Прямо здесь, в Вэс Уэс Мэсе?

— Ну а как, по-твоему, зачем я тут околачиваюсь? — печально спросил призрак. И запоздало удивился: – Погоди, а ты-то откуда узнал? Вы – близкие друзья?

Я встал перед серьезной дилеммой. Сказать ему правду или продолжать играть в конспирацию? Эши Харабагуд, как ни крути, хоть и покойный, а глава семьи. Которая, как мы помним, решительно возражает против поисков – совершенно непонятно почему.

«Ай, ладно, — подумал я. – В крайнем случае сэр Джуффин просто свалит все на меня. Скажет, сотрудник молодой, глупый, решил собственную авантюру служебным заданием объявить – просто для солидности. В итоге получу выговор и принесу официальные извинения всем, кто пожелает, тоже мне горе. А вот если не попробую заключить союз с Эши Харабагудом, каким-то невероятным чудом возникшим на моем пути, – вот за такое действительно голову откусить следует. И выплюнуть потом – вряд ли такая тупая башка может оказаться вкусной и полезной пищей».

— Значит, так, — сказал я. – Дело, как я понимаю, очень деликатное. Но лучше рассказать все как есть. Ваша семья не хочет искать Кегги Клегги, не знаю уж почему. И без их просьбы официальные поиски начинать нельзя. С другой стороны, есть люди, которые о ней беспокоятся. Не родственники, а просто друзья. Очень влиятельные. И они попросили нас... ну, скажем так, лично меня – съездить в Вэс Уэс Мэс и разузнать все, что можно. И, если получится, ее отыскать. Неофициально, просто как бывшую однокурсницу. Тем более мы и правда вместе учились в Королевской Высокой Школе. Даже сидели рядом.

— Да хранят тебя Темные Магистры, мальчик! – с чувством сказал призрак. – Я-то полагал, что остался совсем один и помощи ждать неоткуда. А в сновидения живых я теперь не ходок, вот в чем загвоздка. Только и могу, что присниться, кому пожелаю, да и то при условии, что сновидец сам этого хочет. Удобно для общения с внуками и встреч со старыми друзьями, но здесь, в Тубуре, бесполезное умение. Местные жители со мной ни во сне, ни наяву разговаривать не желают. К твоему учителю я уже просто так, от отчаяния пришел, все-таки он самый разумный и покладистый сновидец во всем Вэс Уэс Мэсе. А я не привык сдаваться. В безнадежной ситуации лучше совершать нелепые поступки, чем вовсе ничего не делать, это я знаю твердо.

— А вы тоже думаете, что Кегги Клегги в беде?

— Я не думаю. Я знаю. И имя беде — Чанхантак. Из-за этой грешной игры я в свое время уехал из Тубура и детей увез. А что толку, правнучку мой переезд не спас. Будь проклят день, когда Датчух Вахурмах оставил в Уэсе свою Сонную Шапку! А несчастных дурачков, принявших его дар, даже проклинать бессмысленно. И без моих проклятий влипли – хуже некуда.

— Вы мне все объясните? – спросил я.

— Будь уверен. Даже если слушать не захочешь, все равно придется. Ты — моя единственная надежда.